физических качеств, способностей и склонностей, с которыми он родился, и те, что происходят из его личности, то есть всего, чему он до сих пор обучился и перенял, что имитировал и накладывал на свою сущность. В физиогномике правая сторона лица считается зеркалом личности, а левая - сущности; так же как в хиромантии правая и левая руки; и также как сердце - движущая сила сущности организма - расположено с левой стороны груди.
Поэтому наряду с упомянутыми выше движениями рта, носа, глаз и ушей можно так же ясно увидеть, что правый глаз, отражающий состояние личности, может отличаться от левого глаза, отражающего сущность; и точно так же левая ноздря от правой. А 'кривая улыбка' - когда правая половина рта, изогнутая личностью вверх, противоречит левой половине, изогнутой вниз реальными чувствами сущности, - стала ходячим выражением. Те же два неизвестных и невидимых отверстия, расположенные на центральной линии головы, могли бы, будучи развитыми, относиться к человеку как целому или к совершенному объединению сущности и личности.
Таким образом, мы видим, что все выражения человеческого лица управляются шестью главными принципами:
1) Тройное деление головы, отражающее интеллектуальную, эмоциональную и инстинктивную части всего организма;
2) Семерное деление отверстий и органов восприятия, соответствующее семи человеческим функциям;
3) Тройное деление каждого органа, представляющее интеллектуальную, эмоциональную и инстинктивную части соответствующей функции;
4) Расширение, расслабление и сжатие каждого органа, представляющее принятие, равновесие или отвержение в соответствующей функции;
5) Движение вверх, по сторонам и вниз каждого органа, представляющее желание, отвлечение и подавленность в соответсвующей функции;
6) Двойное деление лица, и, таким образом, всех отверстий и органов восприятия, соответствующее сущности и личности данного человека.
Все возможные выражения, доступные человеческому лицу, от самых дьявольских до самых восторженных, создаются взаимодействием этих шести принципов, и могут быть с их помощью проанализированы. И если нам возразят, что эта классификация произвольна и недоказательна, то мы должны вновь подчеркнуть, что она - как все другие идеи в настоящей книге - дана
Главная цель нашего анализа этого внешнего органа одной отдельной функции состоит в том, чтобы показать, что такие органы созданы для того, чтобы отражать в миниатюре все движения и законы высшего управляющего космоса. Как именно такие органы реагируют на влияние их небесных прототипов - сказать трудно, кроме самых общих слов. Но так же, как, обнаружив в одном месте механизм радиоуправляемого самолета, а в другом месте - точно соответствующий механизм его наземного управления, мы бы заключили, что один был построен для того, чтобы реагировать на воздействие другого, точно так же мы заключаем, что функциональный механизм человека создан для того, чтобы реагировать на воздействие функционального механизма Солнечной Системы.
На самом деле существует лишь один способ, которым можно было бы продемонстрировать такое управление или такое реагирование во множестве различных случаев. Если бы мы могли доказать, что возбуждение и инертность таких органов в человечестве как целом следуют тому же циклу, что и соответствующие планеты по отношению к земле, то это было бы если не доказательством, то, по крайней мере, очень ясным признаком связи.
В установлении отношения между двигательной функцией, управляемой щитовидной железой, и циклом Меркурия нам мешает кратковременность цикла последнего и его крайне непостоянная длительность. Очевидно, на практике совершенно невозможно выяснить, действительно ли человечество становится более активным, более мобильным, в большей степени проявляет себя каждые три, примерно, месяца, или нет. Слишком много других факторов препятствуют такому краткому по сроку наблюдению.
Поэтому, чтобы попытаться показать какую-то связь между человеческими функциями и планетами, нам нужно перейти к циклам, имеющим большую длительность.
Первой нашей трудностью при попытке исследовать воздействие планетных циклов на жизнь человечества является наша неспособность узнавать явления, имеющие одинаковую природу, но переведенные на разные шкалы. Это стало общим местом, что человек видит хирургию или нападение, совершенные по отношению к отдельному человеку, в одном свете, а хирургию или нападение, под названием войны совершенные по отношению к нациям, в совершенно другом свете. Шкала изменилась, и явление представляется нашему восприятию совершенно отличным по своей природе.
Поэтому мы должны сначала хорошо узнать все многообразие проявлений каждой функции в отдельном человеке, и последствия стимулирования планетой этой функции у отдельного человека; а затем, усилием воображения, нарисовать картину последствий такого стимулирования, умноженных в миллион раз, то есть когда они внезапно превратятся из слабости отдельного человека во всеобщий
Очень часто следствием такого изменения шкалы бывает то, что явление начинает казаться своей противоположностью. Потому что в первом случае стимуляция будет казаться выражением так называемого индивидуального 'выбора', 'свободы совести', 'вольностей', 'личного счастья' и так далее, тогда как во втором это же самое явление может под тяжестью одного лишь массового примера принимать облик 'долга', 'судьбы', 'обычая', или какого-то другого ограничения индивидуальных действий. На самом деле оба случая представляют действие одного и того же влияния или закона, а разные толкования возникают из иллюзорной веры человека в то, что он сам делает, выбирает и устраивает свою жизнь, независимо от мира, в котором живет. Большая часть страданий в человеческой жизни происходит из столкновения в отдельном человеке таких принуждений на его личной шкале и на шкале его нации или расы; и этот конфликт составляет почти основную тему классической греческой трагедии.
Другая трудность изучения этих циклов в действии - тот факт, что они взаимно воздействуют друг на друга, и один цикл никогда нельзя полностью отделить от общей модели, так же как в симфонии невозможно отделить партию флейты от общей оркестровки.
71. Смотрите Приложение IX, 'Планетные периоды и циклы человеческой деятельности'. При изучении функций отдельного организма мы заметили, как проявления пола, например, могут соединяться с другими функциями - со страстным действием, чувствительностью, интеллектом, и так далее - производя совершенно различные результаты. То же самое можно сказать и о ритмах, влияющих на все человечество в целом.
Давайте, однако, начнем с простейшего и наименее сложного ритма. Предположим, что стимулирование околощитовидной железы планетой Венерой побуждает организмы к строительству тканей. Когда такое влияние достигает своего максимума и льется беспристрастно на всю поверхность Земли, то есть на людей, животных, рыб, птиц и растения, вызывая во всех один и тот же или сопоставимый обмен веществ, мы получаем знаменитые 'тучные годы'. Когда же это влияние спадает, то наступают 'скудные годы'.
Численность в любом случае связана с изобилием, или, по крайней мере, с процентом выживания детенышей, так что, возможно, такие 'тучные годы' будут сопровождаться увеличением плодовитости и на биологическом уровне. Таким образом, 'тучность' можно относить не только к индивидуальным телам, но также и к росту сообществ - будь это люди, животные, рыбы или гусеницы.
У человека, жизнь которого в десять раз длиннее 8-летнего цикла Венеры, следствия изменений
