вальяжный, в шикарном черном смокинге, держал аудиторию в напряжении:
— Итак, господа, чей бюст на картине? Три варианта ответов: Инессы Арманд, Фанни Каплан, Надежды Константиновны. Время пошло. О, какое стечение обстоятельств! Музыкальная пауза!
Мгновенно возникшие на экране Пиль с сыновьями принялись ловко открывать рты под фанеру:
Мой миленок прикупил мне декольте,
Поддувает мне таперича везде,
Выносить я это больше не могу,
Эх, прикуплю себе бюстгалтер на меху…
— Тьфу ты, какая гадость. — Подполковник почему-то сразу вспомнил вкус китайского картофельного пирожного, жаренного на шпике, удрученно покачал головой. — В странное время мы живем. Все вывернуто наизнанку — культура, традиции, система ценностей. Это что, искусство? — Он с брезгливостью кивнул на экран, где Пиль с сыновьями, хлопая себя по ляжкам, водили хоровод. — И ведь смотрите, народу нравится.
— Ну, друг мой, вопросы моды, популярности, признания, наконец, это тайна за семью печатями. Девяносто девять, знаете ли, процентов по-настоящему одаренных людей умирают в нищете и безвестности. В основном все зависит от обстоятельств. Представьте, если бы Элвис Пресли не решил сделать матери сюрприз и не принес фонограмму со своими песнями на радиостанцию, может быть, он так и остался бы обыкновенным водителем автобуса. Случай, его величество случай. Хотя кое-кому удавалось крепко взять фортуну за задницу. Вы слышали фамилию Грозен? Георгий Генрихович Грозен?
Брюнетка иногда могла быть довольно вульгарной.
— Грозен, Грозен… Нет не припомню. — Подполковник облизнулся и начал пробовать колечки лука, щедро политые горчичным соусом, — уже пропитавшиеся, сделавшиеся коричневыми.
— Интереснейшая личность, скажу я вам. — Брюнетка посмотрела на сотрапезника с жалостью — прямо как Буратино, жрет лук и радуется. — Выдающийся был мистик. Карьеру начинал еще при Сталине, принадлежал к когорте придворных экстрасенсов. А в наши дни открыл свой бизнес, помимо всего прочего обеспечивал магическую защиту киллерам. — Брюнетка, прервавшись, подышала на очки, протерла их носовым платком. — Так вот, этот Грозен мог превратить безголосую певичку с заурядной внешностью в звезду эстрады, провинциального бухгалтера — в процветающего банкира, а бывшего комсорга — в крупного политического деятеля. Называется это саксесс-ной магией, то есть магией успеха. Да, знаменитый был мистик, бандиты и новые русские просто молились на него. Недавно преставился, уже, верно, жарится в аду, а дело его живет — вон сколько всякой бездарности на экране! Да и вообще…
Словно в подтверждение ее слов, запела новая восходящая звезда, зеленогубо-босоногая пай-девочка Ассоль. Бестолково шастая по сцене, она вихляла тощенькими, неаппетитными ягодицами в кружевах, негромко повторяла сиплым, дрожащим голоском:
— Утро этого дня-а-а-а
Сложилось плохо у меня-а-а-а,
Случилась жуткая фигня-а-а-а,
Теперь беременная я-а-а-а…
Чем все кончилось у пай-девочки Ассоль, узнать не пришлось, прозвучал зуммер селектора, и предельно вежливый голос дежурного произнес:
— Товарищ майор, приехал товарищ полковник, просит вас срочно зайти. И товарища подполковника, если он у вас.
— Ага, видать, начальство прибыло голодное и злое. — Брюнетка вытащила из холодильника початый торт «Поморский», заговорщицки подмигнула сотрапезнику: — Теперь можно и вперед на мины.
Все знали, что Полковник любит сладкое. Однако тот на торт даже не взглянул, мрачно и задумчиво мерил кабинет шагами. Словно тигр в клетке. При виде подчиненных он все же взял себя в руки и опустился в кресло, но еще долго не мог попасть сигаретой в огонек зажигалки.
— Плохие новости, коллеги. Капитан Злобин не вышел на связь!
Сегодня Полковник весь день был в разъездах — проверял периферийные объекты, выбивал финансы, занимался казуистикой снабжения. Уже под вечер его вызвали к начальству, а там творилось несусветное — одно из режимных производств, не выдержав мук конверсии, сменяло на харчи готовую продукцию — портативные психотропные изделия, последнюю сверхсекретную разработку. Так что Полковнику приказали бросить все дела и умереть, но не дать врагам воспользоваться чудо-оружием. О капитане Злобине ему сообщили так, между прочим, — не до того сейчас, будет время, наведем справки, будет возможность — поищем. Велика персона — капитан! Копья из-за него ломать никто не собирается…
«Все правильно, я другой такой страны не знаю, где спасение утопающих — дело рук самих утопающих». Не докурив, Полковник сунул сигарету в пепельницу, указал подчиненным на диван:
— Присядьте. Так вот, Злобина никто искать не собирается, пока нет возможности. Какие соображения?
Подполковник и Майор медленно опустились на потертую, прошитую ромбами кожу, молча уставились начальнику в глаза — профессионалы как-никак, хорошо понимали, что без резидентуры, без развитой агентурной сети Злобину не поможешь. Это вам не из гранатомета стрелять по негодяйским «мерседесам». А еще они понимали со всей отчетливостью, что, не дай бог, приключись такое с кем-нибудь из них — ситуация будет аналогичной. Любимому отечеству на своих сыновей и дочерей плевать. Незаменимых людей у нас нет. И от кого тогда ждать помощи? Разве что только от друзей. Боевых. Проверенных в деле.
— В общем, так. — Полковник распустил узел галстука, негромко и прерывисто вздохнул. — Я вам этого не говорил, вы этого не слышали. Хрен с ними, с психотропными изделиями. Бросьте все дела, занимайтесь Злобиным. Залезьте в компьютер, потрясите агентуру, выньте душу из стукачей. Я хочу знать про этот чертов конкурс все: кто его устроил, кто давал деньги, кто организовал этот вояж в Норвегию. Жаль только, что Морозов уже того… Вот бы поговорить с ним по душам… Словом, давайте, не мне вас учить… И потом, пожрать у вас ничего нет? А хорошо бы и выпить…
Все правильно: чтобы жить, нужно есть. А чтобы выживать — тем более…
Глава 14
Всю ночь шел мокрый, противный снег, и к утру асфальт покрылся грязным, слякотным месивом, хлюпающим под колесами и густо налипающим на лобовые стекла. «Надо бы тебя, милая, тефлоном натереть». Мигнув поворотником, Полковник ушел с Пискаревского на проспект Непокоренных, перестроился вправо и, не торопясь, загнал «Ладу» на парковку у мемориала — хорошее место, никакой суеты, можно без помех подумать о смысле жизни.
— А на кладбище все спокойненько среди верб, тополей и берез, все культурненько, все пристойненько, и решен там квартирный вопрос. — Напевая вполголоса, он достал портативный компьютер, пробежался пальцами по клавишам: «Мое почтение, коллега, жду с нетерпением…»
«Здравствуйте, старший брат. — Комьпютер коротко пискнул, по дисплею стремительно побежали буквы. — Итак…»
Блондинка была профессионалом высочайшего класса. За сутки плотного общения с компьютером на конспиративной квартире она успела собрать информацию, из которой следовало, что контора покойного Морозова «Эверест» была только ширмой, а непосредственное финансирование конкурса красоты и бойцовского турнира производилось имиджмейкерской фирмой «Магия успеха», причем за счет средств, полученных откуда-то из-за кордона. Путевки, призы, ангажемент устроителей — все оплачивалось через цепочку посредников, и если бы не опыт Блондинки, докопаться до истины было бы крайне затруднительно. Все шито-крыто, работали профессионалы. Странно было еще вот что. Фирма «Магия успеха» была основана некой Лаурой Гревской, известным экстрасенсом, пользовавшейся большой популярностью в конце восьмидесятых—начале девяностых годов. Затем внезапно, словно по мановению волшебной палочки, она ушла в тень, прекратила практику, и ее имя навсегда исчезло с рекламных проспектов. Более того, не сохранилось ни одной афиши с ее изображением, ни одной записи ее выступлений — чувствуется, что поработали опытные и очень длинные руки, не иначе протянувшиеся из Большого Дома.
«А нельзя ли установить поконкретней, откуда пришли денежки в „Магию успеха"? — Полковник зашуршал оберткой „баунти", привычно распечатал и взял на зуб „райское наслаждение". — Хотя бы в первом приближении».
«С наскоку, старший брат, никак, скоро только кошки родятся».
