Прежде чем я успел пошевелиться, Торпедо выхватил из-за пояса нож и бросился вперед.
Левой рукой он схватил копа за горло, чтобы не дать ему вскрикнуть, а правой всадил нож в спину полицейского по самую рукоять. Потом оттащил Копа в глубину комнаты, швырнул его там и запер дверь.
Коп дернулся пару раз и затих. Наверное, нож вонзился ему прямо в сердце.
Торпедо повернул тело лицом на пол, прямо у меня на глазах расстегнул ремень и принялся стаскивать с него брюки.
— Нет-нет! — крикнул я.
Торпедо сорвал с копа кобуру, и на меня неожиданно глянуло дуло пистолета.
— Только попробуйте помешать мне! — прорычал он.
Я в ужасе смотрел, что он делает. А потом меня поразила мысль, насколько глупо он себя ведет.
— Ты (…) дурень! — заорал я. — Убирайся отсюда! Твоя жертва находится к югу отсюда. Она в твоем распоряжении! Застрели ее и забавляйся с ней! Она сейчас направляется в госпиталь «Гонимонетти Дапоскорей», город Реднек, штат Виргиния, и всего через час или два уже будет там! Беги туда!
— Я должен закончить, — выдохнул он.
И он закончил то, что начал.
Я в ужасе ждал, что в любое мгновение снизу донесутся крики или звуки сирены.
— О, тюремный психолог был бы счастлив! — за хлебывался Торпедо. — (…) полицейского! Передать ему триппер и все такое!
— Убирайся отсюда! — завизжал я.
Он вампирически ухмыльнулся:
— Ну, можно сказать, заморил червячка. Теперь можно и на настоящее дело отправляться.
Он сгреб в охапку ружье и патроны и выскочил из комнаты.
Секунду спустя я услышал рычание заведенного «форда». Торпедо отправился в путь.
Я уставился на мертвого копа. Мне очень не хотелось дотрагиваться до тела, полного заразных болезней. И тут меня парализовала мысль: а ведь меня могут застать здесь! Я приоткрыл дверь. На пустой стоянке находился только мотоцикл мертвого копа.
Очень осторожно я выволок тело наружу. Прячась за перилами, протащил тело по ступеням крыльца и бросил. Потом натянул на него штаны, но нож оставил в ране.
Затем тщательно проверил, не осталось ли где-нибудь следов крови, вытер все пятна, которые смог найти, и привел комнату в порядок.
Застывший взгляд мертвого копа сводил меня с ума.
У меня не было транспорта. Я не мог воспользоваться мотоциклом. И я не собирался бросать на произвол судьбы свой багаж.
(…)! Такая неприятность в разгар дела.
Но тут меня осенило. Я подошел к мотоциклу, взял радио и вызвал диспетчера.
— Говорит Инксвитч. Я агент ФБР. Похоже, кто-то ухлопал вашего полицейского на мотоцикле. Приезжайте и заберите его. Я говорю из мотеля «Дерьмо собачье».
Несколько минут спустя понаехало полно машин. Полицейские проверили мои документы.
— Подозреваемый — темнокожий мужчина, — сообщил я.
— Мы так и знали! — заявил их начальник.
— Я нашел беднягу здесь, — продолжал я, — и в этот же момент увидел, что по полю бежит темнокожий мужчина. У него был пистолет полицейского. Я знал, что мне нужно позвонить вам.
— Мы поймаем этого (…)! — рявкнул начальник.
— К сожалению, больше ничем не могу вам помочь. Я сам сейчас расследую секретное дело по поручению ФБР, — сказал я, — поэтому никому не говорите обо мне.
Но меня уже никто не слушал. Полицейские колесили по полю, ругаясь по поводу отсутствия следов.
Я все же присоединился к ним, чтобы мое поведение выглядело более естественным.
Через час они попросили меня описать темнокожего мужчину, сфотографировали тело и уехали.
Уладив это дело, я вернулся к главной задаче дня: убийству графини Крэк.
Моя аппаратура слежения за Хеллером не работала. Я знал, что это значит. (…) Рат перетаскивал ретранслятор 831 из Флориды в Виргинию, то есть Хеллер находился в пути.
Экран графини Крэк был весь покрыт полосами от помех.
Я сидел и нервничал. Мои нервы здорово пострадали после убийства и изнасилования копа, хотя я и не мог понять, почему это так сильно на меня подействовало. По теории психологов, не существовало ни пределов, ни личной ответственности за преступление, пока ты сам его не совершил. Я ничего не совершал. Почему же я нервничал? Психология, и психиатрия, конечно, не могут ошибаться. Такого и представить себе нельзя. Человек — это просто животное, у которого нет ни сознания, ни дущи. Он просто отвратительный зверь. И, конечно, случившееся никак не должно повлиять на меня, как бы скверно ни шли дела.
Чтобы отвлечься, я начал размышлять, какова вероятность, что Торпедо после убийства отправится прямо домой. На него можно было положиться только в вопросах убийства и изнасилования. Но, может, он догадается, что из-за погибшего мотоциклиста копы могут устроить засаду.
Я вышел на улицу и обследовал машины на стоянке. Да. Там была одна развалюха, которой я мог воспользоваться в случае острой необходимости. Очевидно, владельцы перевозили в ней навоз, так как задняя часть бывшей легковушки была срезана и превратилась в небольшой кузов. Этакий мини-грузовик. Я принял кое-какие меры предосторожности. И чтобы чувствовать себя еще в большей безопасности, снова включил видеоприборы.
Экран графини Крэк все еще был покрыт полосами.
А что это на экране Хеллера? Возмущение электрических волн? Я пристально смотрел на экран. Да. Он постепенно прояснялся. Рат, наверное, добрался сюда прошлой ночью на коммерческом рейсе самолета, а после автобусом. И, наверное, подсунул Хеллеру «жучок» или следил, чтобы узнать, куда он поедет.
На экране поплыли полосы» а потом изображение неожиданно стало четким. Похоже, Рат установил и включил ретранслятор 831.
Перед моим взглядом возник клочок земли под днищем грузового вертолета. Далеко внизу, как мне показалось, виднелось крохотное пятнышко асфальта в окружении деревьев. Едва я это увидел, у меня сразу закружилась голова.
Под вертолетом болталась лестница. В открытую дверь врывался грохот винта и моторов.
Хеллер взглянул на небо: облака были все еще ярко освещены закатом, но на земле уже лежала тень. Было около 5.45 пополудни. Он прошел в кабину к пилоту и потрепал его по плечу.
— Спасибо, что подвез! — прокричал он.
— Всегда готов, мистер Флойд, — ответил пилот. Хеллер закрыл дверь и вернулся в грузовой отсек.
Взял небольшую сумку и повесил ее на шею. Затем натянул черные перчатки и посмотрел вниз.
Свисающая лестница плясала над клочком асфальта. Вертолет опустился ниже.
Хеллер даже и не подумал встать на ступеньки. Держась одной рукой за трос лестницы, он повис в воздухе.
Слегка ослабив хватку, он соскользнул по ней на пять футов и, сжав трос крепче, притормозил. От этого зрелища у меня снова закружилась голова, и я почувствовал себя еще хуже, чем раньше.
Наконец он добрался до конца лестницы. Пилот опустил вертолет еще ниже. Хеллер выпустил лестницу и спрыгнул примерно с двух ярдов.
Потом поднял голову и помахал вертолету рукой. Тот растаял в воздухе.
Хеллер огляделся. Темнело. Неожиданно зажегся свет. Пластик и переливчатые огни. По краям асфальтовой площадки стояли ряды машин. Огромная надпись: «ДЕШЕВЫЕ МАШИНЫ У ГАРВИ ЛИ ПО КЛИЧКЕ ВСМЯТКУ ДЛЯ НАСТОЯЩИХ ВИРГИНЦЕВ. ИНОГДА ВОЗВРАЩАЕМ ДЕНЬГИ».
