«Отвертини, Надувало и Сожрэ» — это шайка бесстыжих, наглых крючкотворов. Даже упоминание тихой и кроткой «Киннул Лизинг» в одной статье с этими головорезами может погубить нашу репутацию. Это же явный случай покушения на убийство. Мэдисон зашел слишком далеко! Это очень серьезно, Инксвитч. Вот, собственно, почему этот звонок должен остаться в тайне. Вы понимаете необходимость тесной, нерушимой связи между юристом и клиентом?
Я отвечал, что понимаю. И Гробе продолжал:
— Сейчас я не могу звонить Мэдисону. Он просто сошлется на «пятую». Так что вы должны приструнить Мэдисона. Если вы этого не сделаете, нас ждет быстрый приговор без всякой отсрочки. Усекли?
Я отвечал, что, разумеется, усек.
— Вот и хорошо, — сказал Гробе. — Есть ли что-нибудь еще?
— Есть, — отвечал я. — Они поменяли кассиров, и я не могу получить свое жалованье.
— Это мелочи, — отмахнулся Гробе. — Не надо беспокоить меня мелочами. Скажите об этом главному офицеру службы безопасности. Послушайте, не прислать ли вам парочку этих славных змей, а?
Я поторопился сказать, что срочно свяжусь с Мэдисоном.
— Отлично, — одобрил Гробе. — Обязательно свяжитесь. Мне теперь нужно пробраться поглубже в горы, чтобы разыскать генерала Альпенштока и добиться нарушения части этих мирных договоров, чтобы дела не стояли на месте. Меня какое-то время не будет: эти замечательные змеи тоже потребуют кое-каких хлопот. А вы уверены, что вам не хочется заполучить несколько экземпляров?
— Я буду слишком занят Мэдисоном, — сказал я, стараясь поскорей отделаться от него.
— Ну что ж, передайте лучшие пожелания мисс Агнес, чтоб ей (…). — Он прервал разговор.
Я подал знак связистам на террасе, и те пронзительно засвистели в свистки. Военная полиция пришла в состояние повышенной боевой готовности и мигом вывезла из номера усиленно охраняемую установку.
На улицах завыли сирены.
Тщательно выполнив предписанные маневры, солдаты наконец исчезли.
Из-под кровати выползла Ютанк, бледная, трясущаяся от страха. Она изо всех сил хлопнула передо мной своей дверью и заперлась на замок.
В передней врач отеля делал коридорному срочное переливание крови.
Ремонтная бригада отеля робко вошла в номер и принялась старательно сколачивать все, что было поломано.
Появился управляющий и сказал:
— У меня два вопроса, если вы позволите.
А: вы случайно не русский перебежчик?
Б: не являетесь ли вы замаскированным членом объединения начальников штабов?
Я был несколько не в себе и ответил ему не так, как следовало бы. Я раздраженно рявкнул:
— На оба вопроса ответ один: нет!
— Вот как, — сказал он. — Тогда держите счет за причиненный ущерб.
Это был счет на 18 932,27 доллара плюс расходы на коридорного, величину которых предстояло установить позже.
Вот тут-то моим сомнениям и пришел конец!
В первую очередь — самое важное. Деньги! Я бы сразу отправился к начальнику службы безопасности. Только возникал вопрос: как туда попасть. Влезать в нью-йоркское такси всего лишь с тридцатью пятью центами в кармане равносильно самоубийству. А судя по тому как Ютанк захлопнула дверь перед моим лицом, к ней лучше было не обращаться. Побегу спортивной рысцой, решил я наконец.
Тепло одевшись, чтобы не замерзнуть, вскоре я уже пыхтел, держа курс на юго-запад по направлению к площади Роксентера. От моего отеля всего несколько кварталов.
Я свернул на Сакс и, тяжело дыша, пробежал через Чэннел Гарденс, дрожа при виде обнаженных статуй, красующихся в покрытых льдом водоемах, и наконец добрался до здания «Спрута».
Начальник службы безопасности возложил ноги на стол, позволяя своим нескольким животам отдохнуть после обеда.
Я поднес к его лицу свое федеральное удостоверение и тут же его убрал.
— Инксвитч, — представился я. — У меня проблема чрезвычайной важности для вашей компании.
Он потыкал пальцами в клавиатуру компьютера, и экран оказался пустым.
— В чем проблема? — спросил он, снимая ноги со стола.
— Ваша мисс Щипли в окошке номер тринадцать, для выплаты мелкой наличности, не получила профессиональной подготовки. Мисс Хапуга не научила ее, как обращаться с семейным «шпиёном»!
— Хо-хо! — проговорил он. Он проверил свой револьвер, взял толстую дубинку, и мы пошли.
Я держался позади. Он вошел прямо в боксы кассиров, как входят в клетки укротители львов, схватил мисс Щипли за плечо и, сдернув ее со стула, потащил в задний стенной шкаф.
Оттуда донеслось несколько резких звуков. Удары.
Очень скоро начальник службы безопасности вышел из помещения кассиров и сказал, проходя мимо меня: «Таков порядок».
Я живо прошел к окошку номер тринадцать. Там сидела мисс Щипли в своей мужиковатой одежде, поджав губы. Под глазом у нее начинал расплываться синяк.
— Инксвитч, — назвался я. — Мне нужно получить двадцать тысяч долларов.
Мисс Щипли постучала по клавиатуре компьютера. Экран оказался пустым. Она выписала расписку и сунула мне ее на подпись. Я подписался: «Томас Джефферсон». Она взяла ее, аккуратно отсчитала из ящика кассы двадцать тысяч долларов и положила к себе в сумочку!
Она поступила неверно!
— А вы уверены, что так и надо? — несколько растерянно спросил я.
— Таков порядок, — враждебно ответила мисс Щипли.
Я вышел. Может, она немного чокнулась? Мне следовало бы дать ей возможность успокоиться и прийти в рабочее состояние.
Я снова зашел в помещение касс.
— Инксвитч, — назвался я. — Мне нужно получить двадцать тысяч долларов.
Она постучала по клавиатуре компьютера. Экран оказался пустым. Она выписала расписку и дала мне ее на подпись. Я подписался: «Джордж Вашингтон». Мисс Щипли взяла ее, снова аккуратно отсчитала из ящика кассы двадцать тысяч долларов и снова сунула деньги к себе в сумочку!
— Минутку, мисс Щипли, — сказал я. — Я не думаю, что вы поступаете правильно!
Сколько враждебности сквозило в ее взгляде.
— Таков порядок, — снова проговорила она.
Я вышел. Может, я называл неверную цифру?
Я снова зашел туда.
— Инксвитч, — назвался я. — Мне нужно получить сорок тысяч долларов.
Мисс Щипли проделала все те же действия, но на этот раз я в качестве угрозы подписался: «Бенедикт Арнольд».
Она достала деньги из ящика кассы…
Да-да, и положила сорок тысяч долларов к себе в сумочку!
— Таков порядок! — крикнула она.
Я сдался.
Я выбрался из помещения кассы и призадумался. Времени прохлаждаться у меня не было. Если я слишком долго буду мешкать, может снова позвонить Гробе и отель предъявит мне еще один счет на восемнадцать тысяч девятьсот тридцать два доллара двадцать семь центов за нанесенный ущерб. Я не мог рисковать.
Я немного послонялся по коридору, и тут меня осенила блестящая идея: мне бы надо пойти назад и
