— Он говорил о сестре Биддирджине, турецкой девушке в больнице. Он сказал, чтобы вы не беспокоились, и просил передать, что все уладил.
Терс злобно расхохотался.
Я попытался сосредоточиться на этом сообщении. Мэдисон протянул мне бутерброд. Я запил его второй баночкой кока-колы.
Мозги у меня заработали. Очевидно, Прахд все-таки сделал медсестре Билдирджине аборт. Может, ее отец так ничего и не узнал.
Я повеселел и приободрился. Похоже, все складывается совсем неплохо.
Я задремал.
Когда я проснулся, уже давно рассвело. Мы, наверное, останавливались, потому что у нас появилась еще кока-кола. Я выпил банку и заметил, что мы въезжаем в Афьон.
Машина проехала дворами, а потом свернула на какую-то улицу.
— Эй! — воскликнул я. — Мы едем не к моей вилле. Куда вы меня везете?
Терс, сидевший за рулем, злобно расхохотался и, резко затормозив перед мечетью, просигналил.
Навстречу машине высыпала толпа!
Я с ужасом заметил медсестру Билдирджину. У нее был огромный живот.
Ее отец! Он протискивался вперед. В руках у него было ружье!
С трудом сдерживая рвущийся из груди вопль, я обернулся в поисках автомата. Но он исчез!
Там же стоял и Прахд в немыслимой разноцветной соломенной шляпе. Он отворил дверцу машины, и я отпрянул назад.
Прахд забрался в автомобиль и взглянул на меня светлыми зелеными глазами.
— Вы заманили меня в ловушку! — крикнул я. — Вы привели меня к погибели!
Он захлопнул дверцу машины, чтобы приглушить угрожающий гул толпы.
— Вы очень взволнованы, — заметил он. — Я несколько месяцев пытался с вами связаться. Слава Богу, вы вернулись вовремя. Если бы вначале родился ребенок, был бы ужасный скандал.
— Вначале? Вначале родился?
— Я заключил для вас сделку. И обо всем договорился. Но первое условие сделки — заплатить мне. Вы согласны?
(…) его, я не мог официально заплатить ему. Официально он был мертв в результате моих действий на Волтаре. Но он подловил меня на удочку.
— Ладно, — ответил я. Позже я стану тянуть с уплатой, но сейчас надо было действовать быстро.
— Дальше, — продолжал он, — мне надоело изменять личности преступников, я хочу начать кампанию по лечению основных заболеваний в Турции, а вы ее профинансируете.
О какой ерунде он говорит! К тому же я всегда могу обмануть его.
— Ладно, — согласился я.
— И третье условие сделки, — вновь заговорил он, — касается оскорбленных вами женщин. Вы сами знаете, что многие из них забеременели. А наказание за это — побить камнями до смерти.
Я вздрогнул и боязливо выглянул из окна. Действительно, некоторые из этих женщин находились здесь, в толпе. И в руках у них были камни!
— Я внимательно прочел Коран, — говорил Прахд. — Все их законы взяты оттуда, вы сами знаете. Там описана такая вещь, как каффарах. Вместо того чтобы понести наказание, преступник может возместить ущерб. Я договорился, что вы создадите фонд и станете кормить всех бедных жителей их деревень в течение столетия. Тогда будущих детей станут почитать как святых и будут о них заботиться.
Сто лет! Боже! Ладно, позже я найду выход. Скажу, что имел в виду только одноглазых бедных или еще что-нибудь.
— Хорошо, — ответил я. — А как насчет Билдирджины и ее отца?
— С этим оказалось проще всего, — отозвался Прахд. — Вам всего-то нужно жениться на ней.
Я почувствовал, что сейчас снова хлопнусь в обморок. Но времени на это уже не было. Я слишком живо помнил ее костлявые коленки, которыми она прижимала мою грудь, когда Правд делал мне операцию. Я в ужасе попытался придумать какой-нибудь способ избежать этой катастрофы. Есть!
— А если я уже женат?! — завопил я.
— Ну, я справлялся с Кораном. Правоверному разрешается иметь четырех жен. И столько же наложниц. — Прахд ухмыльнулся. — Так что это неважно.
Все вокруг поплыло у меня перед глазами, а потом встало на свои места. Меня словно громом стукнуло. Адора Щипли Бей и Кенди Лакрица Бей не могут привлечь мусульманина к ответственности за двоеженство. Я спасен! Господи, да я каждый день буду молитвы возносить за это.
Правда, с этой мегерой Билдирджиной жизнь все равно не будет слишком сладкой. Но я все-таки согласно кивнул в ответ и потянулся к дверной ручке.
Но тут я заметил, какой у меня жалкий вид. Грязные шорты, испорченный морской водой пиджак, босые, кровоточащие ноги. Я ухватился за эту отговорку:
— Мне надо поехать домой и переодеться.
— Нет-нет, — возразил Правд. — Мусульмане не так формально подходят к обряду свадьбы. Даже в мечеть идти необязательно, но сестра Билдирджина хотела, чтобы все было по закону. Неважно, как вы одеты. Все готово.
Он открыл дверцу и выпихнул меня наружу. Толпа затихла и уставилась на меня. Они ждали сигнала от Прахда. Он объявил, что все улажено. Я услышал, как люди в толпе побросали свои камни и зашевелились. Отец Билдирджины поставил ружье на предохранитель.
Я захромал в мечеть, с трудом переставляя израненные ноги, — жертва своего чувства долга, долга офицера Аппарата.
Глава 5
Мусульманская свадьба сильно напоминает торговую сделку. Они не признают, что у женщин есть душа, поэтому религиозная сторона события почти полностью игнорируется.
Билдирджина оделась в белую шелковую накидку с капюшоном. Этот костюм скрывал ее округлившийся живот, но он все равно был заметен. Ее черные глаза равнодушно смотрели на меня.
Там же находился и турецкий священник, ходжа. Он следил, чтобы его мечеть не запачкали.
Отец медсестры Билдирджины держал в руках две копии контракта. Стороны обменивались обещаниями быть верными друг другу и прочее.
Кто-то сунул мне в руку ручку. Я уже собрался подписать бумагу, но тут заметил проставленные там цифры. В контракте указывалась сумма махри, или приданого, которое муж платит за жену.
— Сто миллионов лир! — в ужасе завопил я. Миллион долларов США!
— Вы, конечно, захотите, чтобы у вашего ребенка было все самое лучшее, — заметил Прахд. — И хорошая вилла для Билдирджины, чтобы она смогла прийти в себя. Помните: вы создаете семью.
— Между прочим, — произнес отец Билдирджины, перекладывая ружье в другую руку, — у меня здесь приготовлены банковские бланки. Ты должен заплатить приданое во время церемонии.
Я заколебался.
Толпа бросилась за камнями.
Я подписал контракт и векселя Национального валютного банка «Пиастры» в Стамбуле. Господи, что подумает Мудур Зенгин и что он будет теперь делать?
Рядом со мной я увидел Терса и Ахмеда. Они подписывали брачный контракт как свидетели.
— Все оказалось очень просто, верно? — спросил Прахд. — Только и всего.
Он думал, что не случилось ничего страшного. А я чувствовал себя так, словно меня опутали тяжеленными цепями.
