выбраться из этой дремучей чащобы, от костюма останутся одни лохмотья, если, конечно, она вообще выберется. Дальше деревья теснились еще плотнее, но Панди все-таки удалось протиснуться между ними. Однако она тут же зацепилась за невысокий подрост и едва не упала в кусты.
Деревья впереди ничем не отличались от оставленных за спиной. Во все стороны тянулись заросли молодого сосняка, напоминавшего сплошную жесткую щетину.
Панди плакала, бережно прижимая к себе больную руку. Она обречена, обречена... И вдруг она натолкнулась на что-то массивное. Панди подняла голову и увидела существо, похожее на гигантского рака. Оно пристально смотрело на девушку, вокруг морды шевелились длинные усы.
Панди закричала и, потеряв сознание, осела на землю.
Придя в себя, Панди обнаружила, что находится в слабо освещенном помещении. Ее слух ласкали загадочные нежные звуки, смешанные со стоном ветра снаружи. Панди провела рукой вокруг себя. Запястье по-прежнему нестерпимо ныло. Ахнув от боли, девушка снова замерла на месте.
Она лежала на постели, набитой сеном или соломой. Здоровой рукой Панди потянулась вверх и ощупала нишу в массивной стене. Поверхность напоминала грубо обтесанный камень.
Панди повернулась на другой бок, по-прежнему ощущая ужасную боль в запястье. И тут она заметила луч света, падавший из треугольного отверстия неподалеку. Теперь девушка могла оглядеться. Это была узкая пещера с низким потолком.
Панди сделала усилие и поползла на локтях вперед, к свету.
Он был слабый, бледный, и когда девушка подобралась поближе к отверстию, она поняла, почему. Солнце уже взошло, но валил сильный снег, и небо застилали низкие темные тучи. Этот звук она и слышала – приглушенное снегом завывание ветра. Снег падал огромными хлопьями, и земля уже покрылась тонким покрывалом. Панди почувствовала, что продрогла.
До нее дошло, что она, по-видимому, находилась без сознания несколько часов, а сюда ее притащило то непонятное существо, на которое она наткнулась в лесу.
Это существо спасло ей жизнь. Но почему?
Выглянув наружу из входного отверстия, Панди увидела поляну, посреди которой тянули к серому небу свои голые ветви два высоченных ореховых дерева.
Панди выбралась из пещеры и выпрямилась, с наслаждением глотая свежий воздух. Справа от нее склон спускался вниз, в долину, где виднелся лес деревьев. Может быть, она там и блуждала? В этих кошмарных непролазных джунглях? Впереди Панди увидела некое подобие тропы – узкий проход в густых зарослях. Оказалось, что он ведет вдоль самого гребня.
Хлопья снега летели Панди в лицо. Она поймала их языком – они оказались слишком холодными. Панди мысленно произвела смотр запасов: в нагрудном кармане у нее еще оставалось несколько белковых батончиков. Здоровой рукой она извлекла один, стащила рукавицы и принялась разворачивать обертку, дрожа от боли и волнения. Вкус батончика показался ей райским, но, увы, еды хватило ненадолго. Панди развернула следующий и так же быстро проглотила и его. Затем она принялась рассматривать свой костюм и ботинки. Костюм был изодран, но, к счастью, пострадал лишь верхний слой, поэтому она по-прежнему была неплохо защищена от холода.
Как долго костюм будет сохранять свои теплозащитные свойства, если целостность его уже нарушена, Панди не знала. Она сосчитала оставшиеся белковые батончики. Семь штук. Девушка развернула и проглотила еще один, и их осталось шесть.
К этому времени ветер перешел в настоящий ураган. Снег, бешено вихрясь, летел над землей почти горизонтально. Панди решила снова укрыться в пещере. Надо подождать, пока не стихнет ветер. К тому же внутри пещеры было значительно теплее.
Панди, нахохлившись, прижалась к каменной стене и принялась гадать, куда запропастилась Салли. Может, ей тоже посчастливилось найти укрытие? Сработал ли вообще ее парашют? А если она благополучно приземлилась, то сможет ли подать сигнал бедствия, чтобы за ними прилетел вертолет?
Они все время спорили о том, следует ли им просить помощи. Этот спор продолжался даже тогда, когда их поврежденный корабль камнем полетел вниз сквозь атмосферу планеты.
Панди понимала, что Салли ни за что не подаст сигнал бедствия. Она постоянно твердила о том, что им никак нельзя привлекать к себе внимание после приземления. Салли снова и снова наставляла Панди, что той непременно следует сменить имя и избегать встреч с людьми, которых она знала в прежней своей жизни, если, конечно, ей не хочется угодить в следственную тюрьму ИТАА.
В ушах у Панди до сих пор звенел разгневанный голос подруги: «Запомни, милочка, теперь ты преступница, ты в розыске по уголовному делу. Если тебя привлекут к суду, твоя песенка спета, но заодно ты потянешь и меня.
И ты меня обязательно выдашь, потому что это единственная возможность скостить срок с двадцати лет до пяти. Поверь мне, уж я-то знаю, что такое ИТАА и какие приемчики у этих ублюдков! «
Панди терялась, не видя никакого выхода. Если ей удастся найти хоть какую-то помощь, она наверняка сможет живой выбраться из этих гор. Но и тогда она, так или иначе, попадет в лапы ИТАА, и там уж наверняка поинтересуются, что и как. А если ей никто не поможет, ее ждет верная гибель. В конце концов девушка решила попытаться самостоятельно выбраться из этой западни, держа путь на запад. Она знала, что, если идти на запад, раньше или позже наверняка попадется дорога. На востоке виднелись только горы и ледяные поля, которые занимали все центральное пространство материка.
Ситуация складывалась неутешительная. Панди расслабилась, лежа на спине, и провалилась во власть мрачных сновидений.
26
Верхние этажи старого здания управления полиции пустовали уже около двух десятилетий. Из кабинетов вынесли все до последней мелочи, оставив только пыль. Холодные и темные комнаты молча дожидались своего часа с тех самых пор, как полицейское управление переехало на другой берег реки в новое здание. Теперь в них раздавалось эхо шагов лейтенанта Йохана Грикса и специально набранного им взвода из восьми мужчин и трех женщин, служивших в саскэтчской полиции.
Все они вызвались идти добровольцами, как только представился удобный случай. Все прекрасно знали, чем рискуют, понимали и то, что только от них зависит дело свержения семейства Тюссо и их приспешников. Коррупции и насилию, захлестнувшим саскэтчскую колонию, следовало немедленно положить конец.
Команда передвигалась по зданию, освещая себе путь фонариками. В некоторых комнатах поставили портативные светильники – там, где окна выходили во внутренний двор. На четвертом этаже установили мощные пулеметы, оттуда хорошо простреливались перекрестки улиц вокруг здания. Главные ворота заперли, а капрал Марш и еще три человека занялись возведением дополнительных укреплений позади массивных, окованных железом деревянных створок.
На всех стратегически важных окнах были выставлены дозорные. Дополнительный пост был также внизу, у аварийного выхода в задней стене управления. Там, где когда-то располагалась приемная уголовного розыска, теперь находился штаб Грикса. Он притащил сюда пару допотопных шкафов, несколько видавших виды стульев и столов, а также пару переносных ламп. Николь Мулен установила радиотелефон. Кто-то еще принес два телевизора и аккумулятор.
Уокса и Акандера осмотрели, перевязали им раны и где надо наложили швы. Немного перекусив, они наконец смогли прилечь и тотчас уснули в бывшем кабинете для допросов. На первом этаже кто-то обнаружил старые койки, и, кроме того, Грикс и его люди захватили с собой спальные мешки и одеяла.
Так как телефонные линии не сохранились, Грикс и судья Файнберг были вынуждены поддерживать связь с внешним миром по радио. К несчастью, их тотчас же запеленговали.
– Снова включили глушилку, – покачала головой Николь Мулен. Радиостанция наполняла помещение треском помех. – Опять потеряли волну. – Она принялась переключать частоты, чтобы послать позывные. – Ответьте нам, Голубое Озеро, ответьте, – задыхаясь от волнения, говорила девушка.
На другом конце, похоже, не торопились с ответом.
