жену по всем углам, чтобы говорить ей о любви вашего незаконорожденного или так называемого сына; а когда, заболев сифилисом, он должен был сидеть дома, вы говорили, что он умирает от любви к ней; вы бормотали ей: верните мне моего сына.
Вы хорошо понимаете, барон, что после всего этого я не могу терпеть, чтобы моя семья имела какие бы то ни было сношения с вашей. Только на этом условии согласился я не давать хода этому грязному делу и не обесчестить вас в глазах дворов вашего и вашего, к чему я имел к возможность и намерение. Я не желаю, чтобы моя жена выслушивала впредь ваши отеческие увещания. Я не могу позволить, чтобы ваш сын, после своего мерзкого поведения, смел разговаривать с моей женой, и еще того менее - чтобы он отпускал ей казарменные каламбуры и разыгрывал преданность и несчастную любовь, тогда как он просто плут и подлец. Итак, я вынужден обратиться к вам, чтобы просить вас положить конец всем этим проискам, если вы хотите избежать нового скандала, перед которым, конечно, я не остановлюсь.
Имею честь быть, барон, ваш нижайший и покорнейший слуга.
Александр Пушкин.
26 января 1837.
(208) Милостивый государь.
Не зная ни вашего почерка, ни вашей подписи, я обратился к г. виконту д'Аршиаку, который вручит вам настоящее письмо, чтобы убедиться, действительно ли то письмо, на какое я отвечаю, исходит от вас. Содержание его до такой степени выходит из пределов возможного, что я отказываюсь отвечать на все подробности этого послания. Вы, повидимому, забыли, милостивый государь, что именно вы отказались от вызова, направленного вами барону Жоржу де Геккерну и им принятого. Доказательство тому, что я здесь заявляю, существует - оно писано вашей рукой и осталось в руках у секундантов. Мне остается только предупредить вас, что г. виконт д'Аршиак отправляется к вам, чтобы условиться относительно места, где вы встретитесь с бароном Жоржем Геккерном, и предупредить вас, что эта встреча не терпит никакой отсрочки.
Я сумею впоследствии, милостивый государь, заставить вас оценить по достоинству звание, которым я облечен и которого никакая выходка с вашей стороны запятнать не может. Остаюсь, милостивый государь, Ваш покорнейший слуга
Барон де Геккерн. Прочтено и одобрено мною. Барон Жорж де Геккерн.
(209) Прошу г-на Пушкина оказать мне честь сообщением, может ли он меня принять. Или, если не может сейчас, то в котором часу это будет возможно. Виконт д'Аршиак, состоящий при Французском посольстве.
(210) С. Петербург.
Нижеподписавшийся извещает господина Пушкина, что он будет ожидать у себя дома до 11 часов вечера нынешнего дня, а после этого часа - на балу у графини Разумовской лицо, уполномоченное на переговоры о деле, которое должно быть закончено завтра.
В ожидании он просит господина Пушкина принять уверение в своем совершенном уважении,
Виконт д'Аршиак.
Вторник, 26 января/7 февраля 1837.
(211) Среда, 1 1/2 утра.
Сию минуту я вернулся домой от графини Разумовской, где я вас повсюду искал, чтобы сказать о том, что только что беседовал с г-ном д'Аршиаком. - Не найдя вас, я полагаю, что вы уехали, и так как мое посещение в такой час могло бы вызвать подозрения у вашей супруги, я предпочитаю послать вам эти строки.
Я сказал г-ну д'Аршиаку, что вы только что говорили со мной о своем деле с господином де-Геккерном, приглашая меня быть вашим секундантом, и что, не давая окончательного согласия взять на себя эту роль, я обещал вам переговорить с ним. - Он отказался объясняться со мною, если только я не объявлю себя вашим секундантом, чего я не сделал. - На этом дело остановилось, и я обещал ему сообщить вам о том, что произошло между нами.
Однако, кажется мне, я увидел, что дело не может окончиться примирением, надежда на которое побудила бы меня, быть может, вмешаться; - в виду этого прошу вас, милостивый государь, не настаивать на том, чтобы я взял на себя ту роль, которую вы желали мне поручить. Я должен чувствовать себя польщенным тем доверием, которым вы хотели почтить меня, и вновь вас за это благодарю. Я не думаю также, чтобы мой отказ мог причинить вам затруднения.
Благоволите, милостивый государь, принять выражение моих отличных чувств.
Артур К. Меджнис.
(212) Милостивый государь.
Я настаиваю и сегодня утром на просьбе, с которой имел честь обратиться к вам вчера вечером.
Необходимо, чтобы я переговорил с секундантом, выбранным вами, и притом в кратчайший срок. До полудня я останусь у себя на квартире; надеюсь ранее этого часа принять лицо, которое вам угодно будет прислать ко мне.
Примите, милостивый государь, уверение в моем глубочайшем уважении.
Виконт д'Аршиак. С.- Петербург, 9 ч. утра, 27 января/7 февраля 1837.
(213) Виконт,
Я не имею ни малейшего желания посвящать петербургских зевак в мои семейные дела; поэтому я не согласен ни на какне переговоры между секундантами. Я привезу моего лишь на место встречи. Так как вызывает меня и является оскорбленным г-н Геккерн, то он может, если ему угодно, выбрать мне секунданта; я заранее его принимаю, будь то хотя бы его ливрейный лакей. Что же касается часа и места, то я всецело к его услугам. По нашим, по русским, обычаям этого достаточно. Прошу вас поверить, виконт, что это мое последнее слово и что более мне нечего [прибавить] ответить относительно этого дела; и что я тронусь из дому лишь для того, чтобы ехать на место.
Благоволите принять уверение в моем совершенном уважении.
А. Пушкин. 27 января.
(214) Милостивый государь.
Оскорбив честь барона Жоржа де Геккерна, вы обязаны дать ему удовлетворение. Вам и следует найти себе секунданта. Не может быть и речи о подыскании вам такового.
Готовый со своей стороны отправиться на место встречи, барон Жорж де Геккерн настаивает на том, чтобы вы подчинились правилам. Всякое промедление будет сочтено им за отказ в должном ему удовлетворения и за намерение оглаской этого дела помешать его окончанию.
Свидание между секундантами, необходимое перед поединком, станет, если вы снова откажетесь, одним из условий барона Жоржа де Геккерна; а вы сказали мне вчера и написали сегодня, что принимаете все его условия.
Примите, милостивый государь, уверение в моем совершенном уважении.
Виконт д'Аршиак. С.-Петербург, 27 января/8 февраля 1837.
(215) - Барри Корнуолла.
(216) Господин барон Геккерн оказал мне честь принять мой вызов на дуэль его сына Ж. Геккерна; узнав случайно ? по слухам ?, что господин Геккерн решил просить руки моей свояченицы мадемуазель К. Гончаровой, я прошу господина барона Геккерна-отца рассматривать мой вызов, как не бывший.
За то, что он вел себя по отношению к моей жене так, как я не могу перенести (в случае, если господин Геккерн потребует указать причину вызова)
(217) Г-ну Пушкину в С.-Петербурге.
