страшно, что мою судьбу решают другие люди - чужие, хотя и родственники. Я никогда раньше не видел сестер и братьев матери и в их присутствии опять сделался стеснительным. Однажды меня подозвал к себе дядя Эдвард, пощупал мои худые руки и плечи.
- Не мешало бы ему малость исправиться, - сказал он своим братьям и сестрам.
Мне было страшно неловко, казалось, будто что-то в моей жизни не так, я в чем-то виноват и мне этой вины не искупить.
- Кормить его надо получше, он быстро свое наберет, - сказала бабушка.
На семейном совете было решено, что мы с братом будем жить врозь, потому что содержать нас обоих одной семье не под силу. Куда поеду я? Кто меня возьмет? Я совсем потерял покой. На своих родственников я не смел поднять глаза и все время твердил себе, что должен всех слушаться, иначе они не захотят взять меня.
По ночам мне снились кошмары. Иногда я в ужасе просыпался и кричал. Прибегали взрослые, я глядел на них, точно это были призраки из моих кошмаров, и снова засыпал.
Однажды ночью я очутился во дворе за домом. Светила полная луна. Было очень тихо. Вдруг я почувствовал, что кто-то взял меня за руку. Я оглянулся и увидел дядю.
- Ты что, сынок? - ласково спросил он.
Я смотрел на него, силясь понять, что он говорит. Я был точно в тумане.
- Что с тобой, Ричард?
Я не мог ему ответить, не мог очнуться. Он встряхнул меня. Я пришел в себя и оглядел залитый луной двор.
- Куда мы идем? - спросил я.
- Ты ходил во сне, - сказал он.
Бабушка усиленно меня кормила, заставляла спать днем, и постепенно я перестал ходить во сне. Мне было так тягостно у бабушки, что я решил уехать отсюда, как только подрасту и смогу зарабатывать себе на жизнь. И не потому, что кто-то ко мне плохо относился, - просто я знал, что у них нет денег, чтобы кормить нас с братом. В комнату к матери я теперь старался не заходить, даже смотреть на нее мне было больно. Она очень исхудала, все еще не могла говорить и лежала как труп, глядя в пустоту невидящими глазами.
Однажды вечером нас с братом позвали в гостиную, где совещались наши дядья и тетки.
- Ричард, - сказал один из дядьев, - ты ведь знаешь, как серьезно больна мама?
- Знаю, сэр.
- А у бабушки нет сил заботиться о вас с братом, - продолжал он.
- Да, сэр, - сказал я, ожидая решения.
- Так вот, братишку возьмет тетя Мэгги в Детройт, он там будет учиться в школе.
Я ждал. Кто возьмет меня? Мне самому хотелось поехать к тете Мэгги, но я не решился возражать против их решения.
- А к кому хотел бы поехать ты? - спросили меня.
Вопрос застал меня врасплох: я ждал приказа, а мне предоставляют выбор. Но я боялся даже допустить мысль, что кому-то хочется взять меня к себе.
- Мне все равно, - сказал я.
- Мы все готовы взять тебя.
Я быстро прикинул, кто живет ближе всех к Джексону - ага, дядя Кларк, он в Гринвуде, а это всего несколько миль отсюда.
- Я бы хотел жить у дяди Кларка, он ближе всего от бабушки и мамы, сказал я.
- Ты в самом деле так решил?
- Да, сэр.
Дядя Кларк подошел ко мне и положил руку мне на голову.
- Хорошо. Я возьму тебя к себе и отдам в школу. Завтра же пойдем и купим тебе одежду.
Мне стало немножко легче, но напряжение не исчезло. Брат был счастлив. Он уезжает на Север! Я тоже хотел на Север, но не сказал ни слова.
Снова поезд, и еще один южный городок. Дядя Кларк жил на тихой тенистой улице, в доме на две половины; у них было четыре комнаты. Тетушка Джоди, невысокая и очень складная мулатка, приготовила к нашему приезду горячий ужин. Меня поразила ее молчаливость, сдержанность, суровость, казалось, она все делает в соответствии с какими-то законами, которых я не знаю; я почему-то решил, что, раз у меня нет дома, она считает меня 'испорченным', и я навсегда останусь для нее чужим; в ее присутствии мне было неловко, я держался скованно. Дядя Кларк и тетя Джоди разговаривали со мной как со взрослым, и я не знал, как себя вести. С матерью мне всегда было легко, даже тепло, хотя жили мы в такой бедности; здесь я не чувствовал никакой теплоты. А может, я был просто слишком насторожен.
За ужином было решено, что завтра же меня определят в школу. И дядя и тетя работали, поэтому днем обед будет ждать меня на плите, сказали они.
- Ну вот, Ричард, теперь твой дом здесь, - сказал дядя Кларк.
- Да, сэр.
- После школы принесешь дрова и уголь.
- Да, сэр.
- Наколешь лучины и затопишь в кухне плиту.
- Да, сэр.
- Принесешь ведро воды со двора, Джоди по утрам стряпает.
- Да, сэр.
- Когда сделаешь работу по дому, сядешь за уроки.
- Да, сэр.
Раньше мне никогда не говорили, что я обязательно должен сделать то-то и то-то, и сейчас я отправился спать подавленный. Заснуть я не мог, все думал, зачем я сюда приехал, каждой своей клеточкой чувствуя, как темная ночь опускается над чужими людьми, чужими домами, чужими улицами. Что здесь со мной будет? Как я буду жить? Что за человек тетушка Джоди? Как мне себя вести? Разрешит ли мне дядя Кларк играть со здешними ребятами? Утром, когда я проснулся, в мою комнату заглядывало солнце; на душе у меня стало легче.
- Ричард! - звал меня дядя.
Я умылся, оделся, вышел в кухню и молча сел за стол.
- Доброе утро, Ричард, - сказала тетя Джоди.
- Ой, доброе утро, - пробормотал я, сообразив, что надо было сразу поздороваться.
- Разве там, где ты жил, по утрам не здороваются? - опросила она.
- Здороваются, мэм.
- Так я и думала, - сказала она назидательно.
Дядя и тетя стали расспрашивать меня, как мы жили с мамой, и я так смутился, что даже расхотел есть. После завтрака дядя отвел меня в школу, к директору. Первая половина школьного дня прошла без приключений. Я глядел в учебник, следил за уроком. Все, что они проходили, мне было понятно, так что с занятиями будет все в порядке, только вот полажу ли я с ребятами? Это меня тревожило. Каждая новая школа - это новая страна, которую надо завоевать. Интересно, сильные здесь ребята? Здорово ли дерутся? Что дерутся - это уж наверняка, как же иначе?
В полдень на переменке я вышел во двор, и ребята меня окружили. Они оглядывали меня с головы до ног, перешептываясь. Я стоял у стены и делал вид, что ничуть не смущен.
- Откуда явился? - спросил вдруг какой-то мальчик.
- Из Джексона, - ответил я.
- В Джексоне все такие уроды? - спросил он.
Все громко захохотали.
- Сам-то, думаешь, лучше? - отпарировал я.
- Ого!
- Видали, каков?
- Небось умником себя считаешь? - сказал мальчишка насмешливо.
