— Значит, дело решенное, — сказал Хеллер.
Она вскочила с кушетки, воинственно сверкая глазами:
— Мне надо позвонить. — Уже у дверей она обернулась и сказала: — Если ты собираешься совершить такую глупость, то сейчас тебе лучше хорошенько позавтракать и лечь спать. Нет, и слышать ничего не хочу! — рявкнула Малышка в ответ на попытку Хеллера возразить ей. — Глядя на тебя, я не могу себе простить, что выгнала тебя тогда. А теперь сделай так, как просит тебя мамочка. Где этот (…) Грегорио?!
Вернувшись, она втолкнула Джерома в до сих пор пустующую спальню Святоши Джо и приказала:
— Прими душ. У тебя все пальцы в чернилах. — И убежала, чтобы поторопить Грегорио с завтраком.
Хеллер послушно принял душ. У него и вправду после снятия отпечатков пальцев на руках все еще оставались чернильные пятна.
Сквозь дверь он услышал, как Грегорио вкатил в комнату сервировочный столик и вышел.
Где-то гремел голос Малышки:
— Джованни, ленивый (…) сын, принеси его багаж и приготовь постель, достань какую-нибудь свежую одежду. Пошевеливайся!
Появился Джованни и повесил на ширму душа махровый халат для Хеллера — старый, красиво расшитый халат, возможно, принадлежавший Святоше Джо.
Когда Хеллер вышел из душа, в спальне его уже ждал завтрак в посуде с серебряными крышками.
Расстегнув «молнию» на сумке, он выпустил кота. Джованни ничуть не удивился: он уже давно привык ко всякого рода сюрпризам.
Усевшись на кровать, Джет начал завтрак с вареных яиц, добрую половину скармливая коту.
— Господи, — сказал Джованни, — ты принес счастье в этот дом. Я рад, что ты вернулся, малыш. У нее целых полгода глаза были на мокром месте. Никогда не видел, чтобы она так радовалась. Сейчас она говорит по трем телефонам сразу! Послушать ее, так начинается самая настоящая война. Кого мы будем атаковать?
Хеллер улыбнулся:
— Сегодня вечером узнаете.
Глава 2
Хеллер проснулся со свежими силами, чувствуя, что уже полностью адаптировался к местному времени. Конечно, астронавт никогда не обращает внимания на то, в какое время суток он спит, так как за время космического полета теряет всякое ощущение смены дня и ночи.
Кота нигде не было видно. Джет позвонил в колокольчик, чтобы сообщить о своем пробуждении.
Вошел Джованни, неся на вешалке летний смокинг угольно-черного цвета с вельветовыми лацканами цвета индиго.
— Малышка попросила принести тебе одежду, но мне почти ничего не понравилось из того, что было. Я подумал, что этот смокинг будет сидеть на тебе как влитой; сшит по заказу для одной важной персоны. Тот человек так никогда и не надел его: его застрелили. К смокингу прилагается белая рубашка, черный галстук-бабочка и запонки с черными жемчужинами. Не правда ли, красиво?
— Что ж, первый раз в жизни я отправлюсь на войну в смокинге, — сказал Хеллер.
— Да, но я тебя знаю, — ответил Джованни. — У тебя отличная школа. Ты проспал почти двенадцать часов. Наверное, ты пристрелил кучу народу, если так устал. Сейчас ровно шесть вечера, и Малышка заставила Грегорио приготовить такой ужин, что у стола от тяжести блюд поотваливаются ножки. Настоящие итальянские блюда, то, что ты любишь.
Хеллер вылез из постели, наскоро побрился и принял душ, а потом надел смокинг: тот и вправду отлично сидел — легкий и прохладный.
— Вот это я называю традицией, — заметил Джованни, подавая ему черный гамбургский котелок. — Тебе бы еще автомат, и ни дать ни взять — вылитый контрабандист из бывшей команды Святоши Джо. Конечно, если не считать новомодного покроя смокинга. Малышке обязательно понравится.
Хеллер вышел из спальни. В комнате его уже ждала Малышка за сервированным столом. На ней был шелковый костюм «сафари» цвета беж с широким воротником и рубиновыми пуговицами — самый подходящий наряд для войны, отметил про себя Хеллер. Она приветствовала его сияющей улыбкой, выразила восхищение его видом и усадила за стол рядом с собой. Малышка так и светилась бодростью, буквально излучая энергию.
Она положила на тарелку Хеллера груду закусок.
Кот уже успел завести себе друзей. Сейчас он восседал за общим столом, ведя себя так, будто уже вылакал порцию сметаны из серебряной миски.
— Вы уже со всеми договорились? — спросил Хеллер.
— Конечно, — ответила Малышка. — А теперь тебе надо хорошенько подкрепиться. Ты так похудел за последнее время.
Хеллер набил рот закусками и снова спросил:
— И все будут на месте?
— Я знаю этих (…), — сказала Малышка. — Каждую субботу около одиннадцати вечера они собираются на ужин после игры и производят расчет друг с другом — и так на протяжении уже десяти лет. Этой ночью они опять соберутся. Я проверила.
— И они никогда не бывают вооружены?
— В присутствии Фаустино? Ты, наверное, шутишь, Джером. Правда, за дверями всегда стоят их телохранители и все здание наводнено охранниками. Поэтому нужно соблюдать предельную внимательность: в субботу вечером они особенно осторожны. Естественно, сам Фаустино будет при оружии. Хотя глаза его совсем заплыли жиром, стреляет он очень неплохо, поэтому не теряй бдительности ни на секунду. Ему нельзя доверять. Грегорио! Еще закуски!
Хеллер глянул на стол и засомневался, хватит ли у него сил съесть хотя бы то, что лежало на его тарелке.
— Кушай, — говорила Малышка. — Ты тощий, как шпала! Послушай, у меня для тебя есть хорошие новости. Кон Эдисон был вынужден закрыть все свои нефтеперерабатывающие заводы. Теперь в Большом Яблоке (Так американцы иногда называют Нью-Йорк. (Примеч. пер.)) используется только уголь и электричество, поступающее с гидроэлектростанций. Так что здания перестанут освещать и на улицах будет темно. Ну как, тебя это радует? А теперь кушай, обед вкусный, у нас еще куча времени. Святоша Джо всегда говорил, что на войну надо идти с полным желудком, поскольку никогда не знаешь, где окажешься потом.
Вошел Грегорио с полным блюдом дымящихся горячих спагетти, но Хеллер уже знал, что не сможет больше впихнуть в себя ни ложки.
Потом появились блюда с лазаньей и равиоли. Потом на Хеллера посыпались феттучини, ригатони, куриные каччаторе, маникотти, пармиджана из телятины и, наконец, язык под соусом из красных и белых моллюсков — все это были итальянские блюда, подававшиеся на этой планете. Когда же Хеллеру принесли увесистые куски спумони, итальянского мороженого, он уже едва мог открывать рот.
Малышка между тем прошла в салон и поставила пластинку 'Полет Валькирий', совершенно дикую, сводящую с ума музыку, и сказала:
— Это улучшает процесс пищеварения. Теперь сядь в кресло и отдохни. Солнце заходит в восемь вечера.
Хеллер неуклюже опустился в плетеное кресло — он едва мог передвигаться. Малышка улеглась рядом на кушетку, сияя от удовольствия.
