непроизвольно отметила, что на руке его вновь поблескивает обручальное кольцо, и сквозь мрак отчаяния пробился слабый лучик света.
- Я так хотел сам тебя встретить... Я попросил Евлалию сварить нам кофе. Давай сначала перекусим...
- Открой дверь!
В льдисто-серых глазах мелькнуло что-то похожее на страх.
- Берил, ты же только что приехала. Дай себе время пообвыкнуться. Вовсе незачем делать это прямо сейчас...
- У меня было достаточно времени... - Голос ее беспомощно прервался. - Я все помню... Я вспомнила еще на пароме. Хватит меня оберегать... Луис, я устала бояться. - Она накрыла ладонью его руку в молящем и одновременно требовательном жесте. - Открой!
- Хорошо... Но мы войдем вместе, - тихо согласился Луис. - А оберегать тебя я никогда не перестану.
Держась за руки, они вместе толкнули дверь и вместе переступили порог. Голубые обои в цветочек... Повсюду игрушки, стопки детских книжек, а на кресле восседает огромный плюшевый медведь...
Берил медленно обошла комнату, беря то одну вещь, то другую и снова кладя на прежнее место. Добрела до плюшевого мишки, поднесла его к лицу, вдыхая слабый аромат детской присыпки. Луис не отходил от жены ни на шаг.
У стены стояла голубая детская кроватка, над ней, весело побрякивая, покачивались подвесные погремушки. На столике рядом с кроваткой красовались оправленные в рамки фотографии: Берил, Луис и сероглазый малыш верхом на деревянной лошадке. Та самая фотография, от которой она некогда отвернулась, не желая вспоминать... Молодая женщина взяла снимок в руки.
- Албин... - Имя, прозвучавшее вздохом, болью отозвалось в ее сердце. Албин...
Ее сын. Ее ненаглядный умница. Ее комочек радости, похищенный жестокой смертью.
Берил молча поставила фотографию на прежнее место и провела пальцем по прутьям кроватки.
- Мы собирались купить ему 'взрослую' кровать, отсюда он уже научился выбираться, - тихо проговорила она. - За неделю до смерти Албин научился ходить... Мой малыш так быстро рос...
Луис обнял жену за плечи.
- Берил, милая...
Молодая женщина резко высвободилась, развернулась лицом к мужу.
- Ему только годик исполнился! Ему бы еще жить да жить!
Лицо Луиса исказилось от боли.
- Да, да... Если бы я не предложил в тот день пойти погулять на пристань...
- Нет! - Берил порывисто обняла мужа. -Боже мой, нет, ты ни в чем не виноват. Это же был несчастный случай!
На пристани взорвался один баллонов со сжатым газом для аквалангов. Впоследствии эксперты установили, что в конструкции наличествовал дефект. Погиб инструктор центра подводного плавания, несколько человек получили ранения. Но никакие компенсации не могли возместить Берил утрату сына.
- Я тебя никогда не обвиняла! - яростно повторила она. - Ты ведь тоже был ранен. Я боялась, что потеряла вас обоих. - По щекам ее потоком хлынули слезы. - Я.., я бы этого не вынесла... Этой двойной потери я бы не пережила... - И, припав к груди мужа, громко, исступленно, безудержно разрыдалась.
- Ох, Берил, слава Богу, слава Богу, - зашептал Луис, зарываясь лицом в ее волосы и укачивая жену, точно младенца. - Слава Богу, что ты вернулась и можешь плакать о нашем маленьком и снова лелеять в памяти его милый образ. После похорон ты и слезинки не пролила. Ты старалась казаться мужественной и храброй, ради меня делала вид, будто все в порядке, будто с каждым днем ты все успешнее справляешься с горем.., чтобы я не волновался. Но я видел: ты притворяешься. Шли месяцы, а тебя по-прежнему мучили бессонницы, ты почти ничего не ела, и рисовать не могла, и об Албине не заговаривала, и в комнату его не заходила. Думаю, этот несчастный случай воскресил в твоей памяти смерть матери и ты пыталась вытеснить из сознания оба эпизода... Но напряжение оказалось непосильным.
- И я сбежала... Сбежала, бросив тебя наедине с нашим общим горем. Прости меня... - всхлипывала Берил. - Пожалуйста, прости. Ты теперь должен меня ненавидеть...
- Ненавидеть - тебя? Берил, дважды в жизни тебе довелось видеть гибель тех, кого ты любила, и оба раза причиной был взрыв. Легко ли пережить такую психическую травму? Ты сама была в шоке, однако у тебя хватило присутствия духа перетянуть мне ногу ремнем. Без жгута все бы кончилось очень скверно. Ты спасла мне ногу, если не жизнь. Да, я злился, досадовал, проклинал все на свете - но ни на минуту не переставал любить тебя!
- Я никак не могла поверить, что малыш мертв. Даже крови не было... шептала Берил, прижимаясь к мужу все крепче.
- Албин умер мгновенно... Он даже боли не почувствовал. Ему не пришлось страдать.
- В отличие от нас. - Молодая женщина подняла голову и увидела, что Луис тоже плачет. - Я думала.., я боялась, что со смертью Албина... Это ты из-за Албина на мне женился?
- Глупая женщина! - воскликнул Луис, крепче сжимая ее в объятиях. - То, что ты забеременела, несказанно облегчило мне жизнь. К тому времени я уже несколько недель не знал, как сделать тебе предложение, гадал, какие слова подобрать, чтобы ты меня не оттолкнула. Я знал, что в глубине души ты себя не помнишь от тревоги: мол, все происходит слишком быстро...
- Так ты ни о чем не жалел?
- Жалел? Я радовался как мальчишка. Радовался при мысли о том, что ты носишь моего ребенка. Радовался, наблюдая за твоей беременностью. И сына я просто обожал. Хоть он и пробыл с нами так недолго, я ни на миг не пожалел о том, что в истории нашей любви есть и маленький Албин!
Глаза Берил вновь потемнели от боли.
- Я не уверена, что... Я знаю, ты очень любишь детей, но не уверена, что отважусь снова пройти все сначала.
Луис ласково обнял ладонями ее лицо и поцелуем стер с ее лба морщинку озабоченности.
- У меня есть ты. И это для меня самое важное. Даритель, а не дар помнишь?
И, взяв жену за руку, Луис увел ее из детской.
- Евлалия, наверное, уже третий кофейник заваривает, - заметил он, взглянув на часы. - И еще мне хотелось бы показать тебе кое-что. - Луис неуверенно умолк. - Ну.., то есть по количеству чемоданов и сумок я так понял, что ты не на выходные приехала?
- Я заперла коттедж, - глухо произнесла Берил. - Алберт чуть не лопнул от злости, зато Клайв меня всецело одобрил. Сказал, что и сам отлично управится.
- Конечно. Учитывая, на сколько старый скряга 'нагрел' меня на продаже, он свободно наймет экономку заодно с поварихой!
- Ты покупаешь коттедж? - изумилась Берил, - Вообще-то это ты его покупаешь. Я оформляю сделку на твое имя. Хочу, чтобы знала: ты всегда сможешь возвратиться на твой волшебный остров.
- Думаешь, болезнь еще вернется? - похолодела Берил.
- Нет-нет! - горячо запротестовал Луис. - Из того, что я читал - и Гас Макнайт это подтвердил, - следует, что диссоциативная амнезия не повторяется. Это же не грипп какой-нибудь...
- Я посоветуюсь с врачом, - твердо объявила Берил. - На всякий случай.
- Как ты захочешь...
Последние слова Луиса заглушило возбужденное тявканье и визг. К лестнице, то и дело поскальзываясь на вощеном паркете, неуклюже ковылял щенок спаниеля, таща в зубах черный носок.
- А ну иди сюда, бандит ты этакий! - Из кухни выплыла дородная Евлалия, и Берил, подхватив на руки рыжий комочек, осторожно отобрала у него носок и протянула экономке. - А, так вы нашли друг друга! До чего славно, что вы вернулись, миссис Гренвилл! И выглядите на все сто! - заулыбалась Евлалия так, словно Берил приехала, скажем, с воскресного пикника.
Молодая женщина печально улыбнулась в ответ, отлично сознавая, что лицо у нее заплакано, волосы растрепаны, одежда безнадежно измята.
- Здравствуйте, Евлалия, очень рада вас видеть. А это у нас кто такой?
Она ласково потрепала за уши рыжего щенка, а тот, извернувшись, лизнул ее в соленый от слез
