Заработки такие, что не прокормишься. Каждый день ждешь, вот-вот уволят. В конце концов выматываешься до того, что уж и не ждешь ничего хорошего. Только мечешься с утра до ночи по чужой указке. Даже человеком себя больше не чувствуешь. Так только, со дня на день перебиваешься, работаешь, чтобы все шло, как идет, чтоб другие жить могли. Знаете, мистер Макс, я вот часто думаю о белых...
Он замолчал. Макс наклонился вперед и дотронулся до его колена.
- Продолжайте, Биггер.
- Ну вот, у них ведь все есть. Они тебе места не оставляют на земле. Они как бог... - Он проглотил слюну, закрыл глаза и вздохнул. - Даже думать они тебе не дают о том, о чем хочется. Так тебя гонят и теснят, что только об этом и можешь думать, больше ни о чем. Они убивают тебя раньше, чем твоя смерть придет.
- Но, Биггер, значит, что-то вам все-таки сильно хотелось делать, раз вы их так возненавидели за то, что они помешали вам?
- Нет... Ничего мне не хотелось.
- Но ведь вы сами сказали: Мэри и такие, как она, не дают вам ничего делать.
- А что я могу хотеть? Я ничего не знаю. У меня никогда не было случая стать чем-нибудь. Я простой негр, а законы пишут белые.
- Но кем бы вам хотелось стать?
Биггер долго молчал. Потом он засмеялся, без звука, без движения губ, просто его легкие три раза коротко и энергично вытолкнули через ноздри воздух.
- Одно время мне хотелось стать летчиком. Но они не дали бы мне поступить в школу, где этому учат. Они выстроили большую школу, а потом обвели ее чертой и сказали, что только те, кто живет внутри черты, могут в ней учиться. А раз так, значит, неграм туда дороги нет.
- А еще что?
- Ну, одно время в армию думал пойти.
- Почему же не пошли?
- К черту, там все то же самое. Что может там делать негр - только рыть окопы. А во флоте - мыть посуду и скрести полы.
- И больше вам никогда ничего не хотелось?
- Не помню. Не все ли равно теперь? Моя песенка спета... Я попался - и умру.
- Расскажите мне, о чем вы еще _думали_, что вам нравилось?
- Иметь свой бизнес тоже хорошо. Но откуда негру стать дельцом? У нас нет денег. У нас нет ни шахт, ни железных дорог - ничего. Они не хотят, чтобы у нас что-нибудь было. Они хотят, чтобы мы сидели в своем закутке...
- А вы не хотели сидеть?
Биггер глянул на него, сжав губы. Лихорадочная гордость блеснула в его налитых кровью глазах.
- _Не хотел_, - сказал он.
Макс посмотрел на него и вздохнул.
- Слушайте, Биггер. Вы мне рассказывали о том, чего не могли делать. Но кое-что вы сделали. Вы совершили два преступления. Чего вы ждали от них?
Биггер встал и засунул руки в карманы. Потом он прислонился к стене и рассеянно уставился в пространство. Снова он позабыл о присутствии Макса.
- Не знаю. Может, вам покажется, что я полоумный. Может, меня посадят на электрический стул за такие мысли. Но только я не жалею, что убил. Хоть ненадолго, хоть на минуту я чувствовал себя свободным. Я что-то _делал_. Это скверно, я знаю, но мне было хорошо. Может, бог меня за это накажет. Пусть накажет. Но я не жалею. Я убил потому, что я боялся и зол был. Но я всю жизнь боялся и был зол, а после того как я убил ту белую девушку, я хоть ненадолго перестал бояться.
- Чего же вы боялись?
- Всего, - выдохнул он и закрыл лицо руками.
- Вы никогда в жизни не надеялись, Биггер?
- На что? Чего мне было ждать хорошего? Я ведь черный, - пробормотал он.
- У вас не было своей мечты о счастье?
- Почему? Была, - сказал он выпрямляясь.
- О каком же счастье вы мечтали?
- Не знаю. Мне много чего хотелось. Но только ничего этого нельзя было. Мне хотелось делать то, что делали белые мальчики после школы. Одни поступали в колледж. Другие шли в армию. А я не мог.
- Но вам хотелось быть счастливым?
- Понятно. Кому же не хочется?
- Но вы не верили, что это когда-нибудь будет?
- Не знаю. Я просто жил изо дня в день. Вечером ложился спать, утром вставал. Нет, иногда мне казалось, что это будет.
- Как?
- Не знаю, - ответил он голосом, который прозвучал как стон.
- Как же вы себе представляли счастье?
- Не знаю. Только совсем не похоже на то, что было.
- Разве вы не отдавали себе отчета в своих желаниях, Биггер?
- Ну, мне казалось, если я буду счастлив, я перестану всегда хотеть того, чего нельзя.
- А почему вы хотели того, чего нельзя?
- Не знаю. По-моему, это у всех так бывает. Вот и у меня было. Может, если б я мог заняться таким делом, как мне хотелось, все было бы хорошо. Я бы тогда не боялся. И не злился тоже. Не было бы ненависти к людям; и, может, мне тогда легче жилось бы на свете.
- Биггер, вы бывали в Клубе молодежи Южной стороны, в том, которому мистер Долтон подарил столы для пинг-понга?
- Бывал, да только на кой черт пинг-понг взрослому парню?
- Как вам кажется, этот клуб отвлекал вас от озорства?
Биггер откинул голову набок.
- Отвлекал от озорства? - повторил он слова Макса. - Да мы все свои дела там всегда и обдумывали.
- Вы когда-нибудь ходили в церковь, Биггер?
- Да, только очень давно. Когда я был маленький.
- Ваши родные - набожные люди?
- Да, мать чуть не каждый день в церковь ходит.
- А вы почему перестали ходить?
- Надоело. Пустое это все. Поют, кричат, молятся без конца. Да только не помогает. Все негры любят ходить в церковь, и никому это не помогает. Все равно у белых есть все, а у негров ничего.
- И вы не замечали, что, когда вы бываете в церкви, у вас становится легче на душе?
- Нет. Мне этого и не нужно было. Это только у бедных в церкви становится легче на душе.
- Но ведь и вы бедны, Биггер.
Снова глаза Биггера загорелись лихорадочным гордым блеском.
- Я не _такой_ бедный, - сказал он.
- Но ведь вы сами говорите, Биггер, если б вы попали в такое место, где вы не чувствовали бы ненависти к себе и не ненавидели бы других, вы бы могли быть счастливы. В церкви вас никто не ненавидел. Почему же вы не находили там облегчения?
- Я хотел быть счастливым здесь, на земле, а не в другом месте. Такого счастья мне не надо. Белым людям на руку, если негры набожны: они тогда могут делать с нами, что хотят.
- Несколько минут назад вы сказали, что за убийство вас бог накажет. Значит ли это, что вы верите в бога?
- Не знаю.
- Вас не страшит, что будет с вами после смерти?
