разворачивалась невообразимо сложная игра с доской и фишками. Ларкин сразу привлекли к делу.
- Джим, не позволяйте им себя насиловать.
- По сравнению с работой репортера это просто отдых, Ларкин улыбнулся курносой девятилетней Джейн. Питер, двумя годами младше, играл с немой сосредоточенностью, как отец. Согретая электрическим отоплением комната заставила Ларкина взопреть.
Потом пришла мать с двумя малышами в пижамах.
- Скажите папе 'спокойной ночи'.
- Спокойной ночи, папочка.
- И дяде Джиму тоже.
- Спокойной ночи, дядя Джим.
- Сколько лет этим милашкам?
Картер в раздумьи прищурил глаза.
- Я все время забываю. Минуточку, Морин шесть, Дэвиду четыре. Она неплановый ребенок, да и он - плод нашей легкомысленности.
- Тяжело приходится вашей жене.
- Элисон здорово справляется.
- Ты выиграл, дядя Джим.
Элисон вернулась и объявила:
- Уже половина, вы оба, у вас ни секунды больше. И берегитесь, если попытаетесь сплутовать!
- Но он выигрывает, - надулась Джейн.
Ларкин выиграл. Он дал обоим по монетке, чтобы им не было обидно. Питер серьезно поблагодарил его и отправился спать. Джейн, лучезарно улыбаясь, спросила:
- Ты тоже пишешь про убийства, дядя Джим?
- Только иногда. Это я оставляю твоему папе.
- Ты когда-нибудь видел труп?
Он помолчал.
- Один раз.
- Мужчины или женщины? Как он выглядел?
- Хватит, Джейн. Ложись спать.
Она тут же надулась, но все же радостно ему подмигнула. Картер разливал 'шерри'. Ларкин наслаждался уютным креслом и теплом обогревателя.
- Повезло, - Картер бессильно осел в кресло. - Неплохой: мягкий и не очень сухой. А мы не торопимся. Ей нужно ещё пару часов. Как вам первые две недели у нас, Джим?
- По меньшей мере головокружительны.
- Кто мог предполагать, что вы появитесь здесь как раз к сенсации года?
- При этом все меня уверяли, что здесь ничего не происходит.
- Это тоже правда. До этого не происходило.
- Тогда я, наверное, стал чем-то вроде катализатора. А как прошла игра на кубок? Захватывающе?
Картер покачал головой.
- На середине игры передали предупреждение, что женщинам не стоит идти домой одним. Одетые в штатское люди Грегори незаметно смешались с толпой, настолько незаметно, что их заметил бы даже слепой. Не было ничего такого, с чем бы Брюс не справился в одиночку.
- Никаких массовых психозов?
- Я ничего такого не заметил.
- А игра? Кто победил?
Картер открыл глаза.
- Не имею понятия. Честно говоря, я ушел в перерыве. Футбол нагоняет на меня сон.
Элисон просунула голову в дверь:
- Мне жаль мешать вам, но прошу к столу.
За ужином Ларкин много говорил. Только когда Элисон встала, чтобы убрать тарелки, он заметил, что говорил почти исключительно о себе, и смущенно извинился. Картер, который молча улыбался, его слушая, остановил его:
- Дорогой Джим, вы прекрасно держались. Большинство людей выговаривается за первые три минуты. Потом Элисон пытается их разговорить.
- Но я вовсе не собирался докучать вам моей биографией.
- Автобиографии всегда интересны, - Картер спокойно смотрел ему в глаза. - Они позволяют увидеть человека в новом свете. Элисон очень этим интересуется. В этом доме журналистом стал не тот.
- Он имеет в виду, - пояснила жена, вернувшись с десертом, - что я очень любопытна. Впрочем, это так и есть. Интересно узнавать о людях новое. Что может быть важнее?
- Точно, - согласился с ней Ларкин, - я тоже так считаю.
- Если кто-то не знает своих друзей, ему уже ничто не поможет. Мы пытаемся научить детей устанавливать контакты с людьми. Но, пожалуй, немного перестарались. Джейн иногда слишком назойлива.
- Мне она показалась потрясающей.
- Ну, тогда ладно. Но я ей этого не скажу. У вас есть дети, Джим?
- Нет.
- Жаль.
- Так уж сложилось.
- Жизнь несправедлива. Если подумать, у нас с Лесли есть эта банда, и это не стоило нам никакого труда, - Элисон рассмеялась. Картер улыбнулся. Зачем бороться с течением? Можно просто плыть по нему. Вы с самого начала были репортером, Джим?
- Да, ничего другого мне испробовать не довелось.
- Значит, вы любите писать?
- Это единственное, что я умею. Я никогда не хотел заниматься чем-то еще.
- А как обстоит дело с писательством?
- В качестве профессии? История самая тривиальная. Рецензии на мою пьесу были потрясающе лаконичны.
Элисон посмотрела на мужа:
- И не говорите. Мы тоже можем про такое рассказать.
- Вы тоже это испытали?
- О нет, я, слава Богу, нет. Дети поглощают меня целиком, да я и не умею. Но Лесли...
- Я думаю, Джима следует избавить от подробностей.
- Послушай, Лесли, только из-за того, что твои вещи не печатают... Мне они нравятся. Показать?
- Мне очень интересно, но если Лесли...
- Да это он не серьезно. Это просто кокетство. Давайте, поехали, я вас догоню.
Картер смешал бренди с содовой, потом расслабленно упал в кресло и, с отсутствующим видом держа в руке стакан, уставился на блики электрического камина.
Ларкин сказал:
- Если вам это неприятно...
Картер терпеливо улыбнулся:
- Это не имеет значения. Культурная программа начинается, - он откинулся назад и закрыл глаза. - Это традиция: я - застенчивый автор, а она читает подвернувшимся под руку гостям мои вещи. Что-то вроде симбиоза.
Элисон пришла с толстой папкой.
- Это вас в самом деле не обременит, Джим?
- Абсолютно точно, - он посмотрел на папку. - Ага, новая пьеса?
- Да, и ещё проза. Он уже долго не писал. Слишком мало остается времени - после семьи и работы.
Картер встал и подошел к телевизору.
