стало немного получше.
Может, если я поделюсь с кем-нибудь своими новостями, то смогу и сам обрадоваться?
Я поднялся. Ноги у меня гноились и болели. Я взял радио и похромал к ангару. Нашел Стэбба.
— У меня есть новости, — сказал я. — Офицер Королевского Флота только что убит. Он мертв!
От радости у Стэбба засверкали глазки.
— А вы не врете?!
— Правда, — подтвердил я. — Ему только что разнесли башку выстрелом.
Стэбб заорал от радости и, созвав экипаж, рассказал антиманковцам новость. Те внимательно выслушали и дружно крикнули 'ура'.
— Господи! — кричал Стэбб. — Вот так надо поступить со всеми треклятыми офицерами треклятого Флота! Так им и надо. Ведь честному пирату невозможно работать с такими (…)! Значит, он умер, правда? Тогда будем грабить банки.
И тут заговорило радио:
— Офицер Грис! Я истекаю кровью. Он ранил меня в ногу. Мне плохо, офицер Грис. Я не могу ходить. Вы должны забрать меня отсюда.
— Думаю, ты и сам справишься, — ответил я. — У нас есть другие дела, нам некогда мотаться за тобой.
— Офицер Грис, — произнес Рат, — вы не понимаете. Когда я искал, чем бы перевязать ногу, то нашел кучу оборудования. Ради Бога, прилетайте с буксиром, пока нас тут не застукали и не произошло такое нарушение Кодекса, о каком вообще еще никто не слыхивал. На этих коробках со всех сторон написано, что они с Волтара.
— Тогда подожги дом, — велел я. — Сожги все и убирайся оттуда.
— Не думаю, что бриллианты тоже сгорят.
Стэбб неожиданно насторожился:
— Бриллианты?
Я тоже насторожился:
— Сколько их там?
— Я не могу их вытащить. Я доволок их до порога, а больше не могу. Они рассыпались по ступенькам.
Мы со Стэббом переглянулись и разом кивнули.
— Здесь сейчас темно, — сказал я. — Мы вылетим на «Буксире-один». Оставайся там и жди нас. Мы обо всем позаботимся. — 'И о тебе, Рат, тоже', — мысленно добавил я.
Сейчас по нашему времени было пять утра. Мы могли стартовать в восемь, когда уже начнет светлеть. Летя с большой скоростью, мы могли прибыть в Коннектикут еще ночью.
— Я попытаюсь продержаться еще часов пять, — ноющим, жалобным голосом произнес Рат. — Обещайте не бросать меня, если я потеряю сознание и не смогу отозваться.
— Не беспокойся, — ответил я, — мы скоро вылетаем!
Люди Стэбба бросились готовить «Буксир-один» к полету.
Я заковылял обратно в туннель.
Пилот-убийца в черной форме ткнул рукой в красной перчатке в сторону буксира:
— Вы собираетесь взлететь? Бессмысленный вопрос. Антиманковцы вовсю копошились возле корабля.
— Запомните, — сказал пилот-убийца, показывая на две летающие пушки на другой стороне ангара, — если вы попытаетесь покинуть планету, мы вас взорвем. Это наш приказ. Он не изменился. На вашем корабле закреплены «жучки», и мы будем следовать за вами.
— Подождите! — воскликнул я, уставившись на корабли-убийцы. — С чего это вы решили, что мы пытаемся убежать? Мы вовсе не пытаемся. Вы поосторожнее с вашими пушками.
— Вы мне не начальник, — отозвался пилот-убийца. — Просто постарайтесь не давать нам повода подумать, будто вы что-то замыслили. На вашем буксире нет оружия. Один выстрел с нашего корабля, и от вас ни кусочка не останется. За последние несколько месяцев мы никого не убивали, и нам скучно.
Он отошел от меня и отправился к трем другим пилотам, чтобы готовиться к взлету.
Путь мне преградил Фахт-бей:
— Куда вы собираетесь на этот раз?
— Я просто выполняю приказ, — ответил я. Фахт-бей посмотрел на корабли-убийцы, возле которых о чем-то совещались четыре пилота.
— Если у них появится повод прикончить вас, что мне делать с Форрестом Клошаром? Мы не можем вечно держать тут представителя банка 'Граббе-Манхэттен'.
— Только не вздумай его выпускать до моего возвращения! — в ужасе вскричал я. — Я только что все уладил, поэтому не начинай все снова.
— Вы приказываете мне не начинать все снова? — изумился он. — Офицер Грис, если бы у меня был хоть малейший повод, я бы немедленно созвал офицерское собрание.
— Ты пожалеешь об этом, — произнес я. — Я столько сделал для базы. Я только что устранил инспектора королевской власти, который собирался вас всех суду предать!
Фахт-бей удалился.
Я пошел в свою комнату. Господи, как у меня болели ноги! Может, у меня гангрена? Или бешенство? На всякий случай я попробовал сглотнуть слюну. Нет, пока я могу нормально глотать.
Я переоделся в черный лыжный костюм.
У двери выросли Мусеф и Торгут.
— Будут приказания? — спросил Мусеф.
Тут до меня дошло, что для них у меня тоже есть хорошие новости.
— Помните того парня, с которым вы дрались когда-то и который вас победил? — спросил я. — Так вот: он умер.
Они просияли от счастья, обнялись и исполнили странный танец, от которого затрясся пол. Они орали так, что у меня чуть барабанные перепонки не лопнули. К двери подошла Ютанк, желая узнать, в чем дело. И, увидев, как я заряжаю пистолеты, встревожилась.
Затем подбежала ко мне и обняла меня за шею.
— О, хозяин, ты снова подвергаешь себя опасности!
— Ничего страшного, — ответил я.
Она нежно поцеловала меня:
— О, хозяин, я умру, если с тобой что-то случится. Скорее возвращайся домой!
Я был тронут.
Наконец все ушли. У меня оставалась еще одна проблема: убить мне графиню Крэк сейчас или когда вернусь? Для обдумывания решения времени не оставалось. У меня имелись две гранаты с ядовитым газом. Мне нужно лишь подняться на гору к спрятанному между камнями вентиляционному отверстию, бросить туда одну или обе гранаты — и дело с концом.
Плохо было только одно. Мысль о том, что мне придется больными ногами топать по камням, приводила меня в ужас. Я встал и взглянул на экран Крэк. Изображения не было. Наверное, в камере она потеряла чувство времени и сейчас спала.
И тут меня охватило беспокойство. Предположим, я уйду, а она как-нибудь выберется оттуда: я вернусь, а она будет меня поджидать, готовая размазать меня по камням.
Я взял газовые гранаты и поплелся во двор. Ноги у меня ужасно болели, и я боялся, что не заберусь на гору. Ахмед сидел в машине и трепался с Терсом. Я поманил его пальцем. Ахмед подошел ко мне.
— Послушай, — сказал я. — Вон там, на склоне горы, серый камень. За ним дыра. Ее проделал барсук. Он шумит и мешает мне спать. Вот тебе газовая граната. Дерни за кольцо и брось ее в дыру. Сделаешь это для меня?
— Конечно, — ответил он, взял гранату и побежал наверх.
Я вышел во двор, откуда мне было его видно.
Ахмед трусил вверх по склону. Вот он добрался до серого камня и, обернувшись ко мне, указал на него. Я кивнул.
