Когда мисс Щипли привела меня в чувство, выплеснув мне в лицо стакан воды, я застыл на месте, бесцельно глядя в пространство.
Потом попытался заговорить, попытался убедить себя, что меня зовут не Хеллер. Я пытался сказать мисс Щипли, что она не графиня Крэк.
Скорее всего мне не удалось произнести ни звука, потому что заговорила Кэнди:
— Похоже, эта новость его ошеломила, Щипли. Давай пока поужинаем и дадим ему время прийти в себя, а уж тогда скажем все остальное.
Они вышли, а я остался неподвижно сидеть на месте.
Через полчаса появилась мисс Щипли. Они, конечно, уже закончили ужинать, но в руке Щипли все еще сжимала вилку, которой воспользовалась не по назначению — а чтобы выпихнуть меня в гостиную. Будучи не в силах обороняться, я опустился на софу. от ужаса ноги меня не держали. Но в то же время я осознавал, что это еще не конец.
— Давай поднимем ему настроение, — услышал я голос Кэнди. Она подошла к стереопроигрывателю в виде ракушки и поставила пластинку. — Уверена, что ты помнишь эту песню, — сказала она. — Ты включил ее в тот раз, когда впервые изнасиловал нас.
Началась песня, зазвучал чувственный голос:
Милая голубка,
Стань моей женой.
О, какой счастливой
Будешь ты со мной!
Деток нарожаем
Двух, а может, трех.
Вот твое колечко,
Стань моею. Ох!
Тут, словно со стороны, я услышал собственный голос:
— Выключите! — Мне кажется, я понял их замысел. Как настоящие садистки, они хотели отомстить за все хорошее, что я для них сделал.
Кэнди выключила проигрыватель и включила радио. Передавали электронную поп-музыку. Слов было не разобрать, и это даже к лучшему.
— Ты, наверное, думаешь, — сказала Щипла, — что мы пытаемся заставить тебя, Инксвитч. Это не так. Это просто сделка. Ты женишься на нас, и тогда нас не уволят, даже если у нас будут дети. Мы сможем доказать, что замужем. Будь разумным, Инксвитч.
Я сидел, все еще не в силах вымолвить ни слова.
— Я скажу тебе, как мы поступим, — продолжила мисс Щипли. — Ты подписал несколько незаполненных расписок. Так вот, твои деньги все еще лежат, нетронутые, в этом сейфе. — Она указала на сейф, который теперь был задрапирован под камень среди морской пены. — Ведь ты всегда думаешь только о деньгах.
Я вздрогнул, вспомнив о козлах. На это воспоминание меня натолкнуло упоминание Щипли о расписках и не полученных мною деньгах.
Мисс Щипли улыбнулась.
— Если ты дашь нам слово, что согласен на официальную регистрацию брака и не станешь чинить препятствий, то, что бы ни случилось, я дам тебе шифр от этого сейфа, да и потом ты сможешь брать у нас столько, сколько тебе нужно. Я привезу сейф к тебе домой и отдам прямо в твои руки. Там околашестидесяти пяти тысяч. Потом я предоставлю тебе неограниченный кредит. Ты ведь не можешь отказаться от такого предложения, Инксвитч?
Инксвитч! Даже на Земле это фальшивое имя. Я уцепился за эту соломинку, да и деньги мне были нужны, чтобы сбежать при первой возможности. Значит, свадьба? Все во мне содрогнулось до самой глубины души. Я не мог решиться.
Щипли заметила мои колебания и проговорила:
— Нам бы не хотелось подавать на тебя в суд.
Мне перехватило дыхание от ужаса, когда я вспомнил, как Изя описывал местное судопроизводство.
Слова застряли у меня в горле, и я с трудом заставил себя произнести:
— Ладно.
— Что? — спросила мисс Щипли.
До меня дошло, что я сказал это по-волтариански, да еще и с флотским акцентом. Я откашлялся и выдавил по-английски:
— Согласен.
Она улыбнулась, а Кэнди захлопала в ладоши. Плохо было то, что Кэнди хлопала в ритм песне, которая звучала по радио. Это оказалась одна из немногих современных, песен, в которой можно понять слова. Там говорилось:
Я умираю,
Я умираю,
Я умираю!
Я катаюсь по земле.
Я умираю,
Я умираю,
Я умираю!
Это ты меня убила.
Я умираю,
Я умираю,
Я умираю!
Ты меня довела!
Я умираю,
Я умираю,
Я умираю!
И меня больше нет!
Чувствуя себя совершенно разбитым и больным, я выбрался из гостиной, вернулся к себе и постарался плотнее закрыть дверь, чтобы заглушить проклятую электронную мелодию. Но удары барабанов доносились до меня, словно раскаты грома.
Только случайно мне удалось увидеть, что происходит в квартире Хеллера и Крэк. Аппаратура была включена, и я услышал голос Хеллера:
— Дорогая!
Я сдернул с экрана наброшенное одеяло и обнаружил, что Хеллер смотрит в комнату Крэк.
Кругом валялись коробки, но все остальное было тщательно убрано.
В дверях стоял дворецкий с крайне удрученной физиономией.
— Она сказала, куда поедет? — спросил Хеллер.
— Не сказала, сэр. Ее горничная упаковала вещи и ушла вместе с ней. Но мадам не брала машину. Мадам вызвала несколько такси, в них погрузили багаж, и они уехали.
— Она не оставила записки? — спросил Хеллер.
— Нет, сэр. Она ни с кем не разговаривала, сэр. Даже такси заказывала горничная.
— Какой фирмы такси?
— Не знаю, сэр. Мне ужасно жаль, сэр. Мадам позвонила, и я подумал, что она звонит вам. Иначе я
