розыск, новенький синий «тандерберд», стоит сейчас всего в десяти ярдах от меня.
— И это еще не все, — сообщил Джей.
— Ты имеешь в виду такую малость, как десять тысяч баксов в награду за мою голову?
— Да, это самое. Он отправил на поиски тебя не только профессионалов, он поднял на ноги всех, кто умеет стрелять, и приказал им уничтожить тебя, если удастся, перед входом в полицейское управление. Но я не о том хотел сказать.
— Так это еще не все?
— Скотт, Фрэнк с удовольствием утопил бы в Атлантическом океане всю Калифорнию, если бы при этом погиб и ты. Он рассчитал, что с тобой покончат сегодня ночью, и едва ли успокоится, когда узнает, что ты еще жив. Понимаешь, ты загнал его в угол, он и пошевелиться не может, поэтому он пойдет на все, чтобы только утихомирить тебя.
— Джей, на что еще ты намекал?
— Так вот, он говорит, что на завтрашней встрече заставит их выполнить еще одно его требование: лишить тебя лицензии на розыск и на право ношения оружия. Применить статью или отобрать, придумать что-нибудь подходящее.
— Аннулировать. — Это слово вырвалось помимо моей воли. Четко выговаривая слова, я спросил: — Как такой подонок, как Квин, может лишить меня лицензии?
— Не спрашивай меня, Скотт. Может, за то, что ты украл мою машину. Они собираются обсудить этот вопрос на встрече. — Он помолчал. — Не знаю, как ему удается, но он всегда добивается своего. Держу пари, что и на этот раз не оплошает. У него по всему штату расставлены свои люди, на всех постах.
Постепенно передо мной вырисовывалось реальное положение дел: дружки Квина занимают более высокие посты и обладают большей властью, чем мне казалось вначале. По крайней мере, среди них такие важные шишки, как судья Смит и Аира Семмелвейн, — оба они, как мне стало известно, должны присутствовать на этой полуденной встрече. Вместе с другими, о которых я ничего не знал, но очень хотел бы узнать как можно больше, особенно сейчас. Я получил бы немало информации о всех его дружках, не говоря уж о самом Фрэнке Квине, если бы мне удалось пробраться на эту встречу. Это был бы богатый улов. Но мне нельзя даже приближаться к отелю «Баркер».
Нельзя и торчать слишком долго в этой телефонной будке. Я посмотрел на машину Джея и спросил его:
— Есть еще новости, Джей?
— Нет, наверное, это все.
— Я задал тебе один вопрос, на который пока не получил ответа, помнишь?
— Ты имеешь в виду ту девушку?
— Угадал.
— Я тебе уже называл его.
— Папаша Райен?
— Да. Это сделал Папаша.
— Что еще?
— Это все. Они все еще у тебя... гм... эти снимки?
— Да. Но наш уговор остается в силе, Джей. Я сдержу свое обещание. — В ответ послышался тяжелый вздох. — Надеюсь, — продолжал я, — до среды ничего не изменится, если только ты не наврал мне.
— Не волнуйся, я на твоей стороне. Не волнуйся. Только... не забудь о том, что ты обещал мне в среду.
— Не забуду, Джей. — Я замолчал. — Если, конечно, не помру.
Наступила продолжительная пауза. Когда он заговорил, в голосе его звучало отчаяние:
— Скотт, ты не имеешь права... не имеешь права так поступать со мной!
На этой безрадостной ноте мы расстались. На секунду я представил 4300 сотрудников полицейского управления Лос-Анджелеса, брошенных на то, чтобы разыскать меня и засадить за решетку. И о приказе Квина, переданном по подпольному беспроволочному телеграфу и полученном в шикарных ночных клубах и в шумных винных погребках, в подпольных игорных притонах, в конторах букмекеров, в многоквартирных домах на Сансет-Стрип и в центре Лос-Анджелеса.
А затем я с головой погрузился в дела.
Отъехав около мили от телефонной будки, я занялся проверкой машин, стоявших у обочины. Мне это не доставляло удовольствия, но ехать дальше в машине Джея было опасно. Надо было срочно угнать другую. Первые две машины оказались заперты, но дверца третьей, уже не нового «форда», поддалась моим усилиям; две минуты спустя я соединил провода зажигания, и «форд» тронулся с места. Оставалось надеяться, что его не объявят в розыск до семи-восьми часов утра. Сейчас было четыре часа, так что в запасе у меня было очень мало времени.
Но если Квину удастся выполнить все задуманное, фактор времени не играет существенной роли, меня может спасти только чудо. Особенно если учесть, что дорога в полицию мне заказана; что бы я ни придумал, рассчитывать придется только на свои силы. Остановив машину на тускло освещенной улице, я постарался спокойно проанализировать сложившуюся ситуацию. Мысленно перебрал все факты, относящиеся к этому делу, все, что знал и о чем догадывался, все, что добыл сам и что узнал от других.
Дело это не имело аналогов в прошлом. Я не добыл ни одного доказательства, которое приняла бы во внимание полиция, а тем более — суд. Особенно в наши дни, когда многие законы и даже явные симпатии публики, похоже, направлены на защиту и поощрение криминального мира, будь то несовершеннолетний хулиган, торговец наркотиками, коммунист или профессиональный убийца. Так что я находился в дурацком положении: знал о преступлениях, знал, кто совершил эти преступления, но ничего не мог сделать. В данный момент самое главное для меня не сбор улик против Квина, чтобы покончить с ним раз и навсегда. Надо раздобыть какие-нибудь доказательства, чтобы отменить или, по крайней мере, отсрочить казнь Миллера.
Но, перебрав все факты, я не нашел ни одной зацепки. Пока у меня не было никаких улик. Как ни крути, оставались только два выхода из сложившейся ситуации, и оба не сулили мне ничего хорошего. Один из них требовал моего присутствия на предстоящем костюмированном балу, который Фрэнк Квин устраивал для гангстеров по случаю праздника Хэллоуин; но если я не превращусь в невидимку да к тому же не обрету бессмертия, это будет моей последней вечеринкой. Тогда оставалась только встреча, назначенная Квином на завтрашний полдень — или, вернее, уже сегодняшний — в отеле «Баркер».
Совершенно ясно, что появляться там мне нельзя. Но может, мне удастся спрятать в кабинете Салливана «жучок», простой микрофон, или даже радиопередатчик, вроде того, который подъезжал сейчас к Далласу, в штате Техас. Если повезет, то услышу, о чем пойдет речь на этой встрече, даже запишу на магнитофон их выступления. Но при таком раскладе мне не узнать, кто там присутствует, как они выглядят, как их фамилии. Однако, если просто узнать, что они обсуждают, и то это важная информация, которой мне сейчас так не хватает, — вопрос в том, как установить в «Баркере» микрофон.
При одной только мысли об этом мне показалось, что улитки ползут вдоль моего позвоночника, усиливая ночную прохладу. Я откинулся на сиденье машины и с такой силой прижал пальцы к векам, что у меня перед глазами, как на экране телевизора, замелькали белые черточки и кружочки; геометрические черно-белые орнаменты возникали и пропадали. Тогда я расправил плечи и, чертыхаясь себе под нос, нащупал пачку сигарет. Достал зажигалку, покрутил колесико — и замер.
Я сидел не шевелясь. Нашел. Я понял, что нашел выход.
Но это означало, что мне придется вернуться в гостиницу «Баркер».
Нравится мне это или нет.
А мне это очень не нравилось.
Глава 11
В половине пятого утра я стоял в другой телефонной будке и терпеливо дожидался, когда мне ответят.
