ответил тот.
Практичный Прохор прикинул в уме продолжительность похода и с сомнением покачал головой.
- Все это хорошо. А тети-мети? - и он красноречивым жестом потер пальцы.
Наступило молчание.
Алексей обвел товарищей взглядом и запальчиво сказал:
- Да, это не воскресная экскурсия. Чтобы до лета скопить деньги, придется ужаться и работать вечерами, а не ходить по танцам, - бросил он в 'Левин огород'. - А вы как думали?
Игорь подтолкнул Прохора кулаком в бок - соглашайся!
- Однако надо подумать, - колебался сибиряк.
- Индюк тоже думал! - усмехнулся Алексей. - А ты? - обернулся он к Леве.
Тот украдкой взглянул на Прохора и пожал плечами.
- Что я?
- Ты, Лев, не хитри. Говори прямо: пойдешь или нет? - поставил вопрос ребром Алексей.
- Пойдет однако. Не кипятись - все пойдем, - примирительно пробасил Прохор.
Весь вечер четверо друзей разрабатывали заинтересовавший их маршрут ЭФА, как его тут же окрестил остряк Лева Гинзбург.
Экзотическое название, позаимствованное у ядовитой змеи, расшифровывалось довольно просто: 'Экспедиция фантазеров'. Оно всем понравилось и было немедленно узаконено.
Друзья начали упорно готовиться. Собирая деньги к предстоящему походу, они ввели жесткий режим экономии, перестали ходить в кино, лишили себя женского общества, а Игорь Стрельников даже бросил курить. Все было принесено в жертву.
У приятелей возникло еще одно затруднение - никто из них не знал восточных языков, но выручил Игорь. Его двоюродная сестра заканчивала восточный факультет ленинградского университета. Игорь переговорил с ней по телефону, и девушка согласилась идти с ними.
К великой радости четырех друзей, идею похода поддержал авторитетный работник университета профессор Горский. Администрация выделила им некоторую сумму денег и помогла оформить визы для выезда за границу.
В начале лета, после успешной сдачи экзаменов, эфовцы были полностью готовы выходить к далекому загадочному Лу-Хото.
Глава 5
Подпрыгивая на выбоинах, ГАЗ-63 резво катился по степной дороге. Поднятый машиной шлейф желтой пыли долго висел в неподвижном воздухе. Кочковатая, заросшая чием равнина дышала зноем. Шофер Вася, положив на баранку загорелые крепкие руки, насвистывал что-то веселое. Ровная лента дороги быстро бежала под колеса. Утомленный однообразным пейзажем и жарой, Алексей откинулся на спинку сиденья.
- Ох, черт возьми! - Машину так тряхнуло на выбоине, что Алексей больно стукнулся о потолок кабины.
- Полегче там! Однако не дрова везешь! - раздался из кузова недовольный бас.
Вася хмыкнул и переключил скорость. Мотор взревел, машина пошла на подъем к синеющему вдали хребту.
Под вечер они въехали в маленький городок, расположенный в живописных предгорьях.
Протарахтев между двумя рядами пирамидальных тополей, из-за которых выглядывали глинобитные хатки, грузовик остановился у ворот дома приезжих. Алексей вышел из машины и с удовольствием потянулся.
- Ну как, хлопцы, живы? - окликнул он товарищей, сидящих в кузове.
Прохор выпрямился во весь двухметровый рост, так что хрустнули суставы.
- Живы однако! Принимай шмутки! - ответил он, передавая Алексею рюкзаки с походным имуществом.
- А где Лев?
- Здесь. Дрыхнет, как сурок. Лев! Подъем! - рявкнул Прохор с такой силой, что по всей улице во дворах забрехали собаки. Над бортом появилась заспанная физиономия Левы Гинзбурга.
- Что, уже приехали? - потирая бока, он сел и, вынув расческу, принялся вычесывать солому из пышной огненной шевелюры.
- А ну, кончай прихорашиваться! - Прохор легко, словно котенка, поднял щупленького Леву и передал его в руки Алексею.
- Принимай Льва, - усмехнулся он и соскочил с машины.
После утомительной дороги друзья заснули, как убитые.
Утром, открыв глаза, Алексей увидел Леву, стоящего у стола в одних трусах. Москвич старательно наглаживал узкие брюки цвета морской волны.
Алексей сел на койку, взглянул на обросшее рыжими волосами тело приятеля, немного подумал и сымпровизировал:
- Продрав глаза поутру рано, увидел я орангутана.
Лева удивленно взглянул на него и тут же отпарировал:
- Так, долго думая, съослила пречерномазая горилла.
- Один-ноль в твою пользу, - зевнул Алексей. - Для какого черта наглаживаешься?
- Совсем не для черта. Читай! - Протянул Лева телеграмму.
- Из Алма-Аты. 'Вылетаем самолетом. Игорь, Татьяна', - прочитал Алексей. Сегодня они будут здесь.
Перед походом Игорь решил съездить домой в Ленинград. Нужно было взять подходящую одежду, а самое главное - деньги. Для этого требовался личный дипломатический разговор с отцом. Уладив все дела, Игорь с двоюродной сестрой спешили в пограничный городок, где их ожидали выехавшие раньше товарищи.
- Брейся немедленно! Начальство должно предстать перед дамой во всем блеске. - Лев подал Алексею бритвенный прибор, а сам подошел к койке и бесцеремонно уселся на храпящего Прохора.
- Уйди! - прогудел сибиряк и дал озорнику такого пинка, что тот отлетел на середину комнаты.
- Ах, так! - Лева схватил кружку с водой, плеснул Прохору на голову и, ловко увернувшись от полетевшего в него сапога, юркнул за дверь.
Небольшой зеленый самолет подрулил к домику аэропорта.
Игорь выскочил первым и протянул руку маленькой девушке, помогая ей сойти.
Одинаково одетые в короткие курточки, шаровары, с новыми рюкзаками за спиной, оба они имели вполне походный вид.
- А вот и наши! - обрадовался Игорь. - Здорово, ребята! Знакомьтесь: востоковед Татьяна Тарасова, сокращенно - Тата, - представил он двоюродную сестру.
Девушка протянула Алексею руку, и ее глаза округлились.
- Это вы?! - удивленно воскликнула она.
- Да, это я, - улыбнулся в ответ Алексей.
Пухленькие щеки Таты вспыхнули и почти сравнялись цветом с рыжими кудряшками.
- Так вы, оказывается, знакомы! Где же успели? - поинтересовался Игорь.
- Это уже наш секрет, - ответил Алексей и, подмигнув смущенной девушке, потер затылок.
Тата взглянула на него с признательностью и обернулась к остальным. Лева, ни слова не говоря, снял соломенную шляпу и церемонно раскланялся.
Все дружно расхохотались. Прохор, глядя на них, никак не мог решить, кто же из двух более рыжий.
На следующее утро эфовцы тронулись в путь. Было решено ехать на автомашине до небольшого сомона - поселка на границе песков, а там нанять верблюдов и дальше идти караваном.
Первые дни пути от пограничного городка к сомону пролетели незаметно. Извилистая дорога, пересекая горный хребет, то поднималась на склоны, то круто сбегала ко дну ущелий и там петляла около потоков, ревущих среди нагромождений валунов и скал.
Эфовцы, возбужденные новизной дорожных впечатлений, с интересом разглядывали живописные пейзажи, шумно восторгались, когда почти после каждого поворота им открывались все новые и новые виды.
Особенно хороши были ночевки в палатке на берегу горной реки.
По единодушному мнению друзей, ничего на свете не могло сравниться с великолепной ухой из выловленной Игорем форели и зажаренными на костре кекликами - горными куропатками, которых здесь было так много, что Прохор ухитрялся их стрелять на ходу, прямо из кузова автомашины.
Но эфовцам недолго пришлось наслаждаться красотами природы. На третий день их резвый газик к полудню обогнул скалистую сопку и, выскочив на пологий склон, покатился к раскинувшейся до самого горизонта уже выгорающей желтоватой степи.
Куда сразу девалась прохлада и терпкий дурманящий аромат горных лугов. Друзьям показалось, что они спускаются в гигантскую раскаленную духовку.
Солнце, приятно согревавшее их на высокогорье, теперь повисло над головой раскаленным белым шаром и припекало так, что пришлось остановиться и натянуть на машину тент. Но и в его тени было не намного легче. Горячий суховей, казалось, выдувал из организма всю влагу. Во рту пересыхало. Хотелось пить.
Алексей знал, что в такую жару чем больше пьешь, тем сильнее одолевает жажда, но, несмотря на его предупреждения, молодые люди поминутно прикладывались к канистре с теплой, припахивающей бензином водой.
От глинистой, редко поросшей полынью почвы полыхало зноем. Радиатор закипел. Шофер Вася сбросил обороты. Машина немного прокатилась по инерции и остановилась.
- Привал, ребята! Чай готов, - раздался бодрый Васин возглас.
На загорелого, высохшего, как вяленая вобла, паренька жара, казалось, не действовала. Обжигаясь свистящим паром, он сиял пробку радиатора и начал заливать из канистры свежую воду. Алексей принялся ему помогать.
Остальные, окончательно разморенные жарой и тряской, даже не вылезли из машины. Обливаясь потом, они вяло перебрасывались репликами по поводу 'дьявольской жары' и 'чертова пекла'.
Коренной горожанин Лева, высоко ценивший 'блага цивилизации', в душе на чем свет стоит ругался за то, что 'дал втравить себя' в эту затею.
- С такими, пожалуй, далеко не уйдешь. Гляди, как раскисли! - шепнул Вася, наклонясь к Алексею.
Тот взглянул на товарищей и усмехнулся.
- Это с непривычки. Ребята крепкие, не спасуют, - и, подмигнув сидящей в кабине Тате, громко спросил:
- Так что ли?
- А? - не поняла она вопроса.
- Вот тебе и 'а'. Поехали!
Последние три дня пути до сомона показались друзьям бесконечными. От жестокой тряски по степному бездорожью ломило тело. Едкая солончаковая пыль, смешанная с потом, вызывала зуд и жжение. Утомившиеся за день эфовцы засыпали, как только машина останавливалась на ночевку, а перед рассветом просыпались, дрожа от холода. Температура, доходившая
