Мыз.<никову>, адьютанту князя Хованского, лейб-гвардии Гренадерского полка подпоручику в Витебск.
849. Н. Н. Пушкиной. 2 октября 1833 г. Болдино.
2 окт.
Милый друг мой, я в Болдине со вчерашнего дня думал здесь найти от тебя письма, и не нашел ни одного. Что с вами? здорова ли ты ? здоровы ли дети? сердце замирает, как подумаешь. Подъезжая к Болдину, у меня были самые мрачные предчувствия, так что, не нашел о тебе никакого известия, я почти обрадовался так боялся я недоброй вести. Нет, мой друг: плохо путешествовать женатому; то ли дело холостому! ни о чем не думаешь, ни о какой смерти не печалишься. Последнее письмо мое должна ты была получить из Оренбурга. Оттуда поехал я в Уральск тамошний атаман и казаки приняли меня славно, дали мне два обеда, подпили за мое здоровье, на перерыв давали мне все известия, в которых имел нужду и накормили меня свежей икрой, при мне изготовленной. При выезде моем (23 сентября) вечером пошел дождь, первый по моем выезде. Надобно тебе знать, что нынешний <год> (44) была всеобщая засуха, и что бог угодил на одного меня, уготовя мне везде прекраснейшую дорогу. На возвратный же путь послал он мне этот дождь, и через полчаса сделал дорогу непроходимой. Того мало: выпал снег, и я обновил зимний путь, проехав верст 50 на санях. Проезжая мимо Языкова, я к нему заехал [отобедать], застал всех трех братьев, отобедал с ними очень весело, ночевал и отправился сюда. Въехав в границы Болдинские, встретил я попов, и так же озлился на них, как на симбирского зайца. Недаром все эти встречи. Смотри, женка. Того и гляди избалуешься без меня, забудешь меня искокетничаешься. Одна надежда на бога да на тетку. Авось сохранят тебя от искушений рассеянности. Честь имею донести тебе, что с моей стороны я перед тобою чист, как новорожденный младенец. Дорогою волочился я за одними 70 и 80-летними старухами а на молоденьких <-----> шестидесятилетних и не глядел. В деревне Берде, где Пугачев простоял 6 месяцев, имел я une bonne fortune нашел 75-летнюю казачку, которая помнит это время, как мы с тобою помним 1830 год. Я от нее не отставал, виноват: и про тебя не подумал. Теперь надеюсь многое привести в порядок, многое написать и п<отом> (45) к тебе с добычею. В воскресение приходит почта в Абрамово, наде<юсь> (46) письма сегодня понедельник, неделю буду его ждать. Прости оставляю тебя для Пуг<ачева>. Христос с Вами, дети мои. Цалую тебя, женка будь умна и здорова.
Адрес: Ее превосходительству милостивой государыне Катерине Ивановне Загряжской в С. Петербург В Зимнем Дворце. Пр.<ошу> дост.<авить> Н. Н. Пушкиной. (47)
850. В. Ф. Одоевский и С. А. Соболевский Пушкину. 28 сентября и 2 октября 1833 г. Петербург.
<В. Ф. Одоевский:>
Скажите, любезнейший Александр Сергеевич: что делает наш почтенный г. Белкин? Его сотрудники Гомозейко и Рудый Панек по странному стечению обстоятельств описали: первый гостиную, второй чердак: нельзя ли г. Белкину взять на свою ответственность погреб, тогда бы вышел весь дом в три этажа и можно было бы к Тройчатке сделать картинку, представляющую разрез дома в 3 этажа с различными в каждом сценами; Рудый Панек даже предлагал самый альманах назвать таким образом: Тройчатка, или Альманах в три этажа, coч.<инeниe> и проч. что на это вс скажет г. Белкин? Его решение нужно бы знать немедленно, ибо заказывать картинку должно теперь, иначе она не поспеет и Тройчатка не выдет к новому году, что кажется необходимым. А что сам Александр Сергеевич?
Одвск. С.-Петер. 28 сент. 1833.
Я видел Жуковского он помолодел и поздоровел; нет и тени прежнего больного лица. Мысль трех-этажного альманаха ему очень нравится.
Мой адрес: На Дворцовой набережной, в Мошковом переулке, в доме Ланской, кн.<язю> Влад.<имиру> Федор.<овичу> или на имя кн.<язя> Вяземского.
<С. А. Соболевский:> 2 октября.
Вот тебе цидула Одоевского. Я здесь с пятого числа едва прошлого месяца, и чорт меня знает, сколько еще пробуду. Хлопочу (будто бы) об делах, стряпаю песенник и другие славные вещи, в том числе Вяземского в одном томе, а deux colonnes.
Так как об ваших Северных Цветах ни слуху, ни духу, то издам я таковой, да издам на славу, с рисунками а l'eau forte, genre de Rembrandt, Гагарина. Он малый с истинным талантом, а не так, как я думал, только с навыком и набитою рукой. У него прелестные рисунки к Contes Nocturnes de Hoffman, и мне очень жаль, что мало был он в Москве в следственно не мог вглядеться в наше старинное рисование, то есть в нашу архитектуру, в нашу древнюю утварь, в наше готическое, которое удивительно способно к разнообразию и прикрасе; однакож и тут попытки у него славные.
Христа ради, Александр Сергеевич, стишков и прозы, прозы и стишков, на обеды, на вино, на лошадей, на <------> и бог знает на чтo еще. Дело в том, что я положил себе к 1-му маию выработать и выпросить 20,000. Вымолю и <....> (48) выработаю. Прошу помогать. (49)
Напиши мне словечко на имя Ивана Васильевича Киреевского, у Красных ворот, в доме Елагиной, в Москве. Желал бы стихотворную пьесу повествовательную, способную к рисункам, ибо на нее-то напустили бы Гагарина.
Остаюсь здесь еще несколько дней; потом в Москву; потом опять сюда; потом опять в Москву в опять сюда к генварю.
Жену твою видел раза два в театре. Вяземская воротилась из Дерпта. Привези-ко сушеных стерлядей; это очень хорошо; да и балыков не мешало б. Вс это завязать в рогожу в подвязать под коляску; нет никакой помехи. Твой Соболевский.
851. Н. Н. Пушкиной. 8 октября 1833 г. Болдино.
Мой ангел, сейчас получаю от тебя вдруг два письма, первые после Симбирского. Как они дошли до меня, не понимаю: ты пишешь в Нижегородскую губ.<ернию> в село Абрамово, оттуда etc. А об уезде ни словечка. Не забудь прибавлять в Арзамасском уезде; а то чего доброго, в Нижег.<ородской> губ.<ернии> может быть и не одно село Абрамово; так, как не одно село Болдино. Две вещи меня беспокоят: то, что я оставил тебя без денег, а может быть и брюхатою. Воображаю твои хлопоты и твою досаду; слава богу, что ты здорова, что Машка и Сашка живы, и что ты, хоть и дорого, но (50) дом наняла. Не стращай меня, женка, не говори, что ты искокетничалась; я приеду к тебе, ничего не успев написать и без денег сядем на мель. Ты лучше оставь уж меня в покое, а я буду работать и спешить. Вот уж неделю как я в Болдине, привожу в порядок мои записки о Пуг.<ачеве>, а стихи пока еще спят. Коли царь позволит мне Записки, то у нас будет тысяч 30 чистых денег. Заплотим половину долгов, и заживем припеваючи. Очень благодарю за новости и за сплетни. Коли увидишь Жуковского, поцалуй его за меня и поздравь с возвращением и звездою; каково его здоровье? напиши. Карамзиным и Мещерским мой сердечный поклон. Софьи Николаевне объясни, что если я не был к ним в Дерпт, то это единственно по недостатку прогонов, которых не хватило на лишних 500 верст. А не писал им, полагая вс приехать. Жаль, что ты Смирновой не видала; она должна быть уморительна смешна после своей поездки в Германию; Безобразов умно делает, что женится на к.<няжне> Хилковой. Давно бы так. Лучше завести свое хозяйство, нежели волочиться весь свой век за чужими женами и выдавать за свои чужие стихи. Не кокетничай с Соболевским и не сердись на Нащекина; слава богу, что он прислал 1500 р. а о 180 не жалей; плюнь, да и только. Что такое 50 р., присланные тебе моим отцем? уж не проценты ли 550, которых он мне должен? Чего доброго? Здесь мне очень советуют взять на себя наследство Василья Львовича; и мне хочется, но для этого нужн ы во-первых деньги, а во-вторых свободное время; а у меня ни того, ни другого. Какова Краевская? недаром Отрежков за ней волочился. Не думал я попасть в ее мемории и таким образом достигнуть бессмертия. Кланяйся ей от меня, если ее увидишь. Да кланяйся и всем моим прелестям: Хитровой первой. Как она перенесла мое отсутствие? надеюсь, с твердостию, достойной дочери князя Кутузова. Так Фикельмон приехали? радуюсь за тебя; как- то, мой ангел, удадутся тебе балы? В самом деле не забрюхатела ли ты? что ты за недотыка? Прощай, душа. Я что-то сегодня не очень здоров. Животик болит, как у Александрова. Цалую и благословляю всех вас. Кланяюсь и от сердца благодарю тетку Катерину Ивановну за ее милые хлопоты. Прощай. 8 окт.
Адрес: М. г. Натальи Николаевне Пушкиной. В С. Петербурге у Пантелеймона близ Цепного моста в доме Оливье.
852. H. H. Пушкиной. 11 октября 1833 г. Болдино.
Мой ангел, одно слово: съезди к Плетневу и попроси его, чтоб он к моему приезду велел переписать из Собрания законов (год. 1774 и 1775 и 1773) все указы, относящиеся к Пугачеву. Не забудь. Что твои обстоятельства? что твое брюхо? Не жди меня в нынешний месяц, жди меня в конце ноября. Не мешай мне, не стращай меня, будь здорова, смотри за детьми, не кокетничай с ц.<арем> ни с женихом княжны Любы. Я пишу, я в хлопотах, никого не вижу и привезу тебе пропасть всякой всячины. Надеюсь, что Смирдин окуратен. На днях пришлю ему стихов. Знаешь ли, что обо мне говорят в соседних губерниях? Вот как описывают мои занятия: как Пушкин стихи пишет перед ним стоит штоф славнейшей настойки он хлоп стакан, другой, третий и уж начнет писать! Это слава. Что касается до тебя, то слава о твоей красоте достигла до нашей попадьи, которая уверяет, что ты всем взяла, не только лицом, да и фигурой. Чего тебе больше. Прости, цалую Вас и благословляю. Тетке цалую ручку. Говорит ли Маша? ходит ли? что зубки? Саше подсвистываю. Прощай. 11 окт.
Адрес:
