- Ровным счетом ничего. Вот только вечно приходится говорить себе, что я двумя годами старше, чем хотелось бы верить, - шутливо сказала Берил, давая понять, как мало занимает ее подобная проблема.
И это была чистая правда. Молодая женщина не любила говорить об обстоятельствах своего приезда на остров, но лишь потому, что была слишком увлечена настоящим, чтобы тратить время на прошлое. И уж менее всего нуждалась она в консультации психиатра!
- Многие женщины вам бы позавидовали черной завистью: еще бы, два года сбросить со счетов! - в том же ключе отозвался Огастус, и Берил с благодарностью почувствовала, как от этих слов напряжение спадает и расслабляются сведенные мышцы. - Но вы совершенно правы: полная амнезия Луиса - нечто совсем другое, хотя я более чем уверен: это явление временного характера. Последствия шока в сочетании с сотрясением мозга вполне могли вызвать нарушение памяти. Классическая схема, вот что я вам скажу. Как только он отдохнет и организм восстановится, к нему вернется способность концентрировать внимание, а вместе с нею - и память.
Берил подумала, что узнавать столько нового о тайнах человеческого мозга она отнюдь не стремится. Она всегда избегала медицинских подробностей и, возможно, поэтому старалась держаться подальше от врачей и больниц.
- Не удалось ли вам узнать еще хоть что-нибудь о нем? - с надеждой спросила Берил. Врач задумчиво подергал себя за бородку.
- Ну, кое-что.., но это, как говорится, тайна исповеди, - лукаво сощурился он. - Пациент совершенно не помнит, откуда он приехал и к кому, и бумажника при нем нет - надо думать, потерял по дороге. Вы лучше знаете своих соседей, чем я. Вы уверены, что не встречали этого человека прежде?
- Совершенно уверена. В первый раз его вижу, - твердо сказала Берил. - Это я сразу поняла. Уж поверьте: если бы я знала, кто такой этот Луис, то немедленно сбагрила бы тому, кто пригласил его в гости. Я всегда помогу человеку в беде, но вот до гостей не охоча, особенно сейчас.
Эгоистично, конечно, так говорить, подумала она. Но ведь незнакомец уже и так внес беспорядок в мою мирную, устоявшуюся жизнь.
- Кстати, найдется ли у вас какая-никакая одежда или мне занести? Ему нужно тепло, чтобы не усугублять последствия травмы.
- Думаю, кое-что завалялось.
Когда в последний раз у нее гостил Джастин, он, как всегда, оставил кучу вещей: не то забыл, не то поленился упаковать.
Берил обернулась - и дыхание у нее перехватило. Раненый стоял, прислонившись к стене, в коридорчике между гостиной и прихожей. Давно ли? Многое ли из их разговора он услышал?
Серые глаза мужчины глядели настороженно, точно у загнанного в клетку зверя. Теперь, без мохерового пледа, поджарое, мускулистое тело являло себя во всей своей мужественной, первобытной красоте. Поросль густых курчавых волосков на груди клинышком уходила вниз, туда, где широкая резинка трусов обтягивала узкие бедра. Тонкая эластичная ткань не столько скрывала, сколько подчеркивала особенности его сложения. Берил почувствовала, как щеки ее заливает горячий румянец.
- Я провожаю доктора.
Незнакомец демонстративно не опустил взгляда.
- Мне нужно в туалет, - без околичностей объявил он.
- А... - Лицо Берил, и без того раскрасневшееся, вспыхнуло огнем. - Прямо по коридору, первая дверь направо, - сообщила она.
Оттолкнувшись от стены, мужчина нетвердыми шагами направился в указанном направлении. Берил тревожно оглянулась через плечо на Огастуса.
- Почки работают - это отличный признак! - ухмыльнулся тот.
Берил в который раз решила, что доктор Макнайт - неисправимый оптимист.
- А сам он справится? - полюбопытствовала она.
- Хотите, я на всякий случай подожду? - любезно предложил Огастус.
- Да, пожалуйста. И еще.., не покажете ли вы ему гостевую комнату? Я постелю ему там. На кровати куда удобнее, чем на диване.
И если из-за шума дождя ей не удастся заснуть и взбредет в голову почитать в гостиной, еще не хватало всю ночь глазеть на спящего незнакомого мужчину. Достаточно и того, что каждые два часа предстоит его навещать.
Глава 3
Оглушительный грохот вырвал Берил из блаженного состояния полудремы. Она так и подскочила в кресле и поднесла руку ко рту, сдерживая готовый сорваться крик. Сонно моргая, огляделась по сторонам - не обвалилась ли крыша? - но ничего необычного не обнаружила. В очаге слабо мерцали угли. В затекших ногах ощущалось легкое покалывание.
Слава Небесам, гром и молнии прекратились. Но дождь не утих. Тугие струи соткали сплошную завесу за окном, оглушительно барабанили по железной крыше, затапливали сточную канаву под деревянным желобом.
Может, это ветка с треском ударилась в окно или об стену? Бони не лежал на привычном месте у очага. И Берил встревожилась было, но тут же вспомнила, что пес с непривычной для него самоотверженностью предпочел пожертвовать личным комфортом, чтобы нести стражу у спальни незнакомца.
Сощурившись, Берил поднесла руку к глазам и с запозданием вспомнила, что часов на ней нет. Давненько условный рефлекс не давал о себе знать! Часы она разбила, поскользнувшись на трапе парома, который впервые доставил ее на Скалистый, да так и не купила новые. В постоянном напоминании о времени нуждаются только те, кто живет по жесткому графику. А Берил предпочитала островное время - текучее, размытое, ни к чему не обязывающее. 'Ты не изводись так, приятель. - невозмутимо говорили местные незадачливому бедолаге, пропустившему вечерний паром. -Завтра еще один приплывет'.
Молодая женщина посмотрела на будильник, стоящий на каминной полке: еще и четырех нет, будить Луиса рановато. Берил подобрала с пола упавшую книгу. До сих пор со всеми простенькими тестами, подсказанными Огастусом, пациент справлялся блестяще. И по мере того как текли часы, она все больше убеждалась: страхи ее нелепы и до крайности преувеличены. Разумеется, с ним все будет в порядке. При свете дня они совместными усилиями установят, кто Луис такой, и он отправится своим путем - подобру, даже если не слишком-то поздорову...
Тут снова раздался грохот и явственный звон разбитого стекла. Выходит, это был не сон. -Мужской голос хрипло позвал Берил по имени, и молодая женщина, стряхнув с себя апатию, вскочила и опрометью бросилась в гостевую спальню. Сердце ее чуть не выпрыгивало из груди.
Она нащупала выключатель - и комнату залил свет. Мужчина стоял, держась за спинку узкой односпальной кровати, и, смущенно моргая, смотрел на нее.
- Луис, с тобой все в порядке? Берил даже не нужно было спрашивать, что именно стряслось. На полу валялась самодельная лампа-ночник - бутылка из-под кьянти, наполненная песком, - рядом с перевернутым цветочным горшком, что некогда стоял на том же туалетном столике, загораживая электрический шнур. Ближе к кровати, среди расползающейся лужицы, тускло поблескивали осколки стакана. Бони, опасливо обойдя упавшие предметы, принюхивался к водяной струйке.
- Берил, - Луис сощурился от яркого света, - было темно... Я лампу никак найти не мог. Пить захотелось. - Он качнулся в ее сторону. - Где ты была?
- Не двигайся! - крикнула Берил, едва его левая нога оторвалась от пола, и Луис послушно застыл на месте.
- Извини, - выдохнула молодая женщина, понижая голос. - Но тут же везде стекло, ты порежешься. Постой спокойно, а я уберу осколки.
Ну что ж, выполнять простейшие команды он вполне способен, подумала Берил не без ехидства. Пока она носилась вокруг с совком и веником, вытирала воду тряпкой, Луис красовался посреди комнаты неподвижный, как статуя.
- Я не знал, где ты, - пробормотал он, словно это оправдывало содеянный им разгром.
Скорее всего, так и было. Сознание его со всей отчетливостью сфокусировалось на Берил, как на единственном воплощении постоянства и неизменности в пугающе незнакомом мире. Бедняга, верно, проснулся в темноте, захотел удостовериться, что она по-прежнему здесь, - и безуспешно. По обиженным интонациям голоса Берил поняла, что раненого не слишком-то радует зависимость от совершенно
