Чего мне бояться? Пожалуй, я вам спою песню моего сочинения. Голос мой не задрожит, и язык не отнялся.
Ротенфельд.
Посмотрим, посмотрим. Ну - начинай...
Франц (поет).
Жил на свете рыцарь бедный, Молчаливый и простой, С виду сумрачный и бледный, Духом смелый и прямой.
Он имел одно виденье, Непостижное уму, И глубоко впечатленье В сердце врезалось ему.
С той поры, сгорев душою. Он на женщин не смотрел, Он до гроба ни с одною Молвить слова не хотел.
Он себе на шею четки Вместо шарфа навязал, И с лица стальной решетки Ни пред кем не подымал.
Полон чистою любовью, Верен сладостной мечте, А. М. D. своею кровью Начертал он на щите.
И в пустынях Палестины, Между тем как по скалам Мчались в битву паладины, Именуя громко дам,
Lumen coelum, sancta rosа! Восклицал он, дик и рьян, И как гром его угроза Поражала мусульман.
Возвратясь в свой замок дальный, Жил он строго заключен; Все безмолвный, все печальный, Как безумец умер он.
(Восклицанья.)
Рыцари.
Славная песня; да она слишком заунывна. Нет ли чего повеселее?
Франц.
Извольте; есть и повеселее.
Ротенфельд.
Люблю за то, что не унывает! - Вот тебе кубок вина.
Франц.
Воротился ночью мельник... Жонка! Что за сапоги? Ах ты, пьяница, бездельник! Где ты видишь сапоги? Иль мутит тебя лукавый? Это ведра. - Ведра? право? Вот уж сорок лет живу, Ни во сне, ни на яву Не видал до этих пор Я на ведрах [медных] шпор.
Рыцари.
Славная песня! прекрасная песня! - ай-да миннезингер!
Ротенфельд.
А все-таки <я> тебя повешу.
Рыц<ари.>
Конечно - песня песнею, а веревка веревкой. Одно другому не мешает.
Клотильда.
Господа рыцари! я имею просьбу до вас - обещайтесь не отказать.
Рыцарь.
Что изволите приказать?
Другой.
Мы готовы во всем повиноваться.
Клотильда.
Нельзя <ли> помиловать этого бедного человека?.. он уже довольно наказан и раной и страхом виселицы.
Ротенфельд.
Помиловать его!... Да вы не знаете подлого народа. Если не пугнуть их порядком да пощадить их предводителя, то они завтра же взбунтуются опять...
Клотильда.
Нет, я ручаюсь за Франца. Франц! Не правда ли, что, если тебя помилуют, то уже более бунтовать не станешь?
Франц (в чрезвычайном смущении).
Сударыня... Сударыня....
Рыц<арь.>
Ну, Ротенфельд.... что дама требует, в том рыцарь не может отказать. Надобно его помиловать.
Ры<цари.>
Надобно его помиловать.
Ротенфельд.
Так и быть: мы его не повесим - но запрем его в тюрьму, и даю мое честное слово, что он до тех пор из нее не выдет, пока стены замка моего не подымутся на воздух и не разлетятся...
Рыц<ари.>
Быть так.....
Клотильда.
Однако....
Ротенфельд.
Сударыня, я дал честное слово.
Франц.
Как, вечное заключение! Да по мне лучше умереть.
Ротенфельд.
Твоего мнения не спрашивают - отведите его в башню....
(Франца уводят.)
Франц.
Однако ж я ей обязан жизнию!
