сне, пище или отдыхе. А других живых существ там не встречалось. (Себя я, кстати, не считаю вполне живым. Я уже говорил, почему).
3. Так я шел от города к городу, и каждый следующий отличался от предыдущего, как и дороги, которые к ним вели. Как, впрочем, и обитатели городов. Внешность? Признаться, я не обращал внимания. Всякий раз я становился таким же, как и они - снаружи, разумеется. Знаете, так проще. Не скажу, что правильнее, но - проще. Со временем я заметил определенные закономерности, которые неизменно проявлялись в обитателях каждого города: они, обитатели, были очень разные и в то же время - одинаковые. Их одинаковость заключалась в том, что все они жили в своих городах. Знаете, это великое счастье - жить в своем городе... Правда, были и такие, которые прожив некоторое время в одном месте, менялись настолько, что уже не могли дальше там оставаться. Такие страшно мучались - их считали неправильными, они становились изгоями. В конце концов все они умирали. Не понимаю, почему вы спрашиваете об этом. Куда им было деваться, скажите? Да нет, дело не в стенах! - что могут стены, когда построивший их захочет выйти? Нет-нет, я согласен, иногда - многое, но я говорю о том случае, когда построивший их на самом деле захочет выйти. ... Вот видите; я тоже так считаю. В чем же, спрашиваете, дело? Конечно, в остальных горожанах. Они не позволяли изгою уйти: если у ползающего вырастали крылья, ему их выламывали; если у слепого открывались глаза, выжигали глазницы раскаленной кочергой - той самой, которой после, вечером, шевелили уголья в камине; если же молчавший начинал говорить, у него вырывали язык и зашивали рот нитками, чтобы никогда больше не слышать непонятных неприятных звуков... Так было всегда и так будет всегда, потому что такова сама природа городов и их обитателей.
4. Как я уже говорил, все горожане одновременно и разные, и одинаковые. Но однажды я видел существо, которое отличалось от остальных обитателей. Это был не его город. Не уверен, кстати, что вообще существует город, который он мог бы назвать своим. Не знаю даже, как рассказывать о нем, о том существе. Ладно, потом... В их городе умер обитатель. Помните, я говорил, что некоторые меняются и поэтому дальше жить на старом месте не могут? Из таких был и умерший. Хотя сами жители утверждали, что он давно уже вел себя неправильно и погиб вовсе не из-за своей неправильности - из-за другого. Мне было все равно, я видел много смертей, а вот горожане очень нервничали. Они верили в загородную жизнь, верили, что от того, как ты жил и умер в городе, зависит то, как ты будешь жить за его стенами. Никто не желал слушать меня, когда я рассказывал о пустыне. Вероятно, таково свойство всех сообществ: не верить чужакам, в особенности тогда, когда и верить-то не хочется. В общем, мои слова воспринимались как бред, их не слушали, а очень скоро перестали замечать и меня - для горожан так было удобнее. Поэтому к моменту, о котором идет речь, я мог беспрепятственно ходить почти везде, и никто не обращал на меня внимания. ...Нет, не обижался - зачем обижаться? Они ведь были по-своему правы. Кроме того, я уже догадывался, что это не мой город и не сегодня-завтра собирался идти дальше. А обижаться можно лишь на тех, кто тебе и вправду дорог, кто является твоим сообитателем; иначе - зачем?..
5. Ну вот, я бродил по чужому городу, когда заметил большое количество жителей, собравшихся на площади. Невозможно было понять, чем они занимаются, и я подошел поближе - мне стало интересно. Оказывается, горожане просто стояли возле мертвого тела одного из своих собратьев. Поскольку задавать вопросы не имело смысла - никто бы не ответил, я стал слушать, о чем говорят. Очень скоро стало понятно, что здесь произошло самоубийство. Но некоторые утверждали, будто в последние дни видели рядом с умершим некое существо и это существо показалось им очень странным. Здесь я стал слушать внимательнее, потому что... Да, вы угадали. Я тоже видел его - собственно, благодаря любопытству, пробудившемуся во мне, когда я встретил чужака, я до сих пор оставался в этом городе.
6. Существо внешне почти ничем не отличалось от обитателей - по крайней мере, так казалось на первый взгляд. И все-таки было в нем что-то такое, что-то изношенное, снаружи он казалася одновременно неестественно новым и невероятно старым. Именно новым, не молодым; как будто его тело - лишь оболочка... впрочем, это справедливо по отношению ко всем горожанам всех городов... Я привык, что меня не замечают, даже не глядят в мою сторону, и поэтому когда он посмотрел (и - подчеркну - смотрел долго, пристально), в первую минуту я испугался. Я пугался и раньше, пугался всего нового, ведь новизна таит в себе неизвестность, а за неизвестностью может скрываться опасность; но уже давно не пугался так. На время я даже утратил контроль над собой, и мое тело стало потихоньку распадаться. К счастью, я вовремя среагировал, иначе обитатели могли принять меня за чужака - для них нет ничего страшнее, чем чужак. Чужаки... Да, вы правы. Так вот, о том существе - оно заметило, как я на секунду начал распадаться. Что мне оставалось делать? Бежать? Отвернуться и уйти, как ни в чем не бывало? Оно наверняка подняло бы шум (по крайней мере, могло это сделать), сказало бы другим, что я чужак. Меня тут же разорвали бы в клочья... откуда я знаю? а вдруг? - не хотелось ведь рисковать. Я приблизился к нему, хотя еще не знал, зачем. 'Ищешь', - только и сказало оно. 'Ищу'. 'Этот не твой', - сообщило существо. 'Да ты уже и сам понял. Ну, счастливых поисков. И, мой тебе совет, не задерживайся здесь слишком долго'. ...Конечно, именно поэтому я и остался - вы угадали.
7. Жители города, собравшиеся над телом своего сообитателя, вспоминали, что много раз видели существо вместе с погибшим. Потом кто-то один предположил - знаете, осторожненько так, ни за что не ручаясь предположил: а может, именно странный горожанин и вынудил 'этого' совершить самоубийство. Выходит, практически убил. А значит, сам достоин смерти. И все отправились на поиски того обитателя. Искали долго, но так и не нашли. Мне надоело оставаться в городе, все равно ведь он был не мой - и я ушел... Когда ворота позади захлопнулись, я неожиданно увидел прямо перед собой живое создание. Не стану его описывать, потому что все равно не смогу передать того скрытого могущества и той разрушающей силы, которые были в нем, которыми был он. Поглядев на меня (так смотрят на песчинку, попавшую в глаз), создание спросило: 'Ну как, он уже совершил ошибку?' 'Кто?' - не понял я. 'Строитель, кто же еще, - ответило оно. - Впрочем, откуда тебе знать. Ступай куда шел и постарайся забыть обо мне до той поры, пока мы не встретимся снова'. И оно прошло сквозь стену прямо в город.
8. Разумеется, я не смог его забыть. И не забуду, наверное, до самого последнего дня в моей жизни. Тем более, что мне кажется, именно тогда мы с ним встретимся опять.
9. Вот так я единственный раз слышал о Строителях. Насколько я понимаю, вы один из них. Может быть, расскажете о себе?..
ЧЕЛОВЕК. СЕЙЧАС.
10. - Может быть, расскажете о себе?.. - робко спросило манекеноподобное создание. Он задумался. 'Рассказать? Почему нет?' И открыл рот... но - ни слова. Словно пересохший фонтан, он шевелил губами, словно пересохший фонтан - давился сухим воздухом; слов не было. Создание ждало, участливо наблюдая за потугами человека. Но - показалось или на самом деле? - сидевший за дырами-глазами отпустил рычажки управления и злорадно потирал тоненькие волосатые ручонки. 'Ну что же ты? /А что, приятель? В чем, собственно, дело? У тебя целый гардеробище воспоминаний - примеряй любое. Почему бунтуем?/ Но я... я помню только то, что происходило в городе... /Верно. Но и это - немало, ведь так? Вот и довольствуйся.../ Заткнись! Я должен вспомнить!.. /Уже не вспомнишь, даже не старайся. Да и было ли с тобой что-нибудь 'до города'. Спроси-вон у манекена, положено ли обитателям помнить о своей загродной жизни. Спроси-спроси, - и он тебе ответит, что.../' - Что бы ты хотел услышать обо мне? Существо шевельнуло плечами: - Не знаю. Побольше всего. - Тогда я расскажу, откуда у меня появился этот меч. '/Ну да, конечно, - ты ведь не помнишь ничего друго.../ Вспомню! /Как же, вспомнишь - если забыл даже то.../ Вспомню! ...Обещаю. Но - не сейчас'.
ЧЕЛОВЕК. ВОСПОМИНАНИЯ.
11. ...поежился, сунул руки в карманы и, насвистывая старенький мотивчик, отправился на поиски сада.
12. Чуть позже, когда снова настало Время Врат, человек впервые увидел, как растет город, за счет чего. Он шагал по опустевшим улицам и вдруг увидел Обитателя. На сей раз они больше напоминали людей, а не дурацкие ящики на колесиках, вот только - безголовых людей. У Обитателей в самом прямом смысле не было головы; тело заканчивалось широкими плечами, выше которых - пустота. Глаза же и рот располагались у этих созданий в районе живота, что, вероятно, имело определенные преимущества. Например, чтобы попасть в желудок, пище не нужно было преодолевать долгий путь сверху вниз - она сразу оказывалась там, где ей и полагалось быть. К тому же, оснащенные гибкими подвижными губами, рты Обитателей, словно руки, могли ощупывать пространство перед собой и безошибочно определять, съедобен ли попавшийся им предмет. Это великолепное физиологическое решение устраняло то звено в эволюции, через которое, кстати, проходят и люди. Какому человечьему ребенку не приходилось в детстве слышать: 'Не суй в рот что попало! Тем более, грязными руками! У тебя же будет болеть живот!' А так - отпадала необходимость в чистых вспомогательных конечностях - губы сами подхватывали все, что попадалось им на пути, а широкий мокрый язык деловито обследовал образец и выносил вердикт. Чаще всего находка расценивалась как съедобная и перекочевывала в желудок, уже на пороге приветствовавший гостью радушным урчанием. Поначалу человек боялся, что станет одной из
