ангельское лицо, с таким вдохновением слепленное, пожалуй, не вздуто изнутри свечкой, которая бы его освещала и теплила. Или она загасла уже при жизни; лицо казалось тусклым. И все же оно было красивым, очень красивым какой-то красотой иных краев. Одета она была по-иному, чем накануне: в платье мягкой зелени с отложным воротничком и вышитым на груди цветком; на ногах белые, со шнуровкой, низкие туфельки. Пригляд за девочкой был, в этом можно было не сомневаться.
- Купи девочку, - вдруг услышал Сеня.
Он обернулся, медля, раздумывая, что ответить на такие слова, и встретил прямой тяжелый взгляд припухших глаз.
- Очумела? С глотка пива повело? - только и нашелся он сказать.
- Я серьезно. Купи.
- А себя ты, конечно, давно продала? И не разбогатела?
- Себя... давно... - раздельно ответила она.
- Давай-ка отойдем, - сказал Сеня. Ему было стыдно говорить при девочке, и он отвел женщину шагов на тридцать. Девочка спокойно оглянулась на них и снова уставилась на Ангару, все так же сидя на корточках и держась обеими руками за бутылку.
- Ну и что? - приступил Сеня. - Что ты за штука? Ты что - высмотрела деревню и решила кино показать?
- Нет.
- Нет, говоришь? А почему ты взялась детишками торговать? Коммерцию, что ли, такую открыла?
Женщина отпила из банки и откинула ее в сторону; пиво забулькало, выливаясь.
- Ты меня лишним не ляпай, Сеня, - сказала она все так же тяжело, не задираясь. И не удержала взятого тона, вильнула: - Тебя Сеня зовут? Мальчик Сеня. А перед тобой девочка Люся. Ту девочку зовут Катя. Детишками я не торгую.
- А что ты мне только что предлагала? Редиску с грядки купить?
- Мне надо срочно уехать.
- Ты не мать ей?
- Нет, матери у нее нет. Ни отца, ни матери.
- А кто ты ей?
- Тетя Люся. Я не первая у нее тетя.
- Тебе надо срочно уехать... с девочкой и поезжай. Или она тебе не нужна?
- Вместе нам далеко не уехать, нас поймают, - оглядываясь, торопливей заговорила женщина. - И не на что ехать.
У нее была привычка: когда она умолкала, то принималась нервно терзать сомкнутые губы.
Сеня точно на землю опустился: о чем они говорят? Где он? Ведь она предлагает ему купить девочку! Не куклу, не котенка купить, а живого человека! И он что же, выходит, торгуется с нею?! С этой женщиной, которую и знать не знает! Почему он с нею разговаривает, зачем?!
- Детей я не покупаю, у меня свои есть, - решительно сказал он, собираясь развернуться и уйти. - Ты что-то не то во мне высмотрела, тетя.
Женщина облизнула губы и покосилась на выброшенную банку.
- Так возьми, - мрачно сказала она.
- Ну дела-а! - восхитился Сеня. - То купи, то так возьми. Если дальше у нас туда же пойдет, ты мне еще и деньги большие дашь. - Он решил, что хватит играть втемную. - Она ведь, девочка твоя, кажется, неплохо зарабатывает. Я вчера видел ее...
- Где ты ее видел? - быстро спросила женщина.
- У торгового центра. С мешком денег.
Женщина кивнула с усмешкой:
- Все точно: там. И пас ее там вчера Ахмет. Из этих денег нам ни копейки не достается, все забирают. - Она встряхнулась всем телом, по-куриному. - Надо же: видел. Извини, Се-ня. - Она окликнула громко, уже не боясь: - Катя! Пошли! - И сказала для Сени: - Пошли в свою камеру, побег не состоялся. Там Олега уж добивают, что выпустил нас.
Девочка поднялась на ноги, но не двигалась. Ангара заворожила ее.
- Она не больная? - спросил Сеня, чувствуя, как заныло у него страдальчески сердце. - Вялая какая-то, замороженная.
Женщина еще и добавила:
- Жизнь такая. Одних цепь заставляет кидаться на людей, других в обморок кидает. Жалко ее, - без выражения сказала женщина и первой заметила: - Вон ваш пароход показался.
'Метеор' только выплывал из затона, сияя округленной и длинной, как у ракеты, белизной.
'Вот сейчас сяду, - подумал Сеня, - и не увижу больше никогда ни девочку эту, ни женщину. Сяду сейчас, закрою глаза и спрошу себя... И долго потом буду спрашивать, может, всю жизнь. Вот угораздило'.
Они приближались к девочке. Она повернула к Сене лицо, настороженное, ожидающее, и смотрела, точно пытаясь угадать, договорились или нет.
- Слушай! - Сеня решительно затормозил.- Поехали вместе, - обращаясь к женщине, торопливо, горячо заговорил он. - Приедем, ты жене, Гале, все расскажешь. Это же рассказать надо, а не так, что привез и вывалил. Она поймет. И ты поживешь среди нормальных людей. Ну? Едем? Сама говорила, что тебе уехать надо. К нам и поедем. У нас надежней надежного.
Женщина, отказываясь, покачала головой.
- Се-е-еня! - в несколько голосов закричали из-за коммерции. - Где ты, Сеня? Па-е-хали!
Сеня встряхнул женщину за плечи:
- Если не врала ты, то дура. Быстро! Деньги у меня на дорогу есть.
- Сеня-а! - испуганно надрывалась бабка Наталья.
Он неотрывно смотрел на женщину. Она медленно нагнулась, чтобы поднять сумку, и второй, левой, рукой отерла лицо, показывая, что готова.
Первый и второй салоны уже разобрали, когда они, толкаясь, задевая друг друга сумками и свертками, влезли на 'Метеор'. Бабка Наталья от волнения слабо постанывала и все хваталась за Сеню, Правдея Федоровна танком шла впереди. Замараевские инженер с фельдшерицей ушли раньше, но Лена осталась в Сениной группе. Новых знакомых Сеня не терял из виду, они отстали, но двигались вслед за ним.
За вторым, средним салоном они поднялись на пять ступенек, прошли по открытой площадке с высокими бортами и на пять ступенек за дверью спустились. Третий салон, в трюме, был и качества третьего, для простонародья, полутемный и прохладный, со скошенной вовне задней стенкой. Сеня выбрал места на левой половине, по ходу теплохода она становилась правой, обращенной к родному берегу. Он пропустил бабку Наталью к окну, рядом с нею ухнула в кресло Правдея Федоровна, потом аккуратно присела Лена. Себе Сеня взял место у прохода. Позади него устроились женщина с девочкой. Набились и в этот салон, окликая друг друга и друг ко другу переходя, уталкиваясь дружественней. Взревел двигатель, 'Метеор' затрясло крупной дрожью, почувствовалось слабое и набирающееся скольжение. Все отъехали. С опозданием почти на два часа, да дорога на семь часов. И с неожиданными, упавшими как снег на голову, гостями.
Сеня перегнулся сбоку за свое кресло, проверяя, здесь ли они. У девочки на лице появилась тень спокойного удивления, она не понимала, как они здесь оказались, и бросала взгляды на женщину, словно спрашивая: что же мы делаем? Женщина, тоже озираясь, кивнула Сене, подтверждая: что сделано, то сделано. Лицо у нее пошло пятнами; Сеня принял это за жар от вчерашнего перегрева.
'Метеор' развернулся у самого моста, и Ангара подхватила его, понесла, затем он и сам поддал, разрезая воду, с шумом и плеском отваливая ее на стороны. Замелькали городские берега, сплошь застроенные, погребенные под бетоном, к которому и волна сбегала робко. Незаметно берега переменились, пошли дачи с длинной вереницей лодок, темных и раскрашенных, и уж на них-то волна пошла с лихостью, высоко их подбрасывая и заваливая. А потом и вовсе вырвались на волю.
Сеня поднялся, чтобы сходить за билетами. Для себя он билет взял загодя, требовалось позаботиться о новеньких. Но вслед за ним сразу же поднялась женщина, догнала его за дверью и остановила.
- Я сама, - решительно сказала она, не глядя на Сеню. - На это у меня есть.
Он вернулся на место, размышляя; было о чем подумать. Дрожь всего корпуса теплохода в корме не прекращалась, а когда 'Метеор' набегал на чужую волну, било о борт резко и гулко. Шум в салоне от
