Они с Персино были одни на мрачной улице.
Маленькому трубочисту стало тоскливо и неуютно, как проказливому тряпичному зайцу в огромной сверкающей витрине.
Что ж, надо возвращаться домой. Он уныло поплёлся по улице. Подошёл к своему дому, поднялся на второй этаж, взялся за дверную ручку и грустно сказал:
- Какой скверный Новый год!
- Поздравляю с Новым годом! - донеслось из-за двери.
Пикколетто вздрогнул - это же голос Марии-Грации!
А может, ему показалось? Нет, это была Мария-Грация. Но только уже не кукла, а белокурая девушка в красном платьице.
Она смотрела на Пикколетто и улыбалась. А посреди комнаты стояла мохнатая ёлка.
- Входи же, - ласково сказала Мария-Грация.
Персино не стал ждать особого приглашения. Он молча юркнул в дверь. За ним шагнул через порог и Пикколетто.
Едва на втором этаже захлопнулась дверь, Дед-Мороз радостно усмехнулся в усы, закинул мешок за плечо и быстро зашагал по улице. Хоть одному человеку во всём этом бестолковом городе он в новогоднюю ночь принёс счастье.
А то он уже совсем было собрался наняться сторожем на дровяной склад.
Кто-нибудь из вас видел, как ходит Дед-Мороз, когда ему весело? Нет?! А я однажды видел. Он подпрыгивал на ходу, напевал шутливую песенку и то и дело спотыкался о бороду.
Мешок у него волочился по мостовой, но он ничего не замечал и за обе щеки уплетал мороженое.
Вы, верно, скажете, что не к лицу Деду-Морозу, словно малышу, лакомиться на улице мороженым?! Но ведь он думал, что его никто не видит. И, уж конечно, не слышал, как я тихо сказал ему вслед:
- С Новым тебя годом, старый проказник!
