— Изя, — урезонивал его Хеллер, — это не имеет ничего общего с магией. Просто дело в том, что время — господствующий фактор в этой вселенной и оно формирует местоположение материи в пространстве. Эта машина просто действует по принципу обратной связи.
Изя с содроганием отпрянул в страхе перед тем, какое будущее ожидает его на небесах.
— Сейчас машина как раз считывает долларовые знаки, — сообщил Хеллер.
— Долларовые знаки? — удивился Изя.
— Совершенно верно.
— Ну, тогда это меняет дело, — обрадовался Изя.
— Изя, мне приходится бывать здесь два раза в день и расписывать мелом всю доску, пользуясь данными из этих машин. Если я отвлекусь на что-нибудь еще, мы понесем огромные убытки. Мне также приходится считывать данные визира и соображать, что купить и что продать. И вы с вашим знанием ведения дел справлялись бы с этим успешней меня. Вы бы, возможно, заставили пахать эту штуку с отдачей в два раза большей, чем я.
— По-вашему, мы могли бы делать один миллиард в месяц?
— Сколько ни скажете.
— Как вы управляете этой машиной?
— Понимаете, я не могу показать этого, пока вы не дадите клятвы о неразглашении государственной тайны. Флот очень привередлив насчет таких дел.
Изя тут же поднял правую руку.
— Нет, — сказал Хеллер. — Положите руку на сердце. А теперь повторяйте за мной: «Я торжественно под тверждаю, что мне доверили…»
Изя повторил эти слова, а Хеллер продолжал:
— «…государственную тайну, и клянусь никоим образом никогда не сообщать ее содержания…»
Изя повторил и это, и Хеллер закончил:
— «…неуполномоченным лицам даже под угрозой пытки или лишения жизни или ее действительном осуществлении».
Изя с немного округлившимися за стеклами очков глазами повторил и это.
— «И если я нарушу эту клятву, — снова начал Хеллер, — я тем самым лишусь всех своих гражданских прави привилегий, своего офицерского звания и своего личного имени».
Слегка побледнев, Изя договорил за Хеллером текст этой клятвы, а Хеллер еще добавил:
— «Да здравствует его величество!»
Изя взглянул на него, как-то странно откинув голову. Я понимал, что случилось. Хеллер так привык автоматически проговаривать клятву о неразглашении государственной тайны, что случайно перешел дозволенные границы.
— Да здравствует его величество? — вопросительно повторил Изя.
— Верно! — поспешно подтвердил Хеллер. — Теперь я могу показать вам, как ею управлять.
— Его величество? — переспросил Изя. — Так, значит, все-таки это черная магия?! Вы заставили меня поклясться сатане, царю преисподней!
Я поспешно взял ручку. Хеллера заносило прямо туда, где ему уже можно пришить нарушение Кодекса. Уж теперь-то ему бы пришлось рассказать, что он не землянин, что он офицер Королевского Флота планеты Волтар и подданный императора Клинга Гордого. Но Хеллер нашелся и отвечал вместо этого так:
— Ну разумеется. Разве не говорится, что деньги являются корнем всякого зла?
Изя подумал над этим, потом, соглашаясь, кивнул и спросил:
— Как вы оперируете визиром?
Я с раздражением бросил ручку на стол. Слишком уж много он знал об этой планете!
Хеллер стал показывать ему довольно подробно, как действует визир. Изя заглянул в окуляр и сказал:
— Постойте-ка. Поглядите на эти данные по свиной грудинке! Мартовский контракт снизится в цене до тридцати четырех — ниже я еще не видел. Поторопитесь, мистер Джет. Заканчивайте показ. Я могу продать всю грудинку за следующие полчаса и сделать триста тысяч долларов! Свиная грудинка, ей-Богу, вытащит нас сегодня из грязи!
Я помрачнел. Теперь, когда Изя возьмется за экспертизу по срочным товарным сделкам, деньги на них посыплются дождем!
Я переключил внимание на графиню. Коли уж Хеллер, пользуясь временным визиром, делает деньги абсолютно как ему вздумается, то, может, хоть Крэк перестанет доить меня с помощью этой визитной карточки. Заметьте: моей ведь карточки.
Эге! Теперь она была уже не в магазине мехов, а в зале, где продавались машины — «порше»! С большого плаката в глаза бросалась такая надпись: «Кого заботит цена, когда вы можете ездить в иноземной роскоши?»
К графине услужливо спешил продавец. Она разглядывала сияющий синевой двухместный закрытый «Порше-1002».
— У вас имеются в продаже разовые автомобили? — спросила его графиня Крэк. — Мы не очень долго задержимся на планете.
У продавца перехватило дыхание. Однако он не растерялся, черт его побери.
— О, разумеется, мисс, — ответил он. — Разовые автомобили? Да вот она, прямо перед вами.
Графиня Крэк с задумчивым видом оглядела машину.
— Восемьдесят пять тысяч долларов, — информировал ее продавец. — С газотурбинным вспомогательным двигателем. Самая быстроходная машина в Америке. Разгон до ста миль за восемь секунд. Коробка с пятью передачами, верхние кулачки…
— Беру, — перебила его графиня и невразумительно добавила: — Она подходит к цвету его глаз.
— Платеж с отсрочкой? — спросил продавец.
— О нет. У него месяц назад было что-то вроде дня рождения, а подарком явилось задержание. Поэтому машина нужна мне прямо сейчас. Обвяжите ее синей лентой, какой-нибудь посимпатичней, и пошлите по адресу. Счет выставьте на эту кредитную карточку.
Я был взбешен. Нужно действовать. В сумятице всего творимого Крэк и Хеллером я принял решение. Я пошлю Кроуба! Только он может одолеть Хеллера! Терс находился во дворе. Я влетел в машину и, твердо указующим перстом подкрепляя свои слова, велел ему ехать в больницу.
Остервенело порывшись на полках больничного склада с оборудованием от фирмы «Занко», я обнаружил еще один аудиовизуальный комплект с прилагающимся к нему ретранслятором 831, спрятанный под другими ящиками.
Держа этот ящик под мышкой, я помчался в больницу.
Прахд находился в подвальной операционной — меняя отпечатки пальцев очередному преступнику. К счастью, он уже кончил и говорил разыскиваемому полицией уголовнику, что он может вернуться в свою камеру. Прахд, закончив говорить, повернул голову и увидел меня.
— А, — сказал он обрадованно, — вы ведь пришли сообщить, что мне уже начислили жалованье?
Я заскрипел зубами. Я был вовсе не расположен к каким-либо совещаниям по трудовым отношениям.
— Берите все, что вам нужно для установки этих… сами знаете чего, — велел я ему. — И пойдемте со мной! Ваш коллега в серьезной опасности. Медлить нельзя.
— Целлолог? — заморгал он зелеными глазищами.
— Нет, я! Пошевеливайтесь! — рявкнул я.
Он собрал то, что, как он считал, ему могло понадобиться. Я даже помог ему это нести. Мы сели в машину и помчались к баракам рабочих, занятых археологическими раскопками.
Поспешно пройдя по туннелю, мы живо пересекли ангар и прошествовали по коридору к арестантскому блоку. Я заглянул в камеру. Нам повезло! Когда не приходится видеть, как солнце встает и
