наполняют реки рыбой. Вскоре их начинают приглашать для реформирования других монастырей. Где устанавливался мир, там сразу появлялись новые монастыри. Через сто лет они управляли уже тысячей квадратных миль, и имели дело непосредственно и на равных с герцогами, королями, самим императором.
Именно монахи Клюни предприняли около 1000 года первые эффективные шаги против анархии и насилия. Шаг за шагом они добились принятия Божьего Перемирия (прекращение вражды в дни, установленные церковью - прим. перев.). Вначале были запрещены сражения с пятницы до понедельника; запрещено было нападать на безоружного монаха, на мужчину, идущего с женщиной, а также на идущих в церковь; все могли искать убежища у алтаря. Позже Перемирие было расширено на половину недели и все Святые Праздники; за нарушение его мятежные бароны публично отлучались от церкви. Но обычай насилия умирает нелегко. Рыцаря, который из своего родового замка терроризиет проезжающих и всю округу, переубедить трудно. И в 1095 году вновь именно монахи Клюни, с расчетливостью, может быть, их самих погубившей, объявляют Первый Крестовый Поход, который одновременно дает Франции целое королевство на Востоке и, отвлекая неисправимых грабителей, приносит наконец мир домой.
Другую линию традиции непосредственно из классического мира сохраняли Мастера Комачене, наследники Римских коллегий, которые - согласно преданию - спаслись бегством от преследования Диоклетиана и обосновались на острове озера Комо, откуда оказывали влияние на архитектуру всей Западной Европы с девятого по одиннадцатый век. Кажется вероятным, что аббат Одо из Клюни, во время своих многочисленных путешествий через Альпы в Италию, установил прямой контакт с Мастерами Комачене, поскольку с десятого века и далее Клюни становится строительным центром первой величины, и тема Комачене часто появляется в его работе.
К одиннадцатому веку центры Клюни существуют уже по всей Франции, за исключением областей, находящихся под влиянием других связанных с ними школ: в Шартре - со специализацией в медицине, в Реймсе - в музыке, в Монт Сен-Мишель - в астрономии. Совместная исследовательская миссия от Клюни и Шартра отправляется в Арабскую Испанию, и присылает оттуда Коран, логарифмы, работы по астрономии, алгебре и алхимии. После покорения норманнов именно монахи Клюни колонизируют дикий северо-восток Англии. Когда Санчес Великий отвоевывает Северную Испанию у мавров, именно у них он просит помощи, и они, со строительством в Компостелле на Атлантическом побережье огромного кафедрального собора Сент Джеймс, организуют тысячемильный маршрут паломничества для перенесения идей, культуры и возможностей во вновь завоеванную дикую местность.
В самом деле, можно сказать, что монахи Клюни изобрели паломничество, создав сеть святых мест, которая впервые внесла намеренное движение в застойное общество. Для раба паломничество означало отпуск в его однообразной работе, более широкий мир, открывавшийся всем лишенным воображения. Оно означало распространение ремесел, искусств, достижений агрикультуры. Мало кто мог вернуться из Кантербери, Компостеллы или Рима без новых впечатлений, новых идей, и даже, может быть, указаний на великую внутреннюю работу, стоявшую за всем этим.
Вся эта огромная работа была лишь
Но вновь, внутри этой стареющей культуры уже была зачата новая. В тот самый момент, когда огни Испанской Инквизиции показали, как низко могут пасть средневковые идеи, новый свет появился в Италии. Местом рождения, как и раньше, был незаметный уголок, в стороне от громоздких воюющих империй. Но теперь, с учетом новой эпохи, отвечали условиям не аббаты и священники, но семья богатых банкиров.
Козимо Медичи был главным гражданином Флоренции в то время, когда этот маленький городок становился центром одновременно и растущей оппозиции к Папскому Риму, и страстного увлечения классической античностью, статуи, храмы и рукописи которой - после тысячи лет безразличия - были теперь раскопаны. Эти обнаженные фигуры, гладкие колонны и ясные умы - по контрасту с суеверием, запутанностью и ритуальностью позднего Средневековья - открывали, казалось, окно в Рай. Козимо собрал у себя лучшие из находок, а вокруг себя - плеяду вдохновлявшихся ими молодых художников - Донателло, Джиберти, делла Робья, Липпи. Он собрал греческие и римские рукописи, открыл первую публичную библиотеку в Европе, и к 1440 году был признан как первый покровитель того, что уже носило название 'Нового Учения'.
Затем произошла странная вещь. В 1438 году император Иоанн Палеолог Константинопольский, в сопровождении свиты ученых, художников и церковников, прибыл на запад, в последний раз пытаясь получить поддержку в борьбе против турок. Объединенный Совет с Папой и Западной церковью был собран в Ферраре. Перед самым его открытием Козимо Медичи убедил Императора, Папу и все собрание перенести Совет во Флоренцию за его личный счет. Никакой западной помощи не последовало, и Император с пустыми руками вернулся в Константинополь, чтобы в одиночку встретить неизбежную трагедию.
Но за кулисами этих сцен случилось нечто очень важное. Ученые из свиты императора, казалось, искали убежища для своей традиции. Козимо, имея какие-то скрытые указания на роль Флоренции и требование времени, казалось, искал школу. Или, возможно, он уже принадлежал к школе, и теперь узнал свою ровню. Было достигнуто обоюдное понимание. Четырнадцать лет спустя Константинополь, как и следовало, пал. Но все на самом деле важное уже было перенесено во Флоренцию.
Нам известно, что идея знаменитой Платоновской академии была предложена Козимо греческим ученым Плетоном. Но что именно в ней происходило, мы знать не можем. Мы только слышали о воскресных собраниях на Вилла Кареджи или в Фьезоле. Мы смотрим на картины Боттичелли или Доссо Досси, на которых натурщики, как бы в состоянии само-воспоминания, как будто намеренно держатся так, чтобы передать эту идею. А в фреске Беноццо Гоццоли 'Шествие волхвов', покрывающей три стены часовни Дворца Медичи, и изображающей процессию всадников, мы, кажется, видим автопортрет этой группы. Все, кто в ней участвует - греческие священники, художники, как Фра Анжелико и сам Гоццоли, новые философы, как Пико Мирандола и Марсилио Фичино - движутся через Тосканские холмы и леса к месту поклонения Христу. Старый Царь - это Патриарх Константинопольский, Молодой Царь - мальчик Лоренцо де Медичи, а Второй Царь, который едет навстечу всей процессии, одновременно и возвещая Рождество и отражая его, - Император Палеолог. Это описание группы в школе.
Из этой группы вышли Политиан и Мирандола, чтобы дать начало литературному ренессансу, Ботичелли и Вероккьо, чтобы создать ренессанс художественный, Рехлин, чтобы посеять семена Реформации в Германии, Линакр, чтобы основать Колледж Физиков в Лондоне. К нему принадлежал Леон Батиста Альберти, отец архитектуры Ренессанса, вдохновлявшийся божественной пропорцией и Пифагорейской системой чисел, которым в школе он учился у Фичино. Лоренцо, ее номинальный глава, открыл и вырастил мальчика Микеланджело, избрал молодого Леонардо да Винчи для работы в Милане. Своим искусством, техникой, литературой, идеалами и свободой Западная культура и поныне существует в живой памяти нашего времени.
Так культура рождается из культуры, порождаемая семенем из некого чужеродного, но эзотерического источника: Средневековая - новым знанием из Арабского мира, Ренессанс - учеными, перешедшими на Запад с падением Византии; новая цивилизация наших дней - открытием древней мудрости Индии и Тибета.
Рождение новой цивилизации должно для всех тех, от кого это зависит, вновь и вновь означать, что все должно быть перестроено, все должно быть начато сначала, в некой новой форме, подходящей к новой эпохе. Оглядываясь назад на все развитие истории, можно заметить, что каждое новое начало на самом деле было лишь громадным усилием продолжить. Это было не началом, но лишь продолжением жизни человечества. Для тех, кому приходилось начинать, порождать новую фазу человеческого развития, это начало было всей жизнью, или смертью. Но с точки зрения звезд ничего не менялось, потому что
