Шесть членов команды остались лежать в земле, которую их товарищи покидали скорее всего навсегда. Многих членов команды трепала лихорадка. Рекруты из местного населения находились едва ли не в худшем положении.
Такуда был достаточно осмотрителен и принял все меры предосторожности, чтобы маршрут передвижения отряда остался неизвестен Филлертону и его товарищам. Разумеется, рано или поздно наемники найдут способ напасть на их след, но Такуде хотелось надеяться, что это произойдет еще не скоро. Если Вост решится использовать для подобной цели «Копьеносца» и «Ягуара», колонна скорее всего обнаружена не будет, но в результате предварительной воздушной разведки противника отряд Такуды ожидали крупные неприятности. Оставалось надеяться, что предводитель наемников предпочтет поберечь драгоценное горючее и оставит РЗВ в резерве.
Кроме того, шо-са решил прибегнуть к еще одному, уже испытанному средству. Титатае, к которым он обратился за помощью, взялись за работу с присущим им энтузиазмом. Аборигены были хозяевами леса и соорудили ловушки на совесть. Как они радовались, когда чуть позднее «Копьеносец», гордящийся своей неуязвимостью, провалился в одну из искусно замаскированных ям…
Увы, с самого начала не оправдалось большинство расчетов Такуды. Колонна сразу растянулась на многие километры, и скорость ее передвижения оказалась намного ниже, чем предполагалось. Да и командир наемников действовал довольно оперативно, чего от него никто не ожидал.
Из кабины «Ягуара» Вост наблюдал за действиями противника. Хотя он сам стал однажды жертвой хитроумных сооружений лесного народа, Вост не мог удержаться от потока ядовитых замечаний, когда видел, как в ловушки попадали другие солдаты. Тем не менее этот случай заставил его изменить первоначальную тактику и запросить помощь пехоты и РЗВ.
Найти движущуюся колонну в густых зарослях являлось непростой задачей, а Восту вовсе не хотелось рисковать своими драгоценными машинами. Зато он имел в распоряжении солдат, жизнь которых для него ничего не стоила. Именно этих людей, готовых на все, лишь бы доказать преданность новому хозяину, Вост послал на охоту за Такудой.
«Даже если они и будут убиты, – рассуждал он, – я останусь только в выигрыше, сэкономив на их жалованье. А оставшихся в живых это заставит быть порасторопнее…»
Наймиты Воста вцепились в хвост колонны с храбростью, достойной лучшего применения.
Удача означала для них дополнительный заработок, поражение – почти верную смерть.
– Покажите, на что вы способны, или катитесь на все четыре стороны, – напутствовал их Вост.
Вся беда состояла в том, что идти им было уже некуда…
Такуда и его люди издалека заметили погоню и успели вовремя подготовиться к атаке.
Поэтому первый залп лазерных ружей был произведен поверх голов атакующих. К сожалению, эффект оказался прямо противоположным тому, на который рассчитывал Такуда. Незадачливые вояки приняли его как свидетельство того, что их бывшие товарищи просто не умеют стрелять. Подбадривая друг друга возбужденными криками, они с еще большим остервенением накинулись на арьергард противника.
Пришлось воинам ЭУК браться за работу всерьез. Результат оказался плачевным для рекрутов Воста. Большинство из них так и осталось лежать в зарослях.
Но стычки тем не менее продолжались. Несмотря на все усилия, людям Такуды никак не удавалось оторваться от вцепившегося в них мертвой хваткой противника.
Беженцы, вооруженные в основном архаичными мушкетами и ружьями, как правило, не могли удержать врага на расстоянии, и дело обычно доходило до рукопашной, в которой доставалось обеим сторонам.
В конце концов рекрутам и солдатам ЭУК удалось выработать общую тактику борьбы с наемниками. Когда один из беженцев замечал противника, он подавал сигнал тревоги, а на поле боя появлялся оказавшийся поблизости ветеран ЭУК, и тогда, обходилось без жертв, в противном случае заросли превращались в новые могилы. Отбив атаку, ветеран возвращался на прежнее место, и все начиналось сначала.
Хуже всех приходилось титатае.
Если волонтерам Воста удавалось захватить маленьких аборигенов врасплох, а это обычно происходило во время строительства очередной ловушки, титатае не могли позвать на помощь.
Языковой барьер оставался непреодолимым, и подавляющее большинство людей так и не научилось понимать своих маленьких помощников. Результаты обычно выглядели плачевно. Титатае погибали прежде, чем приходила помощь.
Пока под покровом леса одна за другой разыгрывались эти маленькие трагедии, высоко в небе Сиагровс на РЗВ тщетно пытался определить местонахождение авангарда Такуды.
«Феникс» барражировал на небольшой высоте, пытаясь с помощью чувствительных сенсоров засечь неуловимого противника. Долгое время, несмотря на все ухищрения Сиагровса, результаты поисков оставались безрезультатными.
Когда же он потерял всякую надежду, экраны ИКС, остававшиеся до сих пор безжизненными, вдруг вспыхнули разноцветными огнями, прямо указывая на движущуюся цель. Дрожащими от волнения руками Сиагровс настроил приборы на максимальное увеличение и увидел, что внизу движется «Саранча».
Рассчитав положение робота, Сиагровс связался с Востом и сообщил ему о своей находке, после чего начал осторожно снижаться.
Сенсоры компьютера выдавали достаточно точную информацию, но визуально заметить «Саранчу», находившуюся под прикрытием густых крон деревьев, было невозможно. Приходилось полностью полагаться на приборы.
Снизившись до минимально допустимой высоты, Сиагровс вывел РЗВ на невидимую мишень и нажал на кнопку батареи лазера. К небу поднялось гигантское облако пара и дыма. Сделав второй заход, Сиагровс снова взглянул на экраны ИКС.
«Саранча» как ни в чем не бывало продолжала двигаться вперед.
Водитель РЗВ уже собирался повторить попытку атаки, когда на счетчике горючего вспыхнул первый предупредительный сигнал. Топливо было на исходе. Сиагровс задумался. Разумеется, горючего оставалось еще вполне достаточно для успешного завершения операции, но не мешало подумать о последствиях.
Счетчик продолжал подавать тревожные сигналы, и Сиагровс раздраженно вырвал индикатор из гнезда.
Разумеется, это было против всех правил, но Брайан уже успел забыть о тех временах, когда ему приходилось регулярно отчитываться о своих действиях перед начальством. Иногда Элизабет Хунд, его новый старший тех, позволяла себе несколько ядовитых замечаний по поводу эксплуатации РЗВ. Какого черта! Он снова включит прибор сразу после посадки. Даже если горючего не хватит, Сиагровс надеялся, что сумеет посадить машину и добраться до лагеря наземным путем.
XLVII
Марш продолжался всю ночь и весь день и еще много дней и ночей, пока свет и тьма не слились для переселенцев в одно целое и не осталось ничего, кроме усталости и страха.
С каждым днем численность отряда уменьшалась. Одни солдаты отстали и попали в плен, другие были убиты бывшими соратниками, которые стали теперь наемниками Воста, третьи попросту дезертировали.
Но марш продолжался.
Переправившись через полноводную реку, обозначавшую границу владения людей, населяющих анклавы, отряд начал подниматься по пологому склону, которому не видно было конца. Сырые джунгли сменились широколиственными лесами, удушливая духота долины – бодрящей прохладой плоскогорья.
А марш все продолжался.
Дакодо по-прежнему гордо восседал на прежнем месте, Джекобс и Гудъолл теснились в кабине, попеременно сменяя друг друга у пульта управления «Саранчой». Они находились в кабине робота по шестнадцать часов, оставаясь равнодушными ко всему, кроме сигналов тревоги.
В дневное время длина колонны сокращалась из-за преследователей и благодаря настойчивым требованиям Такуды и ветеранов ЭУК. Каждый день титатае толпились вокруг «Саранчи», продолжая нести добровольную вахту, даже когда отряд останавливался на ночлег. Вскоре у Гудъолл и Джекобса появились любимчики; люди научились различать их лица, а многих наделяли ласковыми именами. Они же первыми заметили, что и у аборигенов начали проявляться признаки усталости, и с грустью отмечали, что многие из них, падая, уже не поднимались, а оставались лежать по обочинам бесконечной дороги, засыпанные
