– Но я же сказала правду! Моего отца застрелил Роберт Трит. Это произошло в Дуранго три месяца назад. Тогда мы все-таки успели залезть в проходящий поезд. Но Дьюс скончался по дороге. Если ты не веришь мне, то спроси старого отшельника, живущего недалеко от того места. Он помогал мне хоронить отца.
– Что ж, это неплохая мысль. Надо будет разыскать этого отшельника и допросить, А сейчас пойдем!
Онести отступила на шаг и отрицательно покачала головой. В следующий момент она быстра нагнулась и подобрала лежавший на земле «кольт».
– Я уже сказала, что никуда с тобой не пойду и не поеду! – крикнула она и наставила дуло пистолета в грудь Джесса.
Он посмотрел сначала на «кольт», дрожавший в руках Онести, затем – на нее и со вздохом сказал:
– Ты осталась моей должницей, Онести, а сейчас грозишь меня пристрелить. Это просто некрасиво. К тому же подумай трезво: ведь я могу либо помочь тебе, либо причинить боль. Если ты не бросишь пистолет, то мне придется прибегнуть к последнему.
Он поднял руку и сделал шаг к Онести. Та отпрыгнула назад и прошептала:
– Еще одно движение, и я стреляю!
– Ты собираешься в меня стрелять?
– Я не хочу этого. Но выстрелю, если ты меня принудишь.
– Что ж, да будет так, если ты уж непременно этого хочешь! Но пойми, дорогая моя, что таким способом все равно от меня не отделаешься. Я буду тебя преследовать и непременно посажу Дьюса Магуайра на скамью подсудимых!
– За что? – сквозь слезы воскликнула Онести. – Что тебе сделал Дьюс, чтобы преследовать его, как дикого, затравленного зверя?
– Шестнадцать лет назад он выкрал двух маленьких девочек из одной семьи и потребовал за них выкуп. А после того как получил деньги, убил их. Сам же Дьюс сбежал!
Онести побледнела.
– Нет! – отчаянно закричала она. – Он не мог этого сделать!
– Тем не менее сделал! Причем дал расписку в получении выкупа.
– Это какая-то ошибка! – не сдавалась Онести. – Мой отец мог совершить множество противозаконных поступков. Но он никогда никого не убивал. Тем более – маленьких детей!
– Значит, ты плохо знала своего отца!
С этими словами Джесс сделал быстрый шаг вперед, выбил из руки Онести «кольт» и с презрением посмотрел ей в лицо:
– Твой отец, Онести, низкий и мерзкий обманщик! Мошенник, известный всей стране! И сделал тебя своей сообщницей!
Сейчас Онести отдала бы все на свете, чтобы опровергнуть это страшное обвинение! Однако она отлично понимала, что Джесс во многом прав. Дьюс действительно обманывал людей. Действительно занимался мошенничеством.
Но если Джесс хочет убедить ее, будто бы этот жизнерадостный, исключительно добрый человек и нежнейший отец мог совершить столь чудовищное преступление – выкрасть из семьи двух малюток, получить за них выкуп и потом убить!.. Нет, это ложь! Нет, нет и еще тысячу раз – нет!
Молнией в сознании Онести сверкнули слова Дьюса: «Что бы ни случилось, помни: я всегда любил тебя всем сердцем!»
Перед ее взором возникли знакомые, но необыкновенно яркие и почему-то очень дорогие сердцу картины: голубое небо, зеленая трава, в которой так и хотелось утонуть. Далекие, покрытые дымкой скалы. Огромная, кажущаяся бесконечной, бухта, чуть тронутая теплым соленым ветерком, шепчущим ее имя...
Где она все это видела?
Когда?
Но видела же! В этом нет сомнения!
Давно...
Очень давно...
Или...
Что, если?..
Нет же! Это невозможно!..
И вновь в памяти возникли слова Дьюса: «Ты скоро все узнаешь. Правда заключена в плывущих камнях».
Боже!
Онести закрыла глаза, почувствовав острую боль в сердце. Господи! Если это правда и она одна из тех двух малышек, которых выкрал... выкрал Дьюс! Величайший мошенник американского Запада совершил свое величайшее мошенничество!
Онести медленно открыла глаза и, глядя на стоявшего перед ней неумолимого обвинителя, прошептала:
