Лагерь разбили перед воротами, через которые они поначалу вошли; отсюда при заходе солнца они наблюдали, как легионы летучих мышей появлялись из разрушенных зданий и растворялись в сумерках, издавая крыльями сухой шелест, напоминающий первый вздох надвигающегося шторма. Днем небо буквально чернело от ласточек, охотившихся за насекомыми.
Франциско Рапозо не знал, где они находятся. В конце концов он решил идти вдоль реки через лес в надежде, что индейцы будут помнить ориентиры на местности, если он вернется с надлежаще экипированной экспедицией, чтобы забрать богатства, погребенные под развалинами. Пройдя пятьдесят миль вниз по реке, они наткнулись на большой водопад и в прилегающей к нему скале заметили отчетливые следы горных разработок. Здесь португальцы пробыли довольно долго. Дичи было сколько угодно.
Несколько человек свалились в лихорадке, индейцы нервничали, предполагая в окрестностях наличие враждебных племен. Ниже водопада река становилась более широкой и разбивалась на несколько болотистых рукавов, как это обычно для южноамериканских рек.
Разведка показала, что исследовать отверстия в скалах, которые они приняли за шахты, им не под силу. Однако вокруг было разбросано некоторое количество богатой серебром руды. Тут и там встречались пещеры, высеченные в скалах рукой человека, некоторые из них были завалены громадными каменными плитами с высеченными на них странными иероглифами. Возможно, эти пещеры являлись гробницами строителей города и высших жрецов. Попытки отодвинуть их с места не увенчались успехом.
Португальцы уже вообразили себя богатыми людьми и решили не говорить о своем открытии никому, кроме вице-короля, у которого Рапозо был в величайшем долгу. Они вернуться сюда как можно скорее, вступят во владение копями и заберут все сокровища города. Тем временем группа разведчиков отправилась исследовать район вниз по течению реки. После девятидневных скитаний по протокам и заводям смельчаки увидели лодку, в которой сидели двое 'белых людей' с длинными черными волосами, одетых в какую-то странную одежду Чтобы привлечь внимание, /.`bc# +lfk выстрелили, но лодка стала быстро удаляться и скоро скрылась из виду. Измотанные длительными обходами болот, боясь продолжать разведку еще ниже по реке с таким небольшим отрядом, они вернулись назад к водопаду.
Теперь, когда он и его спутники были так близки к обладании сокровищами, Рапозо чувствовал особую необходимость быть осторожным. Желая избежать встречи с воинственно настроенными индейцами, он двинулся на восток. После нескольких месяцев тяжелого пути они вышли к реке Сан Франциску, пересекли ее по направлению к Парагуасу и достигли Баии. Отсюда Рапозо послал вице-королю дону Луис-Перегрину- деКарвалхо-Менезес-де-Атаиде документ, откуда и взят этот рассказ.
Вице-король ничего не стал предпринимать, и неизвестно, вернулся ли Рапозо к месту своего открытия. Во всяком случае о нем больше ничего не было слышно. Около ста лет документ пылился в архивах Рио- де-Жанейро, пока тогдашнее правительство не обратило на него внимания и не поручило одному молодому священнику провести расследование Однако расследование велось без знания дела и ни к чему ни привело. Трудно было чиновникам, слепо приверженным догматам всемогущей католической церкви, хоть отчасти поверить в идею существования древней цивилизации. Египет в те дни еще был загадкой, а религиозное рвение, с которым преднамеренно уничтожались бесценные рукописи Перу и Мексики было в порядке вещей.
Мне известно, что древний город, найденный Рапозо, не единственный в своем роде.
В 1913 году покойный британский консул в Рио-де-Жанейро был приведем в подобный же город одним полукровным индейцем. Этот город, более доступный, располагался в негористой местности и был глубоко схоронен в лесах. Его отличительным признаком также была статуя на большом черном пьедестале посередине площади. К несчастью, налетевший ливень буквально смыл их вьючное животное, и им пришлось немедленно вернуться во избежание голодной смерти.
Помимо этих двух есть и другие затерянные города; существует еще один осколок древней цивилизации. Народ, ее создавший, деградировал, но все еще хранит реликвии забытого прошлого в виде мумий, пергаментов и гравированных металлических пластин. Это город, подобный выше описанному, но гораздо меньше разрушенный землетрясениями и не такой доступный. Иезуиты знали о нем, знал о нем и один француз, который в нашем столетии сделал несколько безуспешных попыток добраться до него. Его примеру последовал некий англичанин, много путешествующий по внутренним областям страны и узнавшей о существовании этого города из некоего старого документа, находящегося на хранении у иезуитов. У него был быстро прогрессировавший рак, и он то ли умер от этого недуга, то ли пропал без вести...
Сообщаемые мной подробности за пределами южной Америки неизвестны. Более того, об этой загадке мало знают даже в тех странах, которые она затрагивает самым непосредственным образом. Однако и местные, и работающие в Бразилии ученые широкой эрудиции сходятся во мнении, что, лишь признав существование древней забытой цивилизации, можно найти ключ к разгадке тайн замечательной керамики и надписей, которые недавно были обнаружены. Ученым известны легенды, имевшие хождение во времена конкисты и они отдают себе отчет в том, каком огромные лесные массивы еще не исследованы.
Один выдающийся бразильский ученый пишет, что в результате своих исследований, он пришел к такому убеждению: '...В отдаленнейшие века коренное население Америки жило в стадии цивилизации, значительно отличающейся от существующей ныне. В следствие множества причин эта цивилизация выродилась и исчезла, и Бразилия является страной, где еще можно искать ее следы. Не исключено, - добавляет он, - что в наших пока что малоисследованных лесах могут существовать развалины древних городов.
Основатель Института истории в Рио-де-Жанейро генерал Куна Маттос решительно поддержал эту точку зрения?'
Так писал П.Г.Фосетт. Долгие годы он исследовал дебри южноамериканского материка. Ему рассказывали о пещере поблизости от Вильяррика в верховьях Параны, где можно увидеть удивительные рисунки и надписи на неведомом языке. В то время Фосетту еще не было известно о бразильском документа 175З года, ничего не было известно об удивительном горном городе Мачу-Пикчу, позже открытом Хайрамом Бингэмом на реке Урубамба к северо-западу от Куско. Многими годами позже полковник Эрменежилду Гальвао рассказал Фосетту, будто вождь племени нахуква, обитающего между реками Шингу и Табатинга, знает про 'город', где жили индейцы, у которых были храмы и обряды крещения. Тамошние индейцы рассказывали о домах с 'освещавшими их звездами, которые никогда не угасали'. Это был первый, но не последний раз, когда исследователь встретился с рассказами о неугасимых огнях, которые время от времени обнаруживают в древних домах, построенных во времена забытой цивилизации прошлого. Известны нам некоторые индейские племена в Эквадоре, которые по ночам освещают свои хижины светящимися растениями, но Фосетт был убежден, что это совершенно разные вещи. Он думал, что древним был знаком принципиально иной источник освещения, базирующийся на неизвестной энергии.
Время шло. В Гонгужи были открыты надписи на скалах; в лесах по берегам реки Прегиса обнаружили прекрасную глиняную посуду и нашли серебряную рукоять старинного меча. Около Конкисты один старик, возвращаясь из Ильеуса, потерял ночью быка; он пошел по тропе через лес и вдруг оказался на площади древнего города. Пройдя под арками, он попал на мощенные камнем улицы, а в середине площади увидел статую человека. Испугавшись, он убежал из руин.
Все это, особенно рассказы о городе и о рукоятке меча наводили Фосетта на мысль, что старик, возможно, попал в город, открытый Рапозо в 1753 году хотя его близость к населенным местам не вяжется с описанием того долгого пути, который Рапозо проделал, возвращаясь в Баню. По расчетам Фосетта город Рапозо должен был бы находиться где-то около точки с координатами 11 градусов 30 минут южной широты и 42 градуса 30 минут западной долготы.
Поговаривали также о какой-то старой крепости, расположенной неподалеку от Риу-ди-Кобре. Считали, что она относится к инкскому периоду и в ней когда-то были статуи, теперь сильно поврежденные искателями кладов.
Некий метис с Риу-ди-Пейши переправился через Гонгужи неподалеку от Боа-Нова и заблудился в лесах Серра-Жерал, расположенных на востоке. Взобравшись на какой-то холм, чтобы как-то сориентироваться, он увидел недалеко на равнине древний город с арочными воротами. Он был так близко от города, что смог разглядеть на улицах и за городскими стенами индейцев, поэтому тотчас же благоразумно удалился. Фосетт считал, что это был тот самый город, который открыл человек, названный им Pапозо.
В 1924 году Фосетт, вернувшись из предпоследней своей экспедиции написал следующие строки:
'...Я познал горечь неудач, но дело постоянно продвигались вперед... случались у меня и
