Я не послушался отцовского совета
И просьбой матери бессмертной пренебрег.
А для чего? Зачем? Какой мне в этом прок?
Троянским племенем никак не оскорбленный, {38}
Спешу приблизить я конец, мне предреченный.
Не объявляли ведь троянцы мне войны,
И у меня никто не похищал жены.
Так для кого же я иду на бой кровавый?
Вам это невдомек? - Для вас, для вашей славы!
Я не обязан вам решительно ничем,
Но греческим вождем вас сделал между тем
И добровольно сам под ваше стал начало.
Лесбийских воинов рука моя сражала
За вас, когда еще просили вы царей
Созвать и снарядить отряды поскорей.
А что собрало нас, всех греков, воедино?
Жену вернуть под власть супруга-господина
Вот мы чего хотим. Что ж, только брат ваш прав, {39}
Мстя за попрание своих законных прав,
А я свою любовь и защитить не смею?
И то, что учинить намерены вы с нею,
Безропотно снести мне предлагают? Нет!
Я ей и только ей дал верности обет
И не давал отнюдь обетов Менелаю.
О Трое больше я и слышать не желаю.
Пускай жену свою он вызволяет сам.
Без Ифигении я не помощник вам.
Агамемнон
Ну что ж, покиньте нас. {40} Я вам не помешаю.
От вашей клятвы я вас ныне разрешаю.
Достаточно других проявят должный пыл,
Чтоб лавры, коими прославленный Ахилл
Надменно пренебрег, украсили чело их.
Кому в накладе быть, герой, из нас обоих?
Ведь будет все равно разрушен Илион,
Хоть вашей помощи бесценной я лишен.
Судьей над греками себя вы возомнили;
Послушать вас, вы им вождем бы лучшим были;
Не в меру доблести раздулась ваша спесь:
Пред вами этот мир склониться должен весь!
Добро с упреками есть то же оскорбленье.
Мне ваших доблестей нужней повиновенье.
Прощайте. Нам ваш гнев не причинит вреда.
Все связи с вами рву я ныне навсегда.
Ахилл
И все ж мы связаны одной, последней нитью.
Она препятствует еще кровопролитью:
Чту Ифигении родителя я в вас,
Иначе б вас никто от гибели не спас,
Как всякого, кто мне посмел бы вызов бросить,
Хоть в ваших волосах и серебрится проседь.
Но знайте: нужно вам мой труп перешагнуть,
Чтобы кинжал пронзил моей невесте грудь.
ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ
Агамемнон.
Агамемнон
Теперь-то смерть ее и стала неизбежной.
Ты погубил ее любовью слишком нежной,
Которой устрашить пытался ты меня.
Увы! Теперь она не проживет и дня.
Довольно рассуждать. Докажем твердость нашу.
Мое достоинство весов склонило чашу.
Его угрозы мне решимость придают:
Мне страх, коль сжалюсь я, людской припишет суд.
Эй стража!
ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ
Агамемнон, Эврибат, стража.
Эврибат
Государь, мы здесь.
Агамемнон
О, что сказать им?
Ужель явить себя пред всеми гнусным татем,
Жизнь похищающим у дочери своей?
С кем я веду войну? Я царь или злодей?
Сейчас придется мне увидеть мать, которой
Супруг ее в беде не может быть опорой;
Он сам теперь палач, убийца, душегуб:
Ее не убедить, будь ласков я иль груб.
Дочь не отдаст она, и разве только силой
Ахейцы оторвут ее от девы милой.
Нет, дрогнут и они: как не уважить мать?
Однако власть свою царь должен утверждать.
Ахилл грозится нам, Ахилл нас презирает?
Пустое! Дочь царя без стона умирает,
Покорная отцу. Все убедятся в том.
Но что я говорю? О долге столь святом,
Как долг родителя, забыть тщеславья ради?
Мечтать о купленной такой ценой награде?
О лаврах, что всегда мне будут жечь чело?
О, боги, смилуйтесь! Свершить я должен зло,
Казнящее меня страшней, чем ваша кара.
Нет, я не допущу смертельного удара,
Что нанести хотят предательски ей в грудь.
Поддаться жалости не совестно ничуть...
Но так ведь выкажу я слабость, а не силу
И дам торжествовать надменному Ахиллу:
Решит он, что меня нетрудно устрашить.
Нет, нет, назло ему царевна будет жить
Не для него! Зови ж царицу-мать с царевной
Ко мне, мой Эврибат.
ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ
Агамемнон, стража.
Агамемнон
О боги! Коль ваш гневный,
Суровый приговор не будет отменен,
То вашей воле нет на сей земле препон.
Земные судьбы все решаются на небе.
Надежда отягчит ее печальный жребий.
Но жертва такова, что роковой приказ
Услышать должен я еще хотя бы раз.
ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ
Агамемнон, Клитемнестра, Ифигения, Эрифила,
Эврибат, Дорида, стража.
Агамемнон
Препоручаю дочь я вам, моя супруга.
