Коренастый Паоло был едва по плечо своим сверстникам, длинноногим и длинноруким высоченным парням, но в юношескую сборную страны пригласили именно его, обладателя самых выносливых легких.
- Меня берут в сборную! - Паоло надеялся порадовать отца, но сеньор Винченцо разъярился.
- Я не жалею денег на твое образование, твоя голова не болванка для резиновой шапочки! Я не допущу, чтобы мой сын плавал в хлорированной водичке на потеху толпе и на него делали бы ставки, как на жеребца! Я еще понял бы карьеру военного, как-никак благородное занятие в традициях рода!
- Какого еще рода?! - неожиданно заспорил с отцом покрасневший Паоло.
- Древнего, княжеского! У нас в гербе корона герцогов да Гарда и да Вилла-Нуова!
- Ты со своей короной холодильниками торгуешь! Кому нужен титул, если ни гроша за душой! - Лицо Паоло пылало, но он уже не мог сдерживаться, впервые выказывая неповиновение отцу. - Герцог! Ах-ах! Где же твое войско, где земли, дворцы?
- Щенок! Разве дело в дворцах и в войске? Главное в том, что не угас наш род! Над твоими мозгами трудились десятки поколений, они принадлежат не одному тебе, зарывать свой талант - преступление!
Паоло попытался перевести разговор в более абстрактную плоскость и заговорил о важности спорта вообще, но отец даже не слушал его, а, яростно жестикулируя перед лицом Паоло, орал:
- Потом что, в охранники или сразу в гангстеры пойдешь, спортсмен? Кровь разбойничья взыграла? Да я тебя своими руками задушу, пловец! Бездельник!
Он действительно схватил сына за горло, и, если бы мать Паоло не вбежала вовремя и не разняла железную хватку мужа, трудно предположить, чем бы закончилось родительское воспитание.
Как же ответить Клео? - растерялся Паоло. Сказать, что мой отец последний из рода да Гарда и да Вилла-Нуова? Смешно, разорившийся торговец бытовой техникой - герцог. А я сам? Безработный недоучка или благородный сеньор? Я даже однокурсникам никогда не рассказывал о своем происхождении, хотя они неизменно потешались над двойной фамилией, а я всегда старался отшутиться: дескать, ошибка чиновника, выписавшего документы о рождении, перестарался клерк и вывел имена обоих родителей. И уж тем более признаться Клео, настоящей маркизе с замком... Но если все-таки сказать ей? Нет, не прямо, прямо очень неудобно...
Глава 43,
в которой я повторила вопрос
- Так кто же твой папа? - повторила я, потому что Поль молчал. - Он умер? Извини.
- Нет, отец жив.
Поль отодвинулся еще дальше и погрузился в свои мысли, а мне очень хотелось снова почувствовать его губы, но не просить же Поля поцеловать меня?
- Поль, тебе не холодно? Прикрыть тебя покрывалом?
Он не отреагировал на мое предложение, а, словно возвращаясь откуда-то издалека, произнес:
- Знаешь, лучше я расскажу тебе одну историю. Ладно? Время пролетит быстрее.
- Конечно!
- В давние времена в Италии было так: что ни город, то королевство, а что ни королевство, то и король. Или уж, по меньшей мере, герцогство с герцогом. Стоял замок на озере Гарда, и правил им герцог, соответственно, мессер да Гарда. Высоки были его палаты, а казна - неисчерпаема, как море. Но чудеснее всего - яблоневые сады. Весною - в цветах душистых, осенью - в плодах наливных. Однако дороже сада для герцога - единственная дочь, прекрасная герцогиня, настоящая Фанта-Гиро...
Мне нравилось, как рассказывал Поль, я и не думала, что кто-то, кроме моего папы, умеет рассказывать сказки.
- Фанта-Гиро? - не поняла я. - Что это? Имя?
- Фанта-Гиро - это значит идеальная красавица. Как ты.
Я хотела возразить, но туг свечка защелкала, зашипела, и мы вновь оказались в темноте.
- Подожди, - сказал Поль, - я зажгу новую, там еще много.
- Не надо, просто сядь ко мне поближе и рассказывай дальше. Сказкам идет темнота.
И опять в полной пустоте существовал только его голос и тепло его рук, обнимавших меня. Правда, можно было еще услышать совсем тихие шелестящие капли воды...
Глава 44,
в которой завелись разбойники
Только вот завелись на герцогских землях разбойники - атаман Кремень с шайкой. И от них, конечно, пошло всякое воровство и разорение, а воровство на своей земле всегда досадливо. И повелел герцог изловить Кремня-разбойника.
И попался Кремень. Привели его слуги к герцогу, а сами поодаль стали. Хотел было Кремень в окно кинуться, да вдруг увидал Фанта-Гиро. Огнем его волчий глаз вспыхнул. Повалился он в ноги герцогу, прощения просит, в монастырь уйти клянется. Поверил клятве герцог, отпустил Кремня. И как в воду разбойники канули. Спокойно стало.
Кончилась зима. Зазеленели, зацвели яблони. Соловьи запели. Пошла раз Фанта-Гиро в сад гулять. Вдруг, откуда ни возьмись, является перед ней Кремень-разбойник.
- Давно я тебя поджидаю, - говорит. - Как в первый раз тебя увидел, так и решил - моей будешь.
Герцогине бы закричать - да не может, со страху язык отнялся. А Кремень медлить не стал - накинулся как дикий зверь. Жемчужное ожерелье порвал, руки заломил и в момент обесчестил. Встал, отряхнулся, усы подкрутил и говорит: 'Жди, говорит, завтра сватов. Сколько захочу за тобой приданого возьму'.
Заплакала Фанта-Гиро. Страшен ей Кремень-разбойник. Не такого жениха ждала. Узнал про все герцог, опечалился. Черные мысли одолевают, но все же спрашивает дочку:
- Может, правда за Кремня пойдешь?
- Умереть мне лучше, чем такое от вас, отец, слышать.
Долго думал герцог и решил ждать завтрашнего дня. Если Кремень свататься придет, схватить его и в подвалах на хлебе и воде до смерти держать. А не придет - ловить посылать. Как с дочкой быть - видно будет. С тем и задремал перед рассветом.
Утром, глядь, едут к воротам всадники, богато одеты. Не поверил бы, что разбойники, если бы впереди не Кремень. Едет, усы крутит, латы серебряные, шелковый плащ развевается. Едет, о богатстве герцогском мечтает.
А герцог позвал своих людей с мечами да пиками и в соседней комнате спрятал, а сам на резное кресло сел.
Заходит первым Кремень, за ним сваты шпорами позванивают. И разбойник гордо так говорит:
- За своим я, мессер, пришел.
Герцог тоже не спешит. Велел вина принести, закусок, за стол зовет. Не успели гости по чарке выпить, как выскочили герцоговы слуги, всех схватили, связали, в подвал затолкали. Бегут докладывать: все, дескать, мессер, готово.
Успокоился герцог, спать улегся. Ну, думает, поплачет дочка, да успокоится. А от себя он ее не отпустит. Одна ведь она у него, кровиночка. А герцогине не спится. Плакала она, плакала и решила в сад пойти. Позвала тихонько свою нянюшку и пошла. Дух от яблонь чудесный. Соловей поет. На небе звездочки перемигиваются. Покойно так, тепло.
А разбойники тем временем через стену перелезли и к покоям герцогским подобрались. Имели они наказ: не вернется атаман до вечера - в полночь поджечь все герцоговы постройки. Порубили они всех караульщиков да собак. Кремня выпустили, а все двери закрыли и бревнами заложили. Соломы накидали и подожгли. Погода тихая, безветренная была. Полыхнул огонь до самого неба.
Проснулись люди. Женщины кричат, дети плачут - да не выйти никому, а кто в окно выпрыгнет - того разбойники режут.
Проснулся герцог, да поздно. Во второй раз его разбойники обманули. Кинулся он к дочери - а ее нет в комнате.
- Унес, окаянный, доченьку, не жить мне теперь!
И в окно герцог прыгнул. Разбился или нет, только разбойники всего его изрубили. И всех истребили разбойники, кого ножом, кого огнем. И на сад пожар перекинулся.
Увидала огонь Фанта-Гиро, побежала назад к дому, отца спасать. Да только поздно уже - крыша проваливаться начала. И такой страх вокруг творится, что и не видать бы лучше. А разбойники веселятся, на конях гарцуют, факелами да ножами окровавленными размахивают. И спрятаться бы девушке - да некуда; Все огнем освещено. Видит она - несется на нее разбойник, клинком замахнулся. И вдруг ожгло ей лицо. Это головня летящая ей в глаз ударила. Упала она на землю, а всадник обезумевший дальше
