Что он сказал? 'Я наделялся оказаться полезным'. Самое смешное, что именно это он и имел в виду. Но, вероятно, она не так поняла его слова. По крайней мере не совсем так. В любом случае ему следовало бы добавить 'потому что я хочу быть частью жизни моего сына'.
Всю дорогу Ник размышлял о том, как сформулировать свою мысль.
- Я заказал столик в 'Рондо'. Ребята из гольф-клуба сказали, что это по дороге между офисом в Сакраменто и Данзби и там в будни довольно спокойно. Ничего не имеете против?
- Чудесно, - ответила Рей без энтузиазма. Еще один быстрый взгляд. Она была не только обижена, но и измучена - видно по лицу. Но, несмотря на усталость, ее поза оставалась напряженной, она сидела прямо, высоко вскинув голову, готовая к бою. Рей была начеку, и не только из-за его неудачного замечания; он был в этом уверен. О чем они говорят на этих заседаниях на высоком уровне? И разве эта женщина не умеет расслабляться? На минуту его собственные проблемы отошли на задний план. До сих пор он видел Рей только серьезной. Неужели она никуда не ходит, чтобы просто развлечься?
Не будь дураком. Такая женщина, вероятно, не страдает от отсутствия поклонников. Или у нее есть постоянный друг? Что, черт побери, он о ней знает? Они познакомились лишь два дня назад.
- Следующий поворот, - подсказала Рей. В ресторане было тихо, безлюдно. Их сразу же посадили, официант принес вино и принял заказ. Ник посмотрел на Рей, все еще не зная, как заговорить с ней. Откровенно, решил он.
- Я не кривил душой, когда говорил, что разочарован тем, что вы такая самостоятельная.
- О? - снова удивилась она.
- Я чувствую себя виноватым: собираюсь взвалить на вас свою проблему, а сам, похоже, ничего не могу сделать для вас.
- У вас проблема? Он кивнул.
- Кевин.
Рей поставила бокал, удивленная и немного встревоженная. Затем дотронулась до его руки.
- Мистер Маккензи, я уверяю вас...
- Ник.
- Ник. Я уверяю, что все, связанное с Кевином, касается и меня. Пока он со мной, я чувствую ответственность за него.
Да, это так, подумал он, наблюдая за ней. Отдает всю себя, чем бы ни занималась.
- Поэтому расскажите мне все без утайки. - Она озадаченно сморщила лоб. Кевин производит впечатление совершенно здорового, нормального, счастливого мальчика.
- Да, с ним все в порядке, - вздохнул Ник. - Проблема на самом деле моя. Я не могу решить ее вот уже двенадцать лет.
- О?
- Мой сын ненавидит меня. - Ему нелегко было признать это вслух, хотя Ник знал, что это правда.
Но он никак не был готов к тому шоку, который ясно отразился на ее лице.
- Не говорите так! Это не правда.
- Он упоминал обо мне когда-нибудь раньше, до того, как я приехал в больницу?
- Нет, но...
- Вот видите!
Медленно Рей покачала головой.
- И, думаю, вы уже заметили, что он избегает меня и старается со мной не говорить.
- Ну... - Она прикусила нижнюю губу ровными белыми зубами, как будто не хотела признать правильность того, что он сказал.
- Понимаете?
Когда официант принес заказ, оба облегченно замолчали.
Она принялась за салат, затем взглянула на него.
- Не слишком ли сильно называть это ненавистью?
- Может быть. Скажем проще: он меня не выносит.
- А по какой причине? - спросила она и дут же Поправилась:
- То есть он ведь наверняка считает, у него есть для этого основания?
Ник улыбнулся, оценив ее тактичность. - Развод. Ему было всего четыре, но он, кажется, полагает, что я бросил его.
Рей прямо взглянула на него. Обвиняя?
- А это не так?
- Нет. Я бросил жену.
- Разве это не одно и то же?
- Не совсем. Как говаривал мой дед, неудачный брак подобен неизлечимой болезни. Когда я понял, что ничего нельзя исправить, я ушел.
И это не имело никакого отношения к измене Джан с Фрейзером.
- Понимаю.
- Но я не бросал своего сына, - сказал он, уязвленный ее недоверием. - Моя бывшая жена, Джан... ну, строптивая, что ли. Она пытается изо всех сил отдалить от меня сына. И не потому, что очень заботится о Кевине, а, скорее, чтобы отомстить мне. Развод был... не из мирных.
- Ожесточенной битвой?
- Чрезвычайно.
Враждебность не прошла даже после того, как она в конце концов женила Фрейзера на себе. Она сумела внушить эту враждебность и сыну. Яд, которым она отравила мальчика, вероятно, был более убийственным, чем мое вынужденное отсутствие, думал Ник.
Рей сделала глоток вина.
- Все же, будучи отцом Кевина, вы имеете некоторые права. Проводить с ним какое-то время, например.
- О, разумеется. Летние месяцы и некоторые праздники. Но в этом-то вся проблема. По крайней мере была.
- О?
- Именно в это время у меня начинается сезон. Обычно в Штатах. Поэтому Кевин проводит лето с моими родителями. У них небольшая молочная ферма в Шотландии.
- Понимаю. Но... - она сделала паузу, - сейчас, когда Кевин подрос, он мог бы сопровождать вас.
- Кевин ненавидит гольф. - Или меня. - А ферму любит. Из-за животных, думаю. Он часто сопровождает местного ветеринара, ну и, конечно, очень сблизился с дедом. У нас с отцом всегда были слишком разные интересы.
- Насколько я поняла, вы не любите ферму? Ник печально улыбнулся.
- Лучше сказать, я предпочитаю гольф;
Ник откинулся на спинку стула, пока официант убирал тарелку с нетронутым салатом, освобождая место для следующих блюд. Мыслями он возвратился на ферму, вспомнил дойку, заготовку сена, частые ссоры с отцом. Ник старался изо всех сил не навязываться Кевину. И, кажется, перестарался. Если бы он заставил сына сопровождать его в турах, может, тот... ну, если не полюбил, то хотя бы оценил его игру? Но разве справедливо лишать собственного отца сына, любимого и к тому же очень похожего на него?
- Странно, - пробормотала она.
- Что странно?
- Что парень, выросший на молочной ферме, стал профессиональным игроком в гольф. Ник засмеялся.
- Ничего странного. Гольф возник в Шотландии, да будет вам известно.
- Надо же! - удивилась Рей. - Я не знала.
- Мы живем неподалеку от знаменитого поля Святого Эндруза. Мой дед был заядлым игроком в гольф, и я таскался за ним с пятилетнего возраста. Разумеется, я должен был стать фермером. Но мне посчастливилось играть за команду в сельскохозяйственном колледже. В первый же год я познакомился с Джоном Спанглером и распрощался с учебой и фермой.
- Кто такой Джон Спанглер?
