большая доля того огромного прогресса, которого добилась медицина во второй половине девятнадцатого века благодаря открытиям Пастера и Листера, была основана на асепсисе или антисепсисе, то есть устранении или разрушении этих факторов болезни в клеточном мире.
Позже, с работой Эрлиха, соединившего гермициды с красками, о которых было известно, что они окрашивают только отдельные органы, химики начали работать в еще меньшем и быстром мире. Эрлих образовал около тысячи различных молекулярных соединений, стремясь создать химических посыльных, которые, попадая в тело, исполняли бы какое-то одно частное задание в молекулярном мире.
Этот метод вел к открытию различных 'сульфа-' препаратов, с их удивительной проникающей способностью и скоростью действия. Воздействуя таким образом непосредственно на восстановление баланса в мире молекул, современные доктора в некоторых случаях могут за несколько часов достигать такого лечебного эффекта, для достижения которого старомодным лекарствам, оперировавшим в мире органов, потребовались бы недели и даже месяцы. С точки зрения скорости и точности это является огромным шагом вперед.
Что еще не бралось в расчет, однако, - это тот факт, что оперируя непосредственно в мире молекул, современная медицина часто проходит мимо и разрушает разум органов. Основополагающим принципом старой медицины было знание о том, что каждый орган имеет свой собственный разум, способный - с соответствующей помощью - диагностировать свою собственную болезнь и вырабатывать свое собственное противоядие. Эти разумы различных органов в действительности связаны воедино в один общий для всей инстинктивной функции разум, который, если ему поверить и не перечить, может спасти человеческий организм почти от любой болезни, которая может его постигнуть.
Современная медицина, работающая на молекулярном уровне, большей частью совершенно игнорирует этот инстинктивный разум, и действуя, так сказать, через его голову, часто подрывает его авторитет и власть в организме. Это как если бы пациент вместо того, чтобы положиться на ответственность большой больницы, с ее мудрым главврачом и многими подчиненными специалистами и отделениями, пошел бы прямо в исследовательскую лабораторию и стал бы там уговаривать ассистента прописать ему самый последний препарат. Хотя такое случайное лекарство могло бы дать некоторое возбуждение, эта практика скоро сделала бы лечебную работу больницы как целого совершенно невозможной. Таким же образом, чрезмерное увлечение молекулярными лекарствами, действующими с возбуждающей силой и скоростью, может подорвать способность организма к самоизлечению и выздоровлению в дальнейшем.
В то же время совершенно ясно, что медицина не может отвернуться от своих собственных открытий, не может отступиться от мира молекул, в который теперь проникает ее лечебная деятельность. Поэтому здесь, фактически, есть только один выход. Чтобы исцеление было совершенным, то есть чтобы оно приносило реальную пользу всему человеку в целом, а не уничтожение какого-то отдельного микроба или стимулирование отдельного гормона, пациент сам должен познакомиться с разумом его инстинктивной функции. Он должен прежде всего выслушивать внутри себя его голос, он должен верить его желаниям и подчиняться его приказам. Если он это делает, процесс исцеления начнется в нем в таком масштабе, который может со временем сделать вмешательство внешней медицины совершенно ненужным.
На самом деле существует возможность приобретения человеком способности непосредственно воздействовать умом на инстинктивный разум; то есть он может поместить в клеточный орган точный электронный образ здоровья, которому тот должен будет неизбежно соответствовать. Эта возможность лежит в основе истинного врачевания верой - методов Христианской Науки, и так далее. Проблема в том, это требует очень большого умственного контроля, полностью позитивного отношения, и умения общаться с органами на их языке. Кроме того, часто это симулируется неким видом самогипноза, когда процесс болезни протекает по-прежнему, но пациент убеждает себя, что не чувствует симптомов. Это как раз и означает погружение инстинктивного разума в сон.
На самом деле именно инстинктивный разум является связующим звеном между физиологическим лечением и интеллектуальным изобретением - двумя главными аспектами изучаемого нами процесса. Поскольку выше уровня клеток или органов изобретения человеческого ума и изобретения других его функций, работающих через инстинктивный разум, все более смешиваются друг с другом. Мы можем даже предположить, что все изобретения человеческого ума являются результатом некого искусного воплощения природных принципов, законов или устройств, которые непрерывно действуют в механике движений его собственного скелета, химии его пищеварения, электрических явлениях его нервной системы, и так далее.
Предположим, например, что вяжущей на спицах женщине нужно пройти какой-то очень сложный участок. Если она опытна в своем деле, то что-то в ее двигательном центре очень быстро открывает способ управления многими рычагами рук, а также необычайно искусного и тонкого их комбинирования для получения желаемого результата. Позже некий проницательный наблюдатель может изобрести машину, имитирующую это движение, которое уже изобрел ее двигательный центр. Увеличением количества этих машин или повышением их скорости он мог бы даже произвести за час намного больше продукции, чем одна пара рук этой женщины. Но в сущности этот изобретатель только
Все случаи искажения человеческих изобретений не могут заслонить того факта, что истинным конечным продуктом этого процесса на самом деле является жизнь - возросшая жизненность, сила, возможность, и так далее. Лучше всего это видно в физиологическом и даже психологическом исцелении, где этот процесс действительно означает исправление ненормальности, то есть противодействие тенденции к преувеличению какой -либо функции, либо стимулирование той, работа которой недостаточна. Таким образом, цель процесса исцеления - это нормальный или гармоничный организм, потому что только в таком организме жизнь протекает наиболее полноценно.
Именно этот процесс и эти вещества в теле перестраивают материю в такую форму, в которой жизнь может сохраниться в изменившихся обстоятельствах. Этим процессом человеческий организм чудесным образом приспосабливается к сильной жаре, крайнему холоду, долгому посту или недостатку сна. Этим процессом слепой начинает 'видеть' кожей своего лица, глухой начинает 'слышать' костями своего черепа.
Это тот процесс, которым могут быть исправлены ошибки и несчастья, поврежденный орган вернуться к здоровью, а человек приблизиться к нормальности правильным пониманием природного закона.
Лишь один процесс остался у нас нерассмотренным. Процесс, относящийся к порядку факторов:форма, материя, жизнь. Тот процесс, который на космическом уровне мы охарактеризовали как форму, организующую материю в подражание жизненному принципу; творение, соперничающее с творцом.
Такой процесс мы назвали регенерацией, то есть перерождением. Это слово означает пере- порождение, пере-создание. Оно подразумевает, что нечто было первоначально создано естественно, и должно теперь пере-создаться во второй раз - волей, замыслом и намерением. Это слово означает второе рождение.
Многочисленные примеры работы этого процесса можно видеть у простых организмов. Червяк, разрезанный пополам, не просто исцеляется, как может исцелиться человек с ампутированной ногой, если ему повезет. Червяк перерождает себя; то есть он выращивает совершено новую половину, имеющую полностью все те органы и функции, которые содержала потерянная половина. Даже самый маленький кусочек некоторых морских червей имеет эту способность регенерации целого организма. Каким-то таинственным образом сама форма пере-создает себя.
Тем же способом ящерица может переродить свой хвост, рак - свою клешню, человеческий организм - свою кожу и до некоторой степени печень. Но для высших человеческих органов этот процесс не работает.
