родственники на Антигоне, Брат с семьей, или что-то в этом роде. Затем, Федерация подстрелила его корабль в 77. Он считает, что это было не случайно.
– Он не единственный, кто разделяет это мнение.
– Да, – согласился Емметт. – В его сердце накопилось много ненависти, и Альто оказался неплохой мишенью для нее.
– Расскажи мне об этих схемах, – предложил Джанас, усаживаясь поудобнее в кресло и делая глоток из своего стакана.
Часом позже, когда он, наконец, покинул квартиру Емметтов в его голове роилась дюжина идей. Он вошел в ожидающий его аэромобиль и полетел в Офицерский Отель.
Глава ХII
В семи с половиной парсеках от Земли в направлении созвездия Орла шла битва. Корабли Федерации встретились с кораблями повстанцев и противник уже теснил их.
В жадном до энергии вакууме подпространства огромные стальные монстры рвали друг друга на части. Силовые экраны были объяты пламенем. Ядерные ракеты вспыхивали, как маленькие сверхновые. В звездолетах умирали люди, смешиваясь с расплавленным металлом и раскаленным газом. Битва была в разгаре.
Самый мощный боевой звездолет из всех когда-либо построенных на Земле, могучий “Саламис”, был поврежден в дюжине мест. На его борту не осталось уже ни единой живой души, точнее ни одного живого человека, но у самого корабля все еще оставался разум, разум сделанный из транзисторов и миниатюрных интегральных схем. И этот разум продолжал сражаться.
Защитные экраны звездолета угрожающе дрожали, но всегда достигали полной мощности, чтобы во время отразить атаку ракет или выстрелы энергетических пушек, угрожающие уничтожить его. Звездолет посылал ответные залпы, открывая свои экраны на тысячные и сотые доли секунды, чтобы пропустить ядерные ракеты и лучи энергетических пушек, безупречно направленные на свои цели.
Неприятель беспрерывно атаковал его, пытался сбить защитные экраны, накачивая ядерным огнем разрядные батареи, чтобы добраться до стальной оболочки и превратить ее в пар и оплавленные куски металла. Но корабль каждый раз сдерживал атаки, уничтожая противника, отгоняя его от себя, а затем отступал сам вместе с отступающим флотом Федерации.
Но, в конце концов, произошло неизбежное. Могучее кольцо противника отрезало “Саламис” от флота Федерации, нагрузив его силовые экраны таким количеством энергии, которое они не в состоянии были выдержать. Его экраны ярко вспыхнули. Звездолет светился, как маленькая звезда, освещая пространство вокруг себя на тысячи километров вокруг. Затем, они не выдержали. Самые могучие силовые экраны, когда либо установленные на звездолете, взорвались и энергия вокруг “Саламиса” охватила сам звездолет.
Маленькая звезда стала еще ярче – ядерные двигатели были поглощены взрывом, материя превратилась в энергию, энергия эта вырвалась наружу и “Саламис” прекратил свое существование.
Повстанцы приободрились – они уничтожили самый лучший корабль Федерации. Они рванулись вперед. Боевые порядки флота Федерации были нарушены. Оставшиеся звездолеты повернулись хвостом к противнику и бросились назад, к Земле.
Повстанцы бросились в погоню. По крайней мере эта битвы была закончена, впереди была Земля.
На борту своего флагманского корабля, тяжелого боевого крейсера “Гуадалканал”, Генерал Кантралас плакал, но от горя или от счастья, никто не мог сказать.
Глава ХIII
После встречи в доме Джарла Емметта Роберт Джанас долго не мог уснуть. Медленно и с неохотой он приходил к заключению, что кроме “конспирации” у них не оставалось другого выбора. Если они искренне верили, что единственная надежда МТК – нейтралитет, то у них не оставалось другого выбора кроме, как сделать все возможное для того, чтобы спасти ее, даже, если это означало насилие по отношению к человеку, президенту компании Альто Франкену, который был другом Джанаса вот уже много десятков лет.
Лежа на кровати, ощущая физическую усталость, но не будучи в состоянии уснуть, Джанас чувствовал в себе странную нерешительность.
В эпоху, когда правительственный тоталитаризм становился все сильнее с каждым днем, Роберту Джанасу с детства были привиты некие древние идеалы, как моральные, так и этические, от культуры, которая создала Межзвездную Торговую Компанию и открыла путь к звездам.
Его отец постоянно твердил ему, что единственно моральными отношениями между людьми можно считать лишь отношения, построенные на добровольной основе. Люди должны сходиться друг с другом по своему собственному желанию и договариваться.
Джанас бессознательно верил в то, что человек никогда не должен использовать силу, если она не была использована против него, да и в этом случае сила должна применяться лишь для защиты, чтобы оградить себя от навязывания чужой воли и чужих суждений. “Первым применить силу – означает нанести самому себе глубокое моральное оскорбление”.
“Можем ли мы использовать силу против Франкена?” – спрашивал у себя Джанас, какой-то частью сознания наблюдая за собой и удивляясь своей нерешительности. Он спрашивал себя, что заставило его умышленно отложить готовый план действий на столь долгий срок, что вызвало у него чувство неуверенности, которого он не знал вот уже многие годы. “Можем ли мы использовать силу против Франкена? Или, поступая таким образом, мы становимся на один уровень с ним? Оправдывает ли эта цель средства?”
Перед мысленным взором Джанаса возникла сцена событий, происходящих в одном из крупных городов на Одине: улицы в районе Университета, заполненные обезумевшими толпами, пламя, пожиравшее одну из величайших цитаделей культуры в истории человечества, солдаты Федерации, убивающие, насилующие, грабящие и граждане Одина, отвечающие на убийство убийством, на насилие насилием, на разбой разбоем и разрушением. Они были совсем недавно они были честными и достойными гражданами, которые верили, как верил и Джанас, что поступают так только в результате действий Федерации, призываемые своими зелотами отвечать агрессору любым оружием, которое попадется под руку, и в процессе всего этого разрушая себя и все, что они собирались защищать.
“Причем, он они не первыми начали применять силу”, – подумал Джанас, лежа в темноте и глядя на
