qui me soit chиre. - Encore une fois, ne me trompez pas.
22 sept. Михайловское.
Demain, c'est la fкte de M-de votre tante; je serai donc а Trigorsky. Votre idйe de marier Annette, pour avoir un refuge, est dйlicieuse, mais je ne la (96) lui ai pas communiquйe. Rйpondez, je vous en supplie, aux points principaux de cette lettre, et je croirai que le monde vaut encore la peine d'кtre habitй.
207. В. А. Жуковский - Пушкину. Вторая половина (не позднее 23 сентября 1825 г. Петербург.
Ты, как я вижу, предал в руце мои только дух свой, любезнейший сын. А мне право до духу твоего нет дела: он жив и будет жив, ибо весьма живущ. Подавай-ка мне свое грешное тело, то есть свой аневризм. С этим прекрасным аневризмом не уцелеет и дух твой. Дух же твой нужен мне для твоего Годунова, для твоих десяти будущих поэм, для твоей славы и для исправления светлым будущим всего темного прошедшего. Слышишь ли, Бейрон Сергеевич! Но смотри же: Бейрон на лире, а не Бейрон на деле: коментарий на эту фразу найдешь в письме Вяземского, в котором для тебя многоразительной правды! Этот Вяземский очень умный человек и часто говорит дело. Мне лучше его ничего не льзя сказать тебе. Да и не нужно. Я было крепко рассердился на тебя за твое письмо к сестре и к Мойеру; но твоя библейская фраза меня с тобою помирила. Прошу покорнейше уважать свою жизнь и помнить, что можешь сделать в ней много прекрасного, несмотря ни на какие обстоятельства. Следовательно вот чего от тебя требую: вспомнив, что настала глубокая осень (ты обещал ею воспользоваться) [нан<ять>] собраться в дорогу, отправиться в Псков и, наняв для себя такую квартиру, в которой мог бы поместиться и Мойер, немедленно написать к нему, что ты в Пскове и что ты дождешься его в Пскове. Он мигом уничтожит твой аневризм. Ты возвратишься в свою Опочку, примешься с новым духом за своего Годунова и напишешь такого Годунова, что у нас всех будет душа прыгать: слава победит обстоятельства. В этом я уверен. Твое дело теперь одно: не думать несколько времени ни о чем, кроме поэзии, и решиться пожить исключительно только для одной высокой поэзии. Создай что-нибудь бессмертное, и [беды] самые беды твои (которые сам же состряпал) разлетятся в прах. Дай способ друзьям твоим указать на что-нибудь твое превосходное, великое; тогда им будет легко поправить судьбу твою; тогда они будут иметь на это неотъемлемое право. Ты сам себя не понимаешь; ты только бунтуешь, как ребенок, против несчастия, которое само [есть] не иное что, как плод твоего ребячества: а у тебя такие есть способы сладить с своею судьбою, каких нет у простых сынов сего света, способы благородные, высокие. Перестань быть эпиграммой, будь поэмой.
И я ваш покорный слуга Жуковский.
Уведомь немедленно, на что ты решишься касательно Пскова, Мойера и аневризма.
Адрес: Александру Сергеевичу Пушкину. В Опочке.
218. П. А. Вяземскому. Вторая половина (не позднее 24) сентября 1825 г. Михайловское.
Горчаков доставит тебе мое письмо. Мы встретились и расстались довольно холодно - по крайней мере с моей стороны. Он ужасно высох - впроччем, так и должно: зрелости нет у нас на севере, мы или сохнем, или гнием; первое вс -таки лучше. От нечего делать я прочел ему несколько сцен из моей комедии, попроси его не говорить об них, не то об ней заговорят, а она мне опротивит, как мои Цыганы, которых я не мог докончить по сей причине. Радуюсь однако участи моей песни Режь меня. Это очень близкий перевод, посылаю тебе дикий напев подлинника. Покажи это Вельгорскому - кажется, мотив - чрезвычайно счастливый. Отдай его Полевому и с песней. - Сестра мне пишет из Москвы - видаешься ли ты с нею? Ради бога докажи Вас.<илию> Льв.<овичу>, что Элегия на смерть Ан.<ны> Льв.<овны> не мое произведение, а какого- нибудь другого беззаконника. Он восклицает 'а она его сестре 15.000 оставила!'... Это напоминает чай, которым он поил Милонова. Дело в том, что конечно Дельвиг более виноват, нежели я. Похлопочи обо мне, душа моя, как о брате
Сатирик и поэт любовный
Наш Аристип и Асмодей,
Ты не племянник Анны Львовны,
Покойной тетушки моей,
Писатель нежный, тонкий, острый,
Мой дядюшка - не дядя твой,
Но, милый, - Музы наши сестры,
Итак ты вс же братец мой.
Variante: Василий Львович тонкий, острый.
Кланяюсь княгине и сестре - некогда более писать.
<При письме листок с нотами; на обороте его:>
Не потеряй этих нот, если не будут они гравированы, покажи это Верстовскому.
Адрес: Его сиятельству князю Петру Андреевичу Вяземскому. В Москве, в Чернышевском переулке, в собств. доме.
219. П. А. Плетнев - Пушкину. 26 сентября 1825 г. Петербург.
