идеалов. Если вы думаете иначе, то прошу вас, избавьтесь от подобных заблуждений, пока не поздно! - Странно слышать от вас такие слова, старэгх. Мне кажется, вы преувеличиваете. - Разумеется, я преувеличиваю, - спокойно сказал Армахог. - Кое-кто, конечно, согласится умереть во имя того, чтобы остальные смогли выиграть эту войну. Просто здесь примешивается одна маленькая деталь, которая все портит. Те, кого вы изберете в качестве откупных жертв, в душе будут обиженно вопрошать: 'почему выбрали именно меня?' Потом учтите - в течение некоторого, как мы рассчитываем, весьма продолжительного времени 'смертники' и 'несмертники' будут находиться рядом. Единственное чувство, которое может возникнуть у них друг к другу, - ненависть. Думаю, к урочному часу они просто перегрызут глотки своим соседям, но не выпустят их из башен. - Вы правы, - удрученно признал Талигхилл. - Если честно, я даже ожидал от вас подобных слов. Но очень уж не хотел говорить о другой возможности. - Считаете, таковая существует? - Да.- Пресветлый потер переносицу и прикрыл глаза. Он жутко устал - и от этих церемоний, и от этого разговора. От разговора - в особенности.- Такая возможность существует, - молвил он наконец. - Ничего не говорить тем, кого мы выберем, чтобы прикрыть отход основной части войск. - Жестоко. - Но эта жестокость вызвана исключительно необходимостью.- Правитель сцепил пальцы в замок и уперся в него подбородком. - Мне тоже не нравится эта идея, но другого выхода я не вижу. Армахог кашлянул: - Я, признаться, тоже. Но... - Давайте отложим споры на потом, - попросил Пресветлый. - Скоро вечер, все снова соберутся, я разберусь с ними, а потом выслушаю ваши возражения. Остальным говорить пока ничего не будем.- Он вздохнул и снова потер переносицу.- Ступайте, Армахог. Ступайте. Старэгх поклонился Пресветлому и вышел. Двери за ним тяжело закрылись, и в зале наконец появилась тишина. Она неслышно подошла к Талигхиллу, присела рядом, приобняла за плечи и поцеловала в лоб - так целовала мать, когда он, наигравшись за день, начинал дремать за ужином. Правитель хотел было подняться и идти в свои покои, чтобы как следует выспаться перед вечерним совещанием, но... Сам не заметил, как заснул. /смещение - огненная кисточка, которая оставляет на глазах оранжево-золотистую полоску/ Тэсса вышла из ворот дворца и остановилась, оглядываясь по сторонам. Вечерело. Солнце еще не упало за линию горизонта натертым до блеска медяком, но из-за высоких домов, стоявших по обе стороны улицы, свет его почти не попадал сюда. Было не слишком людно: задержавшиеся лоточники торопливо шагали по домам да на дальнем перекрестке гнусавил слепой нищий. И еще - в сточной канаве рылась одинокая курица. Непонятно - как она оказалась в таком месте и почему до сих пор никто не торопится познакомить ее со своей кастрюлей? Тэсса поправила ножны и зашагала к 'Благословению Ув-Дайгрэйса'. Это был постоялый двор и харчевня. Посетителями 'Благословения', как правило, оказывались воители, чему в немалой степени способствовало название харчевни. Сейчас она по самую крышу была заполнена Вольными Клинками, приехавшими в столицу, чтобы наняться на службу к правителю. Воительница подошла к 'Благословению' дворами, остановилась у невысокого каменного забора и постучала в калитку. Калитку отворил худой подросток; он уважительно кивнул Тэссе и пропустил ее. Выглянул на улицу, осмотрелся по сторонам и только тогда заперся изнутри. На заднем дворе 'Благословения' было пусто; с улицы, на которую выходил фасад постоялого двора, доносились звуки, характерные для любого гулянья: пьяные выкрики, музыка, хриплый смех. В нескольких окнах горел тусклый лампадный свет, остальные чернели квадратными пуговицами. В конюшне по-ночному всхрапнул конь, стукнул копытом о перегородку и затих. Тэсса направилась к черному ходу, прошла узким коридорчиком и оказалась на кухне. Здесь она приветливо кивнула кухаркам, выбралась через небольшую дверцу на лестницу и поднялась в свою комнату. Ей удалось занять довольно приличную комнатушку на третьем этаже - приличную, разумеется, только с учетом возросшего спроса на жилье. Здесь воительница сняла с себя лук, отстегнула ножны и устало опустилась на кровать, не зажигая света. Некоторое время она так и лежала в полумраке, глядя широко открытыми глазами в потолок. По потолку неприкаянно бродил маленький клоп; в конце концов не удержался и сорвался вниз, где и был бесстрастно раздавлен сапожным каблуком. В комнате разлился резкий, неприятный запах. Тэсса нехотя поднялась с постели, распахнула створки окна, чтобы хоть немного проветрить комнату, но хлынувшие запахи свежих помоев и конского навоза не слишком этому способствовали. Выглянула во двор. Худой подросток, который открыл ей калитку, рубил дрова, резко вскидывая над головой топор и с силой опуская его вниз. Слишком дергает. Убьется ведь. Она неодобрительно покачала головой, но решила не вмешиваться. Сегодня хватало иных хлопот. Пристегнула ножны с клинком, вышла из комнаты и по лестнице спустилась в зал. Кэн уже сидел там. Как и Сог с Укрином. Разговор предстоял тяжелый. Тэсса опустилась на свободный табурет - так, чтобы за спиной была стена, а вход в зал находился перед глазами. Кэн молча кивнул ей и знаком приказал разносчице принести еще одну кружку. Сог и Укрин сидели за дальним столиком и пока еще не заметили, что Тэсса вернулась. Или делали вид, что не заметили. Разносчица - объемистая молодица, передвигавшаяся так, словно в ключевых точках ее тела основательно разболтались шарниры,- поставила перед воительницей кружку и поинтересовалась, не нужно ли чего-нибудь еще. - Мяса и пару лепешек, - велела Тэсса. - Да поживее. Молодица изобразила некое подобие реверанса и удалилась, все такой же расхлябанной походкой. Кэн молча налил воительнице вина и протянул кружку: - Пей. Тэсса благодарно кивнула, но пригубила совсем чуть-чуть: - Что-то не хочется. - Ну что? - спросил Кэн. Она посмотрела на этого широкоплечего, немолодого уже мужчину, который способен был одним ударом свалить разъяренного буйвола, а теперь сидел и покорно ждал ее ответа. Внешность обманчива - с виду опасный и буйный, Кэн очень редко выходил из себя и вообще отличался необъяснимым простодушием. Казалось, куда такому в Вольные Клинки, но Кэн пришел в Братство уже давно, значительно раньше Тэссы, и всегда был на хорошем счету у заказчиков. В отличие от своего брата, между прочим... - Подойдут Сог с Укрином, тогда расскажу, - пообещала Тэсса. - К чему повторять дважды то, что можно сказать один раз? - Позвать их? - осторожно предложил Кэн. - Нет, сами подойдут. - Хорошо, - покорно согласился воин. Он положил на стол свои могучие руки и стал разглядывать шрамы и вены на них так, словно в белесо-голубом узоре крылся ответ на его вопрос. Ответ, который Тэсса не хочет пока произносить вслух. Вокруг столика шумел общий зал, а здесь на некоторое время воцарилось тягостное молчание. Укрин наконец заметил присутствие в зале воительницы. Он что-то сказал Согу - тот обернулся. Поймал взгляд Тэссы, кивнул ей и, поднявшись, стал пробираться к их с Кэном столику. Укрин не отставал, только задержался, чтобы рассчитаться с подошедшей разносчицей. - Вернулась, - мрачно констатировал Сог, опускаясь на свободный табурет. - Как видишь, - холодно ответила воительница. - Ты не рад? Ее собеседник пригладил свои блестящие волосы тонкими костлявыми пальцами и скривил узкие губы: - Почему же? Рад. И что сказал Пресветлый? - Завтра.- Тэсса потянулась за кружкой и отхлебнула немного вина. - Он даст ответ завтра. - Ты говорила с ним о Братьях? - спросил Кэн. Не мог не спросить, и Тэсса его понимала, но все равно почувствовала раздражение. Она хотела умолчать об этой детали, но, видимо, не получится. - Нет, - ответила воительница, вызывающе глядя на Сога - не на Кэна. - Не говорила. Сначала пускай решит, нужны ли ему мы. - Отлично! - желчно рассмеялся Сог. Тэсса всегда удивлялась, откуда в этом невысоком костлявом человеке берется столько энергии и эмоций. И почему это, как правило, негативные эмоции и разрушительная энергия. - Отлично! - повторил Сог. - Мы правдами и неправдами собрали в этом городе около полутысячи Вольных Клинков, а теперь выясняется, что неизвестно, нужны ли они вообще. - Мы знали, что затея может провалиться на самой первой стадии, бесстрастно заметил Укрин. - Ты тоже знал это, Сог. - Разумеется! - фыркнул воитель. - Но другие - многие, замечу, - этого не знают и по сей день. И если... - Хватит! - рявкнула на них Тэсса. - Если я хоть что-нибудь понимаю в людях, правитель завтра возьмет нас на службу. На наших условиях. Я видела лица его советников - они понимают, что другого выхода у них нет. - Тэсса права, - вмешался Кэн. - К тому же старэгх - ее старинный приятель. Не беспокойся, Сог, все будет в порядке. - Беспокоиться следует как раз тебе, Кэн, - пожал плечами тот. - Это судьба твоего брата зависит от милости Талигхилла и дипломатических талантов Тэссы. Я не беспокоюсь. - Вот и хорошо, - подытожил Укрин. - Значит, завтра все выяснится. А до тех пор нет смысла переливать из пустого в порожнее. - Согласен, - недовольно скривился Сог. - Надеюсь, завтра Тэсса принесет нам утешительные вести. Воительница промолчала. Как раз в это время явилась разносчица с заказом Тэссы и кружками для Сога и Укрина. Женщина принялась за еду, и мужчинам волей- неволей пришлось оставить ее в покое. Сог и Укрин некоторое время обсуждали достоинства и недостатки прямых клинков - недавнего нововведения в хуминдарской армии. Кэн молчал. После того как она расправилась с лепешками и мясом, Тэсса безмолвно отсчитала и положила рядом с тарелкой деньги для разносчицы, после чего встала, небрежным кивком головы попрощалась с собеседниками и ушла к себе наверх. Сог следил за ней недобро прищуренными глазами до тех пор, пока воительница не скрылась из виду. Потом отхлебнул из своей кружки. - Она что-то скрывает, - пробормотал наемник. - Слишком долго
Вы читаете Правила игры
