Гений И Славы роковая страсть.
Лишь там над царскою главой Народов не легло страданье, Где крепко с Вольностью святой Законов мощных сочетанье; Где всем простерт их твердый щит, Где сжатый верными руками Граждан над равными главами Их меч без выбора скользит
И преступленье с высока Сражает праведным размахом; Где не подкупна их рука Ни алчной скупостью, ни страхом. Владыки! вам венец и трон Дает Закон - а не природа; Стоите выше вы народа, Но вечный выше вас Закон.
И горе, горе племенам, Где дремлет он неосторожно, Где иль народу иль царям Законом властвовать возможно! Тебя в свидетели зову, О мученик ошибок славных, За предков в шуме бурь недавных Сложивший царскую главу.
Восходит к смерти Людовик В виду безмолвного потомства, Главой развенчанной приник К кровавой плахе Вероломства. Молчит Закон - народ молчит, Падет преступная секира..... И се - злодейская порфира На галлах скованных лежит.
Самовластительный Злодей! Тебя, твой трон я ненавижу, Твою погибель, смерть детей С жестокой радостию вижу. Читают на твоем челе Печать проклятия народы, Ты ужас мира, стыд природы; Упрек ты богу на земле.
Когда на мрачную Неву Звезда полуночи сверкает, И беззаботную главу Спокойный сон отягощает, Глядит задумчивый певец На грозно спящий средь тумана Пустынный памятник тирана, Забвенью брошенный дворец
И слышит Клии страшный глас За сими страшными стенами, Калигуллы последний час Он видит живо пред очами, Он видит - в лентах и звездах, Вином и злобой упоенны Идут убийцы потаенны, На лицах дерзость, в сердце страх.
Молчит неверный часовой, Опущен молча мост подъемный, Врата отверсты в тьме ночной Рукой предательства наемной.... О стыд! о ужас наших дней! Как звери, вторглись янычары!... Падут бесславные удары... Погиб увенчанный злодей.
И днесь учитесь, о цари: Ни наказанья, ни награды, Ни кров темниц, ни алтари Не верные для вас ограды. Склонитесь первые главой Под сень надежную Закона, И станут вечной стражей трона Народов вольность и покой.
* * *
Не угрожай ленивцу молодому. Безвременной кончины я не жду. В венке любви к приюту гробовому Не думав ни о чем, без робких слез иду.
Я мало жил, я наслаждался мало... Но иногда цветы веселья рвал
Я жизни видел лишь начало
КРИВЦОВУ.
Не пугай нас, милый друг, Гроба близким новосельем: Право, нам таким бездельем Заниматься недосуг. Пусть остылой жизни чашу Тянет медленно другой; Мы ж утратим юность нашу Вместе с жизнью дорогой; Каждый у своей гробницы Мы присядем на порог: У пафосския царицы Свежий выпросим венок, Лишний миг у верной лени, Круговой нальем сосуд И толпою наши тени К тихой Лете убегут. Смертный миг наш будет светел; И подруги шалунов Соберут их легкой пепел В урны праздные пиров.
СТИХОТВОРЕНИЯ 1817 - апрель 1820
ЛИЛЕ.
Лила, Лила! я страдаю Безотрадною тоской, Я томлюсь, я умираю, Гасну пламенной душой; Но любовь моя напрасна: Ты смеешься надо мной. Смейся, Лила: ты прекрасна И бесчувственной красой.
ИСТОРИЯ СТИХОТВОРЦА.
Внимает он привычным ухом
Свист; Марает он единым духом
Лист; Потом всему терзает свету
Слух; Потом печатает - и в Лету
Бух!
МАДРИГАЛ М....ОЙ.
О вы, которые любовью не горели, Взгляните на нее - узнаете любовь. О вы, которые уж сердцем охладели, Взгляните на нее: полюбите вы вновь.
ИМЯНИНЫ.
Умножайте шум и радость; Пойте песни в добрый час: Дружба, Грация и Младость Имянинницы у нас. Между тем дитя крылато, Вас приветствуя, друзья, Втайне думает: когда-то Имянинник буду я!
К. А. Б***.
Что можем на скоро стихами молвить ей? Мне истина всего дороже. Подумать не успев, скажу: ты всех милей; Подумав, я скажу вс° то же.
<В АЛЬБОМ СОСНИЦКОЙ.>
Вы съединять могли с холодностью сердечной Чудесный жар пленительных очей. Кто любит вас, тот очень глуп, конечно; Но кто не любит вас, тот во сто раз глупей.
< БАКУНИНОЙ. >
Напрасно воспевать мне ваши имянины При всем усердии послушности моей; Вы не милее в день святой Екатерины За тем, что никогда не льзя быть вас милей.
<НА АРАКЧЕЕВА>
Всей России притеснитель, Губернаторов мучитель И Совета он учитель, А царю он - друг и брат. Полон злобы, полон мести, Без ума, без чувств, без чести, Кто ж он? Преданный без лести, Б<- - - -> грошевой солдат.
<НА КН. А. Н. ГОЛИЦЫНА.>
Вот Хвостовой покровитель, Вот холопская душа, Просвещения губитель, Покровитель Бантыша! Напирайте, бога ради, На него со всех сторон! Не попробовать ли сзади? Там всего слабее он.
<НИМФОДОРЕ СЕМЕНОВОЙ.>
Желал бы быть твоим, Семенова, покровом, Или собачкою постельною твоей,
Или поручиком Барковым.
Ах, он поручик! ах, злодей!
ДОБРЫЙ СОВЕТ.
Давайте пить и веселиться, Давайте жизнию играть, Пусть чернь слепая суетится, Не нам безумной подражать. Пусть наша ветреная младость Потонет в неге и в вине, Пусть изменяющая радость Нам улыбнется хоть во сне. Когда же юность легким дымом Умчит веселья юных дней, Тогда у старости отымем Вс°, что отымется у ней.
ТЫ И Я.
Ты богат, я очень беден; Ты прозаик, я поэт; Ты румян, как маков цвет, Я как смерть и тощ, и бледен. Не имея в век забот, Ты живешь в огромном доме; Я ж средь горя и хлопот Провожу дни на соломе. Ешь ты сладко всякой день, Тянешь вины на свободе, И тебе не редко лень Нужный долг отдать природе; Я же с черствого куска, От воды сырой и пресной, Сажен за сто с чердака За нуждой бегу известной. Окружен рабов толпой. С грозным деспотизма взором, Афедрон ты жирный свой Подтираешь коленкором; Я же грешную дыру Не балую детской модой И Хвостова жесткой одой, Хоть и морщуся, да тру.
<ЗАПИСКА К ЖУКОВСКОМУ.>
Штабс-капитану, Гете, Грею, Томсону, Шиллеру привет! Им поклониться честь имею, Но сердцем истинно жалею, Что никогда их дома нет.
ДОБРЫЙ ЧЕЛОВЕК.
Ты прав - несносен Фирс ученый, Педант надутый и мудреный Он важно судит обо всем, Всего он знает по немногу. Люблю тебя, сосед Пахом Ты просто глуп, и слава богу.
<К ПОРТРЕТУ ДЕЛЬВИГА.>
Се самый Дельвиг тот, что нам всегда твердил, Что, коль судьбой ему даны б Нерон и Тит, То не в Нерона меч, но в Тита сей вонзил Нерон же без него правдиву смерть узрит.
<К ПОРТРЕТУ ЧЕДАЕВА.>
Он вышней волею небес
Рожден в оковах службы царской; Он в Риме был бы Брут, в Афинах Периклес,
А здесь он - офицер гусарской.
