Несколько мгновений он молчал, пристально глядя на нее.
— Зачем? Ты боишься, что я причиню ей вред? — При этой мысли сердце его сжала неожиданная острая боль.
— Нет, что ты! Просто… тебе может понадобиться помощь. Лучше, чтобы нас было двое
— Терри, это опасно.
— Но это ведь совсем ненадолго! Ну, пожалуйста!
— А как же галерея?
— Галерею можно на несколько дней закрыть.
Ник покачал головой и нежно провел пальцем по щеке Терри.
— Я бы многое отдал за то, чтобы взять тебя с собой. Но не могу. Пойми, я не смогу охранять одновременно тебя и Саманту.
Ник понимал, что этот аргумент сработает — так оно и вышло. Хорошенькое личико Терри омрачилось разочарованием.
— Я вернусь, — пообещал он. — Обязательно вернусь. Ты мне веришь?
Терри улыбнулась, и ясные голубые глаза ее, казалось, заглянули ему прямо в душу.
Ник чувствовал, что она верит ему. И знал, что он сдержит слово.
Нейтан и Сэм сошли с поезда в Нейпервилле, пригородной станции перед Чикагским вокзалом.
— Пора звонить по сотовому, — заметил Нейт.
Сэм набрала номер, который дал им Мэддокс в Форт-Коллинзе. Трубку сняли сразу, ответил тот же человек, что и в первый раз:
— Да?
— Это Саманта.
— Мы о вас беспокоились.
— Что с мистером Мэддоксом?
— Все нормально. Прибыл несколько часов назад.
— А Джок?
— И со стариной Джоком все в порядке. Они прилетели на моем самолете. Где вы сейчас?
Саманта взглянула на Нейта, и он кивнул.
— В Нейпервилле.
— Как вы туда добрались?
— На поезде.
— Платили наличными?
— Да.
— Хорошо. Сегодня в восемь вечера будьте на перекрестке Чикаго-авеню и Мейн-стрит.
— Как мы вас узнаем?
— Я сам вас узнаю.
И таинственный Саймон повесил трубку.
Сэм и Нейтан переглянулись. Еще пять часов томительного ожидания — а затем, возможно, они получат ответы на свои вопросы.
Дом, где Сэм предстояло встретиться с матерью, располагался на окраине Чикаго, в приозерном лесопарковом районе. Дорога долго петляла по сосновому бору, пока наконец не привела путников к двухэтажному каменному дому, густой стеной деревьев защищенному от любопытных глаз.
Саймон, подобравший Нейта и Сэм на перекрестке, большую часть пути молчал В этом худощавом человеке с хрипловатым голосом и бесшумными движениями, как и в Мэддоксе, чувствовалась скрытая сила.
Он молча выслушал рассказ об их приключениях. Только губы его сжались, когда он услышал о разговоре Саманты с Терри и о предстоящей встрече с Николасом Мерритом.
— Возможно, мы и не пойдем на встречу, — заметил Нейт. — Но Меррит уверяет, что знает, кто за всем этим стоит. Вот почему ему лучше быть там, где мы, если понадобится, сможем его найти
Сэм заметила, что о собственных подозрениях относительно судьи Макгайра Нейт не сказал ни слова — должно быть, сперва хотел выяснить, что известно остальным. Не ускользнуло от нее и то, что он сел на заднее сиденье и сразу после этого, как бы невзначай, проверил на месте ли его револьвер.
Настанет ли когда-нибудь день, когда снова можно будет обходиться без всех этих предосторожностей?.. Но сейчас душа Саманты пела от радости при мысли, что скоро она увидит мать.
Наконец седан остановился у крыльца дома. Саймон вышел и помог выйти Саманте; втроем они поднялись на крыльцо.
Дверь распахнулась им навстречу, на пороге стояла мать Саманты, и лицо ее сияло счастливой улыбкой.
Мать и дочь крепко обнялись; затем Сэм отступила на шаг, вглядываясь в лицо матери так, словно видела ее впервые.
Они не виделись всего несколько дней, но казалось, прошла целая жизнь. Пэтси Кэрролл изменилась. За эти дни она словно постарела на несколько лет: лицо осунулось, в уголках глаз прорезались глубокие морщины. Однако в ее осанке, в поворотах головы, в выражении глаз появилась какая-то новая легкость и свобода — как будто Пэтси сбросила с плеч долго давивший ее тяжкий груз.
Нейт вошел вслед за ними в прихожую, и мать повернулась к нему.
— Вы, должно быть, Нейтан Маклин.
— Да, мэм.
— Спасибо вам!
Нейтан промолчал; Саманта заметила, что он окинул ее мать быстрым цепким взглядом, словно желая составить о ней мнение. Еще несколько дней назад она бы оскорбилась — но теперь привыкла к осторожности Нейта, понимала ее, и его сдержанность ее не удивляла и не оскорбляла.
— Чей это дом? — спросила Сэм.
— Моих друзей, — ответил Саймон. — Они подолгу живут за границей и часто позволяют знакомым здесь останавливаться. Люди постоянно приезжают и уезжают, соседи к этому привыкли.
Он провел всех на кухню, откуда доносился ароматный запах кофе. На столе лежала стопка бумаг. Что- то подсказывало Сэм: предстоит долгий и нелегкий разговор.
Нейт сел и начал просматривать списки имен и фотографии.
— У вас здесь есть компьютер? — поинтересовался он.
Человек по имени Саймон молча вышел и вскоре появился с маленьким переносным компьютером. Он включил его в сеть и подсоединил модем, затем вопросительно повернулся к Нейту.
— Найдите Макгайра, — попросил Нейт. — Терренса Макгайра, Бостон.
Саймон удивленно поднял брови, однако пальцы его уже забегали по клавиатуре. Скоро на мониторе появилось несколько текстовых ссылок и фотография. Саймон отодвинулся, чтобы дать взглянуть Пэтси.
— Не знаю, — проговорила она с сомнением. — Это было так давно…
Саймон тем временем открыл одну из ссылок.
— Выдвинул свою кандидатуру в Федеральную апелляционную комиссию, — прочитал он вслух. — Бывший офицер полиции, помощник районного прокурора, затем районный прокурор…
— Любимый судья бостонской полиции, — заметил Нейт. — В сомнительных случаях за ордерами всегда обращаются к нему.
Саймон пробормотал себе под нос какое-то ругательство.
Пэтси снова взглянула на снимок.
— Да, может быть. Помню, тот был худой, темноволосый. И мне показалось, что взгляд у него какой-то… жадный.
Однако с современной фотографии на нее смотрел благожелательным отеческим взором дородный седовласый мужчина. Никакой «жадности» во взгляде.
Может быть, потому, что за тридцать пять лет он успел насытить свою алчность?
— Он же ирландец, — заметила Сэм. — Зачем ему связываться с Мерриттами?
