Преображение приближалось. Подул ветер, подбросил на ладони треугольники флажков и убежал дальше. Те, кто висел на ограде, уже умертвили себя. Они остались вдвоем: человек и не-человек, - ветер не в счет. Осознав тщетность своих попыток, Обитатель замер и, задравши голову, внимательно посмотрел в глаза человеку. 'Нет! Я этого не сделаю. Да и как?..' Ждал возражений, но внутренний голос молчал - предатель. 'Я не сделаю этого! И не проси!' Да, сотни сотен раз убивал, травил, закалывал кинжалом и протыкал шпагой, сбрасывал с моста, с обрыва, со счетов, душил - но понарошку. Если решишься, руки сами выполнят всю работу, не дрогнут - привыкли. А как насчет души? Не привыкла, нет, не привыкла и вряд ли привыкнет... Отчасти он был прав, отчасти ошибался.
27. Каждый раз, когда останавливаешься и пересматриваешь всю свою жизнь, понимаешь, что состоит она, по большому счету, из Событий и Поступков. Не вспомнить уже, как выглядела та девчонка-одноклассница, из-за которой отчаянно дрался после школы с взрослыми мальчишками; и день тот, когда помог незнакомому человеку, - пасмурный ли, солнечный ли был день? - нет, не припомнить. Только просыпается в груди Дыхание - то самое, что делает тебя Богом, всесильным, всемогущим, мудрым, бесстрашным... Волшебные минуты. Страшные минуты. Быть Богом, даже несколько мгновений, это так тяжело. Это так восхитительно. Человек поднялся с колен и шагнул к ограде. Внутренний голос тотчас оживился: '/А что, если по ту сторону и тебя ждет такая же участь? Что, если только находясь в саду ты обезопасен от бессмертия домов? Неужели пожертвуешь собой, неужели рискнешь, неужели?../' Но Дыхание уже распирало грудь, и человек перешагнул проволоку, словно великан - одним махом - горную гряду. '/Безумец.../' Склонился над раненым Обитателем, всмотрелся в молящие глаза. Потом скинул с себя куртку, свернул в некое подобие веревки и обхватил шею не-человека.
ЧЕЛОВЕК. СЕЙЧАС.
28. Он молчит, и существо тоже молчит. И город молчит - испуганный, притихший. Рассказывать не хочется. Рассказывать надо. Иначе боль, которую разворошил в груди, вспыхнет и сожжет дотла. Человек продолжает.
ЧЕЛОВЕК. ВОСПОМИНАНИЯ.
29. По сути, это было его первым действием, открыто направленным против города. Выражение протеста, неподчинение местным законам '/...городского самоуправления!/'. Человек развернул куртку, встряхнул ее, пытаясь разгладить складки, и надел, не застегивая. Преображение приближалось. - Ну, что ты сделаешь теперь! Ветерок, вернувшийся и возобновивший игру с флажками, затих и уселся на мостовую, скрестив ноги. Большими голубыми глазами следил за безумцем. - Преврати меня в дом, ты, смесь борделя с отхожим местом! Преврати ну-ка, давай! Я нужен тебе, и мы оба знаем это. Тогда будь добр, считайся со мной, сын пьяного строителя и безумной чертежницы! Я не позволю тебе делать их домами. Не позволю! Не позволю!.. Я буду убивать их, слышишь, буду убивать их, всех, кого смогу спасти от омертвения, от превращения в предметы, здания, в часть тебя самого! Ты не получишь их душ - до тех пор, пока я здесь! Не получишь! Не получишь!.. Город слушал. Слушали стены и крыши, окна, двери, чердаки, подвалы, слушали камни мостовых, улицы и проспекты, площади и аллеи, и, конечно же, Врата. Слушал фонтан и слушали канализационные коридоры, слушали лестницы и мосты. Не слушал только ветерок. Ветерок удивленно глазел на что-то за спиной человека.
30. Человек обернулся. На мостовой лежала плоская палка, похожая на тень от креста. Потом понял: не палка, меч. Наклонился, поднял - непривычно-привычная вещь. Ему доводилось держать в руках мечи, но ни один не был настоящим. Этот - был. 'Что?.. Капитуляция? Признание моих прав, моей силы? Или - ловушка? Ликовать мне или страшиться непонятного подарка?' Не знал. Повесил ножны на пояс и пошел по городу: то ли отыскивать не сумевших бежать Обитателей, то ли...
31. После меч исчезнет, чтобы появиться накануне очередного Преображения.
ГОРОД. БИБЛИОТЕКА.
32. ...остановился и откинул капюшон, подставляя звездному душу бледное, с черными вишнями глаз лицо. Жадно раздувая ноздри, ты вдыхал влажновато- насмешливое дыхание ветра: 'Строи-и-итель'.
ЧЕЛОВЕК. СЕЙЧАС.
33. - Так у меня появился меч, - говорит человек. - Но это не главное, - утверждает существо. - Да. Не главное. Главное случилось недавно, когда ко мне пришел Дер-Рокта. Существо вздрагивает и готовится слушать. Человек рассказывает.
ГОРОД. БИБЛИОТЕКА.
34. Когда относишься к другим, как к себе, не забывай: порой ты бываешь очень жесток с самим собой.
Глава третья
ЧЕЛОВЕК. СЕЙЧАС.
1. Он очень устал и хотел спать. Рассказ отнял все силы, в горле пересохло от большого количества слов, которые приходилось - одно за другим проталкивать наружу и сплевывать с распухшего языка. Но человек должен был рассказать про Дер-Рокту. Прежде всего потому, что надеялся получить какой-нибудь совет от странного существа, сидевшего перед ним. Теперь человек понимал (видел по глазам слушателя): совета не будет. - Ты испуган. - Да, - согласилось существо. - Послушайте... Послушайте... - В чем дело? - Вы... что вы решили? - в голосе живого манекена осторожно поводил усиками, проверяя почву перед собой, огромный клоп-хищнец. - Неужели вы пойдете на это? Убьете себя? Человек вздрогнул и чуть подался вперед: - Не понял. Почему я должен убивать себя. Существо тяжело вздохнуло: - Вы на самом деле не поняли. Хорошо. Я объясню. Может быть... может, это не даст вам обмануться. Они замолчали; пауза, заполнившая сейчас пространство, казалась пестрым экзотическим цветком - слишком много слов прозвучало сегодня у этих стен, на этой мостовой. - Ваш визитер хочет убить вас, - произнесло наконец существо. - Это же так просто! - Объясни. - Он говорил, что вам нужно найти самую слабую часть города. Он хитер, не сказал напрямую... Вы сами должны были догадаться. И вы начали догадываться: 'самая слабая - значит, самая постоянная'. Только вы еще не прошли путь рассуждений до конца. Фонтан, стены, Врата... - они неотличимы одни от других, ничему нельзя отдать предпочтение. Но существует еще некая часть города, удовлетворяющая поставленным параметрам: самая постоянная и самая слабая. Рано или поздно вы бы дошли до этого своим умом. Нужно просто немного изменить точку зрения на... Существо прервалось и вскочило с мостовой. - В чем дело? - воскликнул человек. - Я - тоже... - прошептал его собеседник. - Я - тоже... Не догадался. Не догадался! Простите, мне нужно бежать. Я только сейчас понял: Дер-Рокта и то существо, которое я видел однажды... Я должен... Я буду здесь, неподалеку, но теперь мне необходимо уйти. Простите... Он вскочил и побежал прочь - так резво, что угнаться за ним нечего было и думать. Через мгновение белесый силуэт уже растаял в ночном воздухе. Человек проводил его взглядом и тоже поднялся с мостовой. 'Как мне не нравится все это! Каждый лжет, преследуя свои цели: что Дер-Рокта, что живой манекен; по крайней мере, не говорят всей правды. Что же вам нужно от меня, приятели? И тебе, город, - что?..' Дома и стены молчали, словно скорбящие монахи, мостовая лежала пустой змеиной шкурой-выползком, и только звезды в черном прокопченном небе обладали толикой жизни, блестели, но глаз не радовали. '...существует еще некая часть города, удовлетворяющая поставленным параметрам: самая постоянная - и самая слабая. Рано или поздно вы бы дошли до этого своим умом. Нужно просто немного изменить точку зрения на...' 'Изменить точку зрения... Изменить...' 'Убить... Ваш визитер хочет убить вас...' В голове ликующе и перепуганно щелкнул какой-то рычажок, и все встало на свои места.
2. Он решил не открывать Врата. Всегдашняя процедура сегодня казалась неуместной и ненужной, как курительная трубка в руках покойника. К тому же, невесть откуда в человеке появилась и не желала исчезать уверенность: новые Обитатели не придут. Во всяком случае, в эту ночь. Кстати, что касается ночи. Разговор человека с существом-без-имени длился не один час, и солнцу уже давно пора бы приступить к исполнению своих прямых обязанностей. Но небо оставалось черным. Связаны ли такие затянувшиеся сумерки с тем, что Врата остались закрытыми? А если нет, то с чем? Имеют ли что-то общее с изменениями, происшедшими в библиотеке? Человек шел вдоль городских стен, размышляя над... как бы это выразиться поточнее... а-а, ладно - размышляя над самоубийством. Чего уж там, от самого себя ведь не спрячешься. 'Итак, предположим - только предположим, не более того - что именно я и являюсь той, самой постоянной (и самой слабой) частью города. Предположим. Пускай. И к чему мы приходим, к какому выводу? А приходим мы к выводу... мягко говоря, неутешительному. Для того, чтобы уничтожить город, мне необходимо убить себя'. Он остановился на мгновение, вытер тыльной стороной ладони сухие губы. Прикосновения не ощутил. Как будто трогал лицо древней мумии. 'Неужели Дер-Рокта предложил бы мне такое? /Он с самого начала говорил, что ты откажешься/. Ну, он же утверждал, будто не знает... /Утверждал. Не знает ли на самом деле - вот вопрос/. Ладно. Какой ему от этого резон, а? Какая выгода? Моя смерть? Чело... существо, способное вытащить из пустоты два стула и зажженную свечу, должно уметь и убивать. Тем более, таких как я'. Вообще-то, прозвучало убедительно - почти. 'Так, будем мыслить логически. Разложим все по полкам. Либо Дер-Рокта лгал и ему нужна моя смерть, либо не лгал... то есть, не совсем так. Моей смерти он добивается в любом случае. Вопрос в том, вернусь ли я в результате назад или... /...или умрешь навсегда? Ты ведь это хотел сказать, верно?/ Верно. Или - умру навсегда. Как решить, которая из версий правильная? Логически не решишь. Только путем 'верю - не верю'. И этот путь, к сожалению, не для меня'. Человек свернул в ближайшую улочку и направился к центру города, к фонтану.
