Он огляделся и на одном доме увидел вывеску: СОБСТВЕННОСТЬ ЖИЛИЩНОЙ КОМПАНИИ ЮЖНОЙ СТОРОНЫ. Он слыхал, что Жилищная компания Южной стороны принадлежит мистеру Долтону, а дом, в котором он жил, принадлежал Жилищной компании Южной стороны. Он платил восемь долларов в неделю за комнату, кишевшую крысами. Он никогда не видел мистера Долтона до того, как поступил к нему шофером; квартирную плату мать вносила в контору компании. Мистер Долтон пребывал где-то далеко и высоко, недосягаемый, словно бог. У него были дома на всех улицах Черного пояса, и в кварталах, где живут белые люди, у него тоже были дома. Но Биггер не мог бы поселиться где-нибудь 'за чертой'. Хотя мистер Долтон жертвовал миллионы долларов на негритянское просвещение, квартиры неграм он сдавал только в этой отведенной им части города, в этих полусгнивших, готовых обрушиться домах. Биггер угрюмо сознавал это. Ладно, он пошлет письмо. Он им задаст жару.
Подошел трамвай; он сел, доехал до Пятьдесят первой улицы и пошел к Бесси. Ему пришлось пять раз позвонить, пока он добился ответа. Ах ты черт, верно, напилась, подумал он. Он поднялся по лестнице и увидел, что она высунула голову из-за двери и разглядывает его покрасневшими от сна и виски глазами. Он сомневался в ней, и это его пугало и злило.
- Биггер? - окликнула она.
- Иди в комнату, - сказал он.
- А что случилось? - спросила она, отступив на шаг.
- Дай мне войти! Открой дверь!
Она широко распахнула дверь и при этом споткнулась и чуть не упала.
- Зажги свет.
- Что случилось, Биггер?
- Зажги свет, говорят тебе, сколько раз повторять нужно?
Она зажгла.
- Опусти шторы.
Она опустила шторы на окнах. Он молча следил за ней. Только не хватало из-за нее попасться. Он подошел к комоду, сдвинул в сторону ее флакончики, гребенки и щетки, вынул из кармана свой пакет и положил его на расчищенное место.
- Биггер?
Он обернулся и посмотрел на нее.
- Ну?
- Неужели ты хочешь это сделать?
- А ты что думала, я шутки шучу?
- Биггер, не надо!
Он схватил ее руку выше локтя и стиснул с ненавистью и страхом.
- Ах так, чертова девка, теперь на попятный? Ну нет, не выйдет!
Она промолчала. Он снял пальто и кепку и бросил их на кровать.
- Биггер, ты же весь в снегу!
- Ну и что ж что в снегу?
- Я не пойду на это дело, - сказала она.
- Посмей только отказаться.
- Ты не можешь меня заставить!
- Мне стоит рассказать про все кражи у твоих хозяев, в которых ты мне помогала, так тебя и без этого упрячут в тюрьму.
Она не ответила; он отвернулся от нее, взял стул и придвинул его к комоду. Он развернул свой пакетик, скомкал обертку и швырнул в угол. Бесси машинально нагнулась поднять ее. Биггер захохотал, и она поспешно выпрямилась. Да, Бесси тоже слепая. Он собирается писать письмо с требованием тысячного выкупа, а она беспокоится о чистоте своей комнаты.
- Что случилось? - спросила она.
- Ничего.
Он мрачно усмехнулся. Он разложил все на комоде; карандаш не был очинен.
- Дай нож.
- Разве у тебя нет?
- Значит, нет. Дай нож.
- А куда ты дел свой?
Он посмотрел на нее в упор: да, ведь она знала, что у него был нож. Окровавленное лезвие, поблескивающее в отсветах огня, встало у него перед глазами, и ему вдруг сделалось жарко от страха.
- Хочешь, чтоб я тебе дал как следует?
Она ушла за занавеску. Он сидел и смотрел на бумагу и карандаш. Она вернулась и подала ему кухонный нож.
- Биггер, миленький... Не надо, я не хочу.
- У тебя виски есть?
- Есть...
- Промочи горло, а потом садись на кровать и сиди смирно.
Она с минуту колебалась, затем достала из-под подушки бутылку и приложила к губам. Потом она легла на кровать и повернулась лицом к нему. В зеркале, стоявшем на комоде, ему видны были все ее движения. Он очинил карандаш и разгладил лежавший перед ним листок бумаги. Он уже хотел приняться за письмо, как вдруг вспомнил, что не надел перчаток. Ах ты черт!
- Дай мне мои перчатки.
- Что?
- Мои перчатки, они в пальто, во внутреннем кармане.
Она с трудом встала на ноги, принесла перчатки и остановилась за его стулом, перчатки свисали у нее с ладони.
- Дай сюда...
- Биггер...
- Дай сюда перчатки и ложись, понятно?
Он вырвал у нее перчатки, толкнул ее и опять повернулся к комоду.
- Биггер...
- Ты замолчишь или нет? - спросил он, отодвигая нож, чтобы он ему не мешал.
Он надел перчатки, взял карандаш дрожащей рукой и остановился в нерешительности. Нужно изменить почерк. Он переложил карандаш в левую руку. И писать печатными буквами. В горле у него пересохло, он проглотил слюну. Так, теперь с чего начать? Как только я получу от вас десять тысяч долларов... Нет, это не годится. Не нужно говорить 'я'. Лучше - 'мы'. 'Ваша дочь у нас', медленно вывел он большими круглыми буквами. Да, так лучше. Теперь нужно дать мистеру Долтону понять, что Мэри жива. Он написал: 'Она цела и невредима'. Теперь предупредить его, чтоб он не обращался в полицию. Нет. Сначала еще что-нибудь насчет Мэри. Он наклонился и написал: 'Она хочет вернуться домой...' Вот, а теперь про полицию. 'Если вы хотите получить вашу дочь целой и невредимой, не пытайтесь обращаться в полицию'. Нет, что-то не то. От возбуждения у него горела вся кожа на голове, ему казалось, что он чувствует каждый волос в отдельности. Он перечитал последнюю строчку, вычеркнул слово 'целой' и надписал 'живой'. На секунду он замер, застыл в неподвижности. Потом внутри у него началось какое-то медленное, леденящее, нарастающее движение, как будто в этом тесном пространстве заключен был весь круговорот планет. У него кружилась голова. Усилием воли он овладел собой и снова сосредоточил свое внимание на письме. Теперь нужно сказать о деньгах. Сколько? Десять тысяч, да, не меньше. 'Положите в коробку от ботинок десять тысяч бумажками по 5 и 10 долларов...' Правильно. Где-то он так именно и читал... 'и завтра вечером несколько раз проезжайте на машине по Мичиган-авеню от Тридцать пятой до Сороковой и обратно'. Так им будет трудно узнать, где именно прячется Бесси. Он продолжал писать: 'Вы должны ехать с мигающими фарами. Когда в окне одного дома три раза подряд зажжется свет, кидайте коробку прямо в снег и уезжайте. Сделайте все так, как сказано в этом письме'. Теперь подпись. Но какая? Нужно придумать что-нибудь такое, чтоб навести их на ложный след. Ага, вот! Подпись будет 'Красный'. Он старательно вывел печатными буквами 'Красный'. Но почему-то ему показалось, что этого недостаточно. Ах, вот что. Он нарисует такой значок, как на тех
