строптивиться он не будет. Ну, может быть, крыша у него слегка поедет, так ведь он все равно вне закона. - Майор замолчал и облизнул пересохшие губы. - Количество операторов, медитационный режим, все рабочие моменты можно уточнить. Это уже вопрос технический.
- Ладно, - зам неожиданно встал из-за стола, - диктум фактум, то есть, как говорили латиняне, сказано - сделано. Завтра утром жду от вас конкретику. Завтра утром...
И совершенно неожиданно для Кантарии похлопал его по плечу своей короткопалой лапой.
Утром Маша нежно поцеловала майора в губы.
- И все-то вы врете, больной, умирающие так не трахаются!
Сарычев улыбнулся. Ночью они действительно спали мало - как только тахта выдержала! И было им по-настоящему хорошо, как это бывает, когда женщина хочет, а мужчина может...
Часам к двенадцати пополудни Александр Степанович все же выбрался из койки и направился к себе, чтобы накормить хищников. Открыв дверь, он обнаружил, что держатся они молодцом - Лумумба задумчиво раскачивался на занавеске, а его 'белый' брат сусликом стоял на задних лапах и пытался ухватить товарища розовой пастью за хвост. Накормив зверей, майор их вычесал, обласкал и принялся готовиться к переезду. Были сборы недолги - засунуть в машину боксерский мешок, положить чемодан с барахлишком и - можно двигать к арендодателю Капу за обещанными ключами от квартиры, где Царила сейчас неземная скорбь: лишь слезы и звучали прощальные, несколько занудные речи. Расстались на щемящей ноте, лучшими друзьями.
Выходные майор провел неплохо, очень даже, в Машиной обществе, а когда утром в понедельник она Ушла на службу, он достал куцый телефонный справочник с грозной надписью на обложке 'Для служебного пользования' и для начала позвонил в Калининское ГАИ.
- Капитана Сысоева, - спросил он. Сарычеву ответили, что капитан Сысоев, которого он, честно говоря, и в глаза-то ни разу не видел, на выезде, и майор тут же набрал другой номер.
- Помощник дежурного старшина Кротов слушает, - лениво отозвались в трубке.
- Это капитан Сысоев, пашу на выезде. - Голос Сарычева был полон нахальства. - Подскажи, куда едем-то?
- В Анадырь, - без тени удивления отозвался помдеж, давно уже обнаруживший, что весь офицерский состав пропил мозги окончательно.
- Ну, будь здоров, - пожелал ему Сарычев и начал вращать телефонный диск по-новой.
- Здравствуйте, барышня. Из Анадыри. Беспокоит Калининское. Машинку установите, пожалуйста, - ласково пропел он и назвал номер черного 'мерса-купе'.
- Минуту. - В трубке было слышно, как ноготки забегали по клавишам клавиатуры, потом компьютер противно пискнул, и барышня с удивлением отозвалась: - Номер в банке данных отсутствует.
- Спасибо, милая, - тоже удивился Сарычев, несколько обескураженно хмыкнул и медленно положил трубку. - Ну и ни хрена ж себе! - буркнул в усы, покачал головой и пошел завтракать тем, что осталось от праздничного стола.
Подкрепившись салатом, разогретой на сковородке бастурмой и крепким чаем, он не спеша пробил нору депутата Цыплакова и пошел греть машину, решив взглянуть на него лично.
Народный избранник окопался в самом начале Невского. Парковка там была запрещена, потому, остановившись чуть ли не за полкилометра, Сарычев ножками добрался до величественной мраморной лестницы, ведущей к дубовым дверям с надписью: 'Представительство депутата государственной думы Алексея Михайловича Цыплакова'.
Внутри майору первым делом бросился в глаза огромный предвыборный плакат, красочно запечатлевший выразителя сокровенных народных чаяний. Алексей Михайлович Цыплаков взметнулся на нем в полный рост, одетый в скромный трехкилобаксовый костюмчик от Армани, а поверх его головы было крупно начертано красным: 'Боль народная - в сердце моем'.
'Представительно смотрится, гад, ничего не скажешь', - в меру восхитился майор, устроился на шатком стуле, вздохнул и огляделся.
Сидел он замыкающим в огромной очереди, состоящей в основном из людей пожилых, взволнованных, горестно перебирающих в руках какие-то бумажонки. Впереди, там, где ярко светили галогеновые лампы, стоял письменный стол, за которым зевала скучающая барышня, а напротив нее, рядом с массивной дверью, облагороженной бронзовой табличкой 'А. М. Цыплаков, депутат Госдумы', два здоровенных, стриженных под ежик детины сверлили приближавшихся профессионально тяжелым, неласковым взглядом. Дело у народного чаятеля было поставлено как надо...
Александр Степанович пропарился в очереди уже часа два, когда в коридоре раздался громкий, привыкший говорить много баритон, и, ласково улыбаясь своим избирателям, Алексей Михайлович в сопровождении молодцов вышел на улицу.
Несмотря на запрет парковки, внизу его ждала машина - скромная, не первой свежести, 'четверка'. Отослав телохранителей, депутат самолично, на виду у всех, уселся за руль и направился прямиком на Малую Морскую, где была запаркована Сарычевская 'девятка'. Пока он стоял на светофоре с включенным правым поворотником, майор, дабы не отстать, шмелем кинулся к своей машине. И кто это придумал фигню, что поспешить - значит кого-то насмешить?
Только торопился он совершенно напрасно. Депутат прополз метров пятьсот и остановился, не доезжая буквально пару корпусов до 'девятки'. Здесь он покинул 'четверку' и пересел в роскошную перламутровую 'вольво-940', где его уже ждала охрана. Нетрудно было догадаться, что Алексей Михайлович Цыплаков хоть и сволочь, но далеко не дурак...
Иномарка величественно поплыла по Малой Морской, выкатилась на набережную и взяла курс на мост лейтенанта Шмидта, давая возможность спокойно вести ее, отстав корпусов на пять. Тем более что ехали недолго - вырулив на Большой проспект, 'вольво' повернула направо и остановилась возле недавно открывшегося модного заведения 'Виват Россия'.
Национальный колорит и истинно русский размах здесь начинали ощущаться прямо от дверей - у входа пьяный до изумления картонный Александр Данилович Меншиков обнимал полуголую непотребную девицу. Надпись сверху гласила: 'А по сему стоять будет нерушимо'. В дверях встречал гостей здоровенный бородатый мужик, косивший под начальника тайной канцелярии князя-кесаря Ромодановского и работавший вместе с огромным дрессированным медведем. В стилизованном под корабельный трюм зале, скудно освещенном зыбким светом свечей, обреченно прели в стрелецких кафтанах халдеи, а местные шкуры носили парики и называли клиентов на старинный манер - талантами. Рублями, впрочем, старались не брать, все больше гульденами да талерами...
Майор припарковался неподалеку от входа. Наблюдая, как народный избранник, протиснувшись бочком мимо поднявшегося на дыбы медведя, исчез в глубине трюма, он с нежностью вспомнил о недоеденной бастурме.
Цыплаков уселся на свое излюбленное место и заказал весьма скромно - уши поросячьи в уксусе, похлебку курячью шафранную, к ней расстегайчиков с вязигой, куриных пупков на меду, а для основательности шашлык из осетрины по-астрахански да жаворонка с чесночной подливой. Запивать он решил тоже по-простому имбирным квасом, потом подумал и взял все же штоф анисовой - исключительно для поднятия настроения.
А было оно нынче поганым - навалилось все как-то сразу, черным комом. Тяжело на душе, неспокойно. Скоро ехать в столицу нашей родины, на сессию, а там хоть сдохнуть, но протащить Закон об обороте наркотических средств именно в той редакции, за которую уплачено. Ну а если не выйдет...
'Не бзди, - успокаивал его давеча Гнилой, - там половина наших сидит, пойте хором - будет все мазево'. 'Да, - вздохнув, Алексей Михайлович влил в себя анисовки и впился зубами в поросячье ухо, - вот и ехал бы сам, босота, не держал бы меня за шестерку'.
Квасок был что надо - лился в глотку сам собой. Да и похлебка курячья впечатляла... Выхлебав наваристый, жирный бульон, Алексей Михайлович, однако же, потроха трогать не стал, хватанул еще стопочку анисовой и опять задумался. 'Что же все-таки стряслось с Гранитным? Ну замочили, ну взяли общак - бывает, жизнь такая. Да вот только кто? Ни секретарши-суки, ни телохранитель этот его малохольный ничего путного не говорят, не иначе как в долю упали, падлы. Трюмить их надо'.
Проигнорировав пупки в меду, депутат принялся за шашлык и, убрав его без остатка, твердо решил перевести все стрелки на Гранитного. Со жмуров взятки гладки. Его же депутатская совесть чиста - контракт
