возвращены в результате космической катастрофы.
- Какой?
- Например, гравитационного взрыва.
- Это еще что такое?
- Видишь ли, каждая звезда может оставаться устойчивой, пока уравновешены две противоборствующие силы. Силы тяготения стремятся сжать звезду, а с другой стороны ее распирает газовое и лучистое давление, поддерживаемое термоядерными реакциями. Устойчивость сохраняется до тех пор, пока в звезде не'выгорит' водород. После этого, лишившись горючего, термоядерные реакции затухают, и под влиянием сил тяготения звезда начнет неудержимо сжиматься. Произойдет так называемый гравитационный коллапс - взрыв, направленный внутрь. Кроме того, в природе может происходить и обратное явление, антиколлапс - катастрофическое расширение вещества из очень малого объема. При таких процессах скорости движения вещества приближаются к скорости света, а гравитационные поля могут быть беспредельно сильными. Тут начинают действовать эффекты, предсказываемые теорией относительности, и искривление пространства становится не только весьма значительным, но и бесконечно великим.
- Не могу представить себе бесконечно великую кривизну, - покачал головой Алексей.
- И не старайся. Что это такое и что при этом происходит, пока еще никому не известно. Можно предположить, что световые лучи, встретив на своем пути подобное явление, будут как бы отброшены или отражены обратно.
- Гипотезы интересные, - сказал Алексей. - Какая же из них ближе к истине?
- Выбирай любую, которая больше по вкусу, - усмехнулся Петр. - Мало, ох, как мало, мы еще знаем о Вселенной! - вздохнул он и встал. - Хватит фантазировать. Пойдем домой.
Глава 2. Рождение 'Эфы'
Зима прошла в упорной учебе и труде. Для того, чтобы помочь матери с сестренкой, Алексей в свободное от занятий время делал для музея экспонаты из материалов, собранных археологическими экспедициями.
Летом студенты ездили на практику. Алексей вернулся оттуда похудевшим, обожженным до черноты южным солнцем и с железными от тяжелых земляных работ мускулами.
Через год предстояла дипломная работа, а потом... Потом далекие походы, увлекательная жизнь в палатках, потрескивание костров в тишине ночей и поиски, бесконечные поиски следов далекого прошлого.
Непоседливый по натуре, Алексей терпеть не мог душных кабинетов, столов, заваленных бумагами. С самого начала учебы он готовился к походной жизни и подчинил себя жесткому режиму. По армейской привычке Алексей просыпался очень рано. Он тут же вставал и подходил к окну, где стояла койка Прохора Никитина.
Огромного роста, здоровенный, как медведь, сибиряк опал зимой и летом при открытой форточке, в одних трусах, под простыней.
Разбудив приятеля, Алексей спускался с ним на первый этаж в спортивный зал, и после основательной зарядки друзья спешили под холодный душ.
Алексей занимался многими видами спорта. Он неплохо плавал, отлично бегал на коньках и лыжах, боксировал, любил велосипед и увлекался туризмом. Единственное, к чему он оставался равнодушным, это к футболу.
Товарищи, считавшие Алексея заядлым спортсменом, немало удивлялись такой, по их мнению, странности его характера.
Так, в учебе, работе и тренировках быстро летела сравнительно однообразная студенческая жизнь.
Все это время фантастический звездолет и космонавты не выходили у Алексея из головы. Он не раз хотел поделиться с товарищами своими впечатлениями, но его удерживала боязнь попасть 'на зубок' институтским острякам. Кто-кто, а уж те не упустили бы возможности вволю позубоскалить над 'безудержными фантазиями' или 'плодами больного воображения'.
Алексей считал, что посещение Земли инопланетными существами не могло пройти бесследно. Из памяти народов такое событие не могло изгладиться. Нужно искать. Перерыть библиотеки, музейные и фольклорные архивы. Но с чего же начать?
Как у многих студентов, у Алексея был свой любимый преподаватель, профессор Горский, авторитет которого он считал непререкаемым. После долгих раздумий Алексей решился. Да, только Юрию Андреевичу можно рассказать обо всем. Он поймет и даст совет.
Зеленый абажур настольной лампы рассеивал по кабинету мягкий свет. Вдоль стены, на стеллажах, поблескивали золотом корешки толстых томов. Над ними, с верхней полки, угрюмо хмурились скульптурные портреты обезьяноподобных предков человека и первобытных людей. Вглубине комнаты, над диваном, выглядывала из полумрака рогатая голова тура. Под ней виднелись повешенные накрест ружье и альпеншток.
Стопка бумаги и раскрытая книга белели на столе возле письменного прибора, выполненного в виде альпиниста, стоящего на скальной вершине.
Рядом древняя египетская статуэтка бога Анубиса чуть склонила набок свою собачью голову и, словно прислушиваясь, чутко навострила уши.
Откинувшись на спинку глубокого кожаного кресла, Горский внимательно слушал.
Зная характер профессора, Алексей, по ходу своего рассказа, временами взглядывал на него. Если грубоватое с резкими чертами лицо Горского скучающе вытянется, взгляд потускнеет - пиши пропало. Можно, не теряя времени, откланиваться.
Но пока все шло благополучно. Острые глаза профессора живо поблескивали, а мохнатые брови то и дело слегка приподнимались. Он был явно заинтересован.
- Значит, вы поставили себе цель: найти следы инопланетных пришельцев, подвел итог Горский. - Что ж, одобряю. - И, заметив радость Алексея, пояснил: - Ваш рассказ не вызвал у меня сомнений. Я кое-что слышал о работе Шабалина над электронно-оптической приставкой к телескопам, а его предположения о возможности встречи Земли с когда-то отраженными от нее лучами, пожалуй, можно принять за рабочую гипотезу.
Горский встал и, подойдя к висевшей на стене карте мира, нажал на кнопку выключателя. Яркий свет люстры залил кабинет.
Алексей, хотя и видел профессора несчетное количество раз, не удержался и снова с хорошей завистью оглядел его ладную фигуру. Молодец! Скоро на шестой десяток перевалит, а выглядит как юноша.
- Теперь, уважаемый, давайте решим, где искать, - продолжал Горский, рассматривая карту. - Судя по вашим описаниям пейзажа и обитателей, дело скорее всего произошло в Азии.
- Я тоже так думаю, - согласился Алексей.
Потирая тронутые сединой виски, Горский задумался. Алексей выжидающе молчал.
- Вот что. Ступайте-ка, уважаемый, в ИВАН к ректору. Я ему черкну пару слов. Надеюсь, вам разрешат порыться, где нужно, и окажут содействие.
- Простите, не понял. Куда идти?
- ИВАН - это Институт востоковедения Академии наук, - с улыбкой пояснил Горский.
- Спасибо, Юрий Андреевич. Завтра же приду.
Горский размашистым почерком написал записку, вырвал листок из блокнота и додал Алексею.
- Вот, пожалуйста, ни пуха ни пера! Если найдете что-либо интересное, сообщите.
- Обязательно! Будьте здоровы!
Когда Алексей скрылся за дверью, Горский погасил люстру и вышел на балкон.
Над городом раскинулось звездное небо. Серебристый лунный серп, отражаясь в речной глади, как бы переливался в струях. Легкий, чуть уловимый ветерок освежал.
Немного постояв, Горский вернулся в кабинет. Там все было по-прежнему, только тени в углах словно еще более сгустились.
Опустившись в кресло, он подмигнул бронзовому альпинисту и с улыбкой спросил:
- Ну, а ты что обо всем этом думаешь, дружище?
Весь вечер следующего дня Алексей провел в библиотеке Института востоковедения.
Даже при беглом просмотре картотеки он понял, что на поиски интересующих его сведений придется затратить уйму времени.
Конечно, может выручить счастливая случайность. А вдруг быстро подвернется под руку то, что нужно? Алексей со вздохом покачал головой. По теории вероятности шансов на такую удачу примерно столько же, как и на выигрыш автомашины по лотерейному билету. У другого, пожалуй бы, опустились руки, тем более, что свободного времени у студента не так-то много, но Алексей был настойчив, скорее упрям.
Незаметно подкралась зима. Рядом с общежитием на катке зазвучала веселая музыка. По аллеям и тропинкам пригородного парка пролегла лыжня.
В выходные дни Прохор поднимался чуть свет. Неодобрительно поглядывая на Алексея, он натягивал на свои широченные плечи свитер, надевал лыжные брюки и ботинки, а затем делал попытку соблазнить приятеля:
- Может, соберешься? Смотри, погодка-то какая. Шик-блеск! Лыжи сами бежать будут.
Но Алексей был непреклонен. Никакой потери времени.
- Хотя бы пошел воздухом подышал, - убеждал его Прохор, надевая рюкзак. И какого черта роешься в архивах?
- Значит, нужно. Зря рыться бы не стал.
- Ну валяй, если не надоело. А я, однако, пошел.
Ворча под нос что-то нелестное по адресу одержимых упрямцев, сибиряк шумно выходил из комнаты. Алексей же, вскочив с койки, спешил на зарядку и в душ. Ему снова предстояло разбираться в музейных и фольклорных материалах, благо рекомендация ректора Института востоковедения открыла доступ во все нужные научные учреждения.
Чего только там не попадалось! Древние рукописи, предания, легенды, сказки. Он обшарил все московские музеи, где только можно было рассчитывать найти что-либо имеющее отношение к древнему Востоку. Копался в библиотеках и архивах.
В конце концов, затратив на поиски всю осень и добрую половину зимы, Алексей снова заявился к профессору Горскому.
Юрий Андреевич принял его в своем служебном кабинете.
- Прошу, - указал он на кресло. - Как идут дела - не спрашиваю. Вижу по вашей физиономии, - констатировал он, разглядывая похудевшего расстроенного парня.
Алексей тяжело вздохнул.
