она достанет фальшивые бумаги из своего тайничка и отправится с ними в императорскую канцелярию, их с Хеллером сразу же арестуют и казнят за подделку подписи императора.
— Пока не могу сказать, — с улыбкой ответила графиня Крэк. — Это секрет. Но могу тебя заверить, что не собираюсь смиряться с тем, что в моего мужа стреляют направо и налево. Что подумают дети?
— А что, есть дети? — поинтересовался Хеллер.
— Нет, но обязательно будут. И они имеют право на настоящего, живого отца. Я думаю, нам нужно вернуться домой как можно быстрее.
Начальник ремонтного цеха сообщил, что нашел необходимые инструменты и может восстановить поломанные детали. Хеллер и Крэк взошли на корабль и какое-то время не показывались. Когда они вернулись, я обратил внимание, что они переоделись, и хотя одеяние графини не слишком отличалось от земного, я мог бы поклясться, что в шкафу ее шикарной каюты в кормовой части корабля находится добрая половина ее богатого гардероба.
К Хеллеру, переваливаясь с ноги на ногу, подошел Фахт-бей.
— Что прикажете делать с заключенными, сэр? — Меня он никогда не называл «сэр», мерзкий предатель.
— Русского бросить в подвальную камеру. Черную Челюсть продолжайте охранять. А предателя Гриса мы захватим с собой, когда поедем в госпиталь.
Прахд еще не уехал — его машина стояла снаружи, у бараков. Меня запихали в автомобиль, и мы быстро примчались в госпиталь.
Хотя в этом не было особой необходимости, меня притащили в операционную и привязали к столу.
Туда же вошла медсестра Билдирджина, моя последняя жена. Считаясь со мной не больше, чем с мусорной корзиной, она шлепнула мне на лицо анестезирующую маску — и что было дальше, я не помню…
Когда я пришел в себя в палате госпиталя, наверное, стоял полдень. Я был привязан к больничной койке, а на груди моей восседал кот, косясь на меня злобным глазом; у окна стояла Билдирджина.
Заметив, что я проснулся, она швырнула в меня две свинцовые пули, недавно, по всей вероятности, из меня же извлеченные.
— Они промазали, — проговорила она.
— Ничего себе промазали! — возмутился я. — Я хорошо почувствовал, как они попали в меня!
— Они не задели ни одного жизненно важного органа. Если бы в тебе была хоть капля порядочности, ты бы встал немножко левее. И тогда я стала бы уважаемой вдовой.
— Ты (…)! — выругался я.
Кот тут же выпустил когти, собираясь впиться мне в лицо.
— Ты хочешь увидеть своего сына? — спросила Билдирджина.
Тут я впервые заметил, что у нее нет живота. Наверное, она совсем недавно родила. Я начал торопливо загибать пальцы на руках. С тех пор когда она вскочила на меня после моего возвращения из Нью-Йорка, определенно не успело пройти девять месяцев.
Билдирджина вышла и вскоре вернулась с каким-то свертком из одеял со штампом детского отделения госпиталя, который сразу протянула мне.
— Послушай, — сказал я. — Этого не может быть. Еще не вышло время.
— Да, — согласилась она. — Немножко преждевременно. Но ты только посмотри на него.
Заглянув в одеяла, я увидел чудесного крепенького малыша нескольких дней от роду.
От удивления я моргнул. У меня карие глаза и темно-русые волосы. У Билдирджины черные глаза и черные волосы.
Глаза ребенка были ярко-зеленого цвета!
И соломенные волосы.
Даже лицом он походил на Прахда!
Я застонал.
— По всей вероятности, ребенок был зачат в первую же ночь после приезда доктора.
Билдирджина загадочно улыбалась:
— Да, так бы и считалось, если бы ты не отказался ему платить.
Я тяжело вздохнул. Прахд потихоньку начинал возвращать себе свое.
— И теперь, — продолжала медсестра, — твой сын вырастет большим и здоровым, если ты станешь исправно выплачивать ему содержание.
— Будь ты проклята! — рассвирепел я. Ребенок заплакал. Кот выпустил когти. Билдирджина многозначительно посмотрела на мою прикрытую промежность.
— В противном случае придется посоветовать доктору Мухаммеду сделать тебе еще одну операцию.
Я весь съежился от страха, отлично поняв, что она имеет в виду, они превратят меня в евнуха!
— Хорошо, — пришлось солгать мне, — я прослежу, чтобы все было в порядке.
И именно в этот момент я составил продолжение моего плана. После того как мы прилетим домой и я передам Хеллера с его графиней Ломбару, я вернусь на Землю и уничтожу источник зла — дешевое топливо, подаренное людям Хеллером. А на десерт я потешу себя зрелищем, как все турки, имеющие отношение к базе и госпиталю, будут умирать ужасной смертью. Включая Билдирджину и ее (…) ребенка!
Глава 9
Я провел бессонную ночь. Кота сменили два охранника с базы, которые всю ночь смотрели на меня, не разговаривая и не шевелясь, положив ружья на колени.
В палату вошел молодой доктор Прахд Бителсфендер или, как его называли, доктор Мухаммед Ататюрк. В руках у него был чемоданчик с инструментами. Он сделал охранникам знак, и те вышли в коридор, заняв посты справа и слева от двери в палату.
Прахд плотно прикрыл за ними дверь и произнес самые возмутительные слова, которые мне когда- либо приходилось слышать в жизни:
— Я ваш друг.
Я тяжело вздохнул, в полной мере ощущая свое бессилие: если бы меня не прикрутили к кровати, я бы вырвал ему глотку!
— Ну-ну, не надо так расстраиваться, — утешил меня Прахд. — Эти полтора дня были для меня настоящей пыткой. Вы не можете себе представить, насколько тяжело что-либо делать под дулом бластера.
— Тот, кто не пристрелил вас, совершил ужасную ошибку, — ответил я.
— Давайте не будем ссориться, — предложил доктор. — Королевский офицер Хеллер под страхом смерти заставил меня извлечь «жучки» из головы графини Крэк, а когда она пришла в себя, то держала меня на мушке, пока я работал с ним. Теперь, как вы догадываетесь, у них нет «жучков». Вы знаете, я этому даже рад. Они прекрасные люди, да будет вам известно, не то что остальные мои знакомые.
— Так что же сделало вас моим другом? — в бешенстве воскликнул я.
Не ответив, он развязал веревку, прижимающую мою руку к ребрам, и стал проверять повязки — на руке и груди. Сняв бинты, Прахд присыпал мои раны целебным порошком, который обжег меня, как огнем.
Потом он наложил новые повязки, снова связал меня и, посмотрев мне в глаза, сказал:
— У дружбы разные лица. Сегодня утром благодаря мне вы спаслись от большой беды.
— Разве можно попасть в большую беду, чем теперешняя? — проревел я.
— Абсолютно в этом уверен, — спокойно ответил Прахд.
Взгляд его глаз не предвещал ничего хорошего. Я попытался взять себя в руки.
— Вы помните, как по вашей просьбе я кое-что вставил вам в череп?
