Якутия

легких дорожных колдобинах, и некий ящик, стоящий наверху позади Жу-каускаса и Ылдя, со стуком упал на пол и отскользил к стене, ударившись о нее, а пепел папиросы Ефима стряхнулся ему на штаны. - Наконец- то!.. - облегченно воскликнул Ылдя. - Едем! Софрон смотрел в иллюминатор на покидаемую ими красивую местность, и мучительная грусть охватила его, словно подлинная вера в Бога. Они неслись, убыстряясь; пол вибрировал, крылья тряслись; и вдруг все разом прекратилось, и какая-то сила словно вытолкнула их вверх, и они стали куда-то взмывать, словно на качелях, а потом, вместо того, чтобы рухнуть обратно вниз, размыто зависли в пустом пространстве, невесомо там застыв. - Чудесно! - восхищенно сказал Ылдя, держась руками за ручку ящика. - Пусть они остаются! Не правда ли, здорово? Жукаускас был бледен и дрожал. - Что с вами? - испуганно спросил Ефим, смотря ему в глаза. Софрон положил ладонь на свой потный лоб, вздохнул и опустил лицо вниз. - Мне... очень страшно... он... так летит... поворачивает... Самолет действительно летел почти под прямым углом к земле, выруливая на свой курс. Ылдй расхохотался, хлопнул в ладоши, на время отпустив руки от ящика, и громко сказал: - Перестань, немножечко поболтает, и амба! А так бы взорвались! - Да, я понимаю... - вяло вымолвил Жукаускас. - Ну и вот! - воскликнул Ылдя и прыснул. Они летели прочь от Алдана, достигая все более большой высоты. В небе не было никаких облаков, и скоро полет стал совершенно незаметен для находящихся на борту. Ефим отпустил ручку ящика и стал смотреть в иллюминатор, довольно причмокивая; Софрон слегка порозовел, но головы не поднимал и не издавал никаких звуков. Они летели вдаль, словно ангелы, покидающие место божеского суда, и реки, текущие под ними, были извилистыми, как маковые стебли. Поля и леса, разноцветно расположившиеся внизу, заставляли восторгаться красотой земной суши; никаких домиков и дорог уже не было видно - только дикая якутская природа; тень самолета живописно перемещалась по поверхности тайги, и солнце отражалось в небольших озерках и прудиках, пуская зайчики в глаза наблюдающего полет Ылдя. Он щурился, улыбался и мотал головой, Софрон робко посмотрел на него, пожевал губами, а потом нерешительно сказал: - Дайте мне тоже закурить, что ли. - На здоровье! - образованно ответил Ылдя. - Берите, дружок, зажигайте, вдыхайте. Через некоторое время самолет начал резко поворачивать, Софрон съежился, закрыл уши руками и выронил свою почти докуренную папиросу. Ефим озабоченно привстал и посмотрел в иллюминатор. - Что же это?.. - проговорил он. - Мы никак возвращаемся! - Чего?.. - тихо спросил Жукаускас. - По-моему, мы летим туда же, откуда вылетели. Это же маразм! - Да не может быть! - сказал Софрон, отнимая руки от ушей. - Сейчас посмотрим... Увидим... Развернувшийся самолет выровнялся, и его полет опять стал незаметным и приятным. Ылдя всматривался в пролетаемый ими пейзаж, пытаясь найти в нем какие-нибудь знакомые черты. Реки извивались, точно маковые стебли, тайга была необъятной и зеленой. Появилось прямое шоссе, идущее прямо через тайгу. Виднелись прудики и озерки. И вдруг, когда начались маленькие строения, и самолет начал снижаться, Ефим Ылдя отпрянул от иллюминатора, издал пораженный вопль, ударил себя ладонью по животу и печально сел на свое место. - Что такое? - испуганно спросил Жукаускас, беря в руки свою потухшую папиросу, лежащую около его моги. - Мы подлетели обратно к Алдану! Что он - камикадзе?!... Или все это было шуточкой?! Козел лысый, ничего, у нас есть оружие, мы его заставим... Софрон насмешливо посмотрел на суетившегося Ылдя. - Вы что, ничего не понимаете?.. Ефим изумленно поднял глаза. - О чем? А вы понимаете? Так что? Что же это? Жукаускас засмеялся, слегка вздрогнув, когда самолет провалился в воздушную яму и на миг словно бы стал стремительно падать. - Она у нас на борту! Сейчас мы сбросим ее! - Ее? Кого ее? Вы свихнулись? - раздраженно воскликнул Ылдя. - Да бомба же атомная!.. - нервно расхохотался Софрон, защелкав пальцами. - Нам ее погрузили, а сейчас ее сбросят. Вот почему в этом самолете никого больше нет. Сейчас пилот нажмет на кнопочку... Ылдя замер, тупо отвернувшись налево. Потом он вскочил, топнул ногой и положил руку в правый карман. - Точно! - рявкнул он. - Какие же мы болваны!.. Но ничего; берите автомат, побежали в кабину, мы должны не допустить... Самолет уже кружил над алданским центром. Софрон и Ылдя вскочили и быстро помчались вперед по проходу вдоль ящиков. Выбежав оттуда, они попали в небольшой коридорчик, слева от которого был туалет, а в конце находилась зеленая металлическая дверь с большой, похожей на носорожий рог, ручкой. Ефим двумя прыжками достиг этой двери, выхватил из кармана свой пистолет, взвел курок и резко дернул ручку на себя. К удивлению Жукаускаса и Ылдя, дверь тут же открылась, освободив вход в кабину. В кресле пилота сидел приземистый человек и сжимал штурвал. Заслышав шум, он ойкнул и быстро повернул голову, показывая курносое румяное лицо. - Вы кто?.. - пораженно спросил он. - Как вы здесь оказались?! - А вот так!.. - грозно ответил Ылдя, подходя к нему. - Все, приятель, взрыв отменяется, лети-ка ты куда- нибудь далеко-далеко отсюда... Реакция летчика была молниеносной, словно удар ногой мастера у-шу. Он резко дернул штурвал на себя, крутанув его вправо. Жукаускаса и Ылдя словно подкинули вверх при неожиданном одновременном подземном толчке; Ефим грудой упал на пол, так, что его отбросило обратно в коридорчик и в конце концов стукнуло о ящики, а Софрон, сбитый им с ног, врезался головой в самолетную обшивку и рухнул навзничь, сильно ударившись поясницей о приклад своего автомата, который он на себя нацепил. - Ах ты, дрянь!.. - завопил Ылдя, стреляя. Пуля пробила туалетную дверь. - Держись! - крикнул Ылдя, хватаясь руками за угол ящика. Тут самолет мгновенно пошел вниз, и Жукаускас кубарем покатился обратно к кабине пилота, широко расставив руки, чтобы как-то задержаться. Автомат бил его по всем частям тела, в конце концов ударив в пах. Софрон согнулся пополам, сворачиваясь в клубок, и в таком виде доскользил до кабины, остановившись на пороге. Ылдя каким-то образом ухитрился встать, но при этом маневре пилота он тут же упал лицом вперед, чуть-чуть не попав глазом на какую-то железяку на полу, и тяжелый ящик сорвался сверху, со страшной силой обрушиваясь на его спину. -Аааа! - заорал Ефим, почувствовав, что в нем что-то сломалось. Софрон никнул, постанывая, и не в силах был сделать ничего. Ящик соскочил со спины Ефима, и то понял, что несмотря на сильный удар, его позвоночник цел и конечности двигаются. - Ну слава тебе... - пробормотал он, как вдруг раздался победительный вопль пилота, состоящий из многих слов, которые были совершенно непонятны, и сразу же начал открываться наружу тот самый вход, через который Жукаускас и Ылдя проникли сюда. Ылдя, сидящий прямо на нем, заскользил вниз. Справа от него точно так же устремился вниз длинный зеленый ящик, как будто специально уложенный на это место. - А-а!.. У-у!.. - закричал Ылдя, пытаясь затормозиться и одновременно схватить вытянутой рукой это ящик. Жукаускас перевел дух, собрался с силами, поднял голову и тут же увидел открывающийся проем, скатывающийся по этой своеобразной нижней двери ящик и пораженного смертельным ужасом Ефима Ылдя, который пытался хоть за что-нибудь зацепиться в этой мрачной ситуации. Ылдя, выпучив глаза и раскрыв рот, отчаянно шевелил своими руками-ногами, как будто божья коровка, перевернутая на спину. Проем расширялся со скрежетом, открывая прекрасный вид утреннего светлого Алдана под самолетом; пистолет Ефима выскочил из его обезумевшей кисти, ищущей какой-нибудь опоры, и улетел вниз, словно маленькая бомбочка, или какая-то оторвавшаяся деталь; ящик продолжал скользить, убыстрясь, а Ылдя, вдруг как-то извернувшись, ухитрился подползти к краю выбрасывающей его вон площадки-двери этого входа и ухватился обеими руками за некий выступ, наконец-то остановив свое гибельное движение. - Давай!.. - в экстазе завопил Жукаускас, пытаясь встать. Ылдя лежал, держась за выступ, и его одежда трепетала на сильнейшем встречном ветру, словно красные ленточки на театральной сцене, изображающие костер. Раскрытие входа прекратилось; ящик слегка подскочил на небольшой колдобине, достиг, наконец, конца своеобразной горки, по которой он скользил, будто прыгун с трамплина, и бесшумно полетел вниз. - Это она! Прощай, Алдан! - горько вскричал Ылдя, но Софрон не услышал его. Софрон еле-еле встал, держась одной рукой за половой орган, а другой заправляя автомат за спину. Самолет снова резко взлетел вверх, и Софрон упал вперед, ударившись бровью об угол туалета. Ефим, лежащий на входе, пыжился, пытаясь подтянуться, но руки его слабели. Он что-то кричал и отчаянно смотрел внутрь самолета. Жукаускас,превозмогая свою немощь, снова вскочил и тут же побежал к проему, в котором виднелось синее небо и город. Ухватившись рукой за какую-то торчащую железку из стены, он сорвал с себя автомат и протянул его ствол изнемогающему, напрягшемуся Ылдя. Тот, понял, отпустил от выступа правую руку и стал ловить ею конец ствола. Это было трудно; пару раз он сильно получил стволом по пальцам, но словно ничего не почувствовал. Жукаускас, держащийся за железку, изогнулся до предела, суя ствол в руку Ылдя. Тот уже был на полном пределе своих небольших сил; пальцы его левой руки сами собой уже разжимались, отпуская выступ; и тут он собрал все свои резервы, всю энергию, что-то рявкнул, как разозленный убиваемый хищник, и цепко схватил ствол. И тут же Жукаускас,проявив нечеловеческую мощь, одним импульсивным рывком втащил Ефима внутрь, так что тот еле успел отпустить занемевшую руку, которая сжимала выступ. Ылдя схватился ею за край щели между самолетным полом и началом его подвижной части, раскрывающей вход, подтянулся, пыхтя, и влез к обрадованному, дрожащему от чувств Жукаускасу. Ефим обрадованно усмехнулся, сделал шаг вперед, и тут вдруг внизу невдалеке разорвалось