подбородок.
- А, этот... Я его только вчера купил, смущенно сознался Луис. - Даже имени еще не придумал.
- Как насчет Бонифас? - предложила Берил, чувствуя, как теплеет у нее на душе. -По-моему, очень достойное имя! Евлалия, а наш кофе еще не остыл?
- Уже несу! - добродушно откликнулась экономка. - Я еще и плюшек напекла. А малыша давайте сюда. По-моему, ему самое время прогуляться в сад.
- Нравится? - улыбнулся Луис, когда супруги остались одни.
- Еще как, - тихо отозвалась Берил. - Но дорог не столько дар, сколько даритель!
Она нащупала в кармане серебряную зажигалку и протянула мужу на раскрытой ладони, вместе с сувениром вручая и сердце.
ЭПИЛОГ
Задыхаясь от смеха, маленькая Китти с разбегу бросилась на шею матери.
- Я первая! Я первая!
Следом подоспел и Луис, тяжело отдуваясь и делая вид, что смертельно устал.
- В забеге на короткую дистанцию, как всегда, победила Китти Гренвилл! торжественно возгласил он.
- Это потому, что я маленькая, а ты уже большой и старый, - с достоинством пояснила шестилетняя девочка.
- Это я-то - старый?
Луис подхватил дочь на руки и несколько раз подбросил в воздух, к вящему ее удовольствию.
- Да здравствуют каникулы-ы! - пронзительно завопила Китти.
- Довольно вам, - улыбнулась Берил, покачивая коляску, где мирно посапывал упитанный розовощекий младенец. - Луис, прекрати сейчас же! Тоже мне, старый! Сущий ребенок, честное слово!
Отец покорно поставил дочь на песок, заботливо расправил кружевные оборочки розового платьица.
- Ладно, победила - так загадывай желание!
- Хочу, чтобы ты вечером взял меня на рыбалку! - тут же откликнулась девочка. - Дедушка Клайв сказал: можно! Я поймаю акулу-людоеда: у нее зубы во-от такие, а пасть - во-от такая! - И Китти широко развела руки в стороны. Мне дедушка Клайв вчера рассказывал.
- На него похоже, - усмехнулась Берил.
- Ну, раз такое дело, придется и впрямь взять, - пожал плечами Луис. - Мы отвезем ее домой и посадим в аквариум...
- А она не скушает братика Тедди? - озабоченно уточнила девочка.
- Акулы-людоеды кушают только непослушных детей, - серьезно заверил отец.
- Тогда ладно, - важно согласилась девочка, с трогательной уверенностью в том, что ни она, ни братик Тедди под эту категорию не подходят.
Берил тихо вздохнула. Старшему братику сейчас исполнилось бы восемь лет от роду. Он бегал бы взапуски с Китти, возился бы с малышом. Но Луис прав: с потерями приходится смиряться. 'Рождение, жизнь и смерть неизбежно сменяют друг друга...' Пронзительная, граничащая с безумием тоска со временем превратилась в светлую грусть.
Луис тем временем любовался дочкой. С ее забавной серьезностью, с ее милой привычкой накручивать на палец непослушный локон, Китти как две капли воды походила на мать. Те же золотисто-карие, как растопленный янтарь, глаза, те же светлые пушистые локоны, словно сотканные из солнечного света...
- Солнышко ты мое, - ласково проговорил он, одной рукой обнимая жену за плечи, а другой ероша волосы дочери.
- Ты мне или ей? - ревниво осведомилась Берил.
Всем троим. Луис решительно завладел коляской и принялся развлекать погремушкой третье 'солнышко' - братик Тедди проснулся и громко требовал к себе внимания.
