как широко вы понимаете межзвездные отношения. Зарплату мне начнут платить сейчас?
— О боги! — простонал я.
— Я могу и по-итальянски говорить, — убеждал он меня.
— Откуда мне знать, что вы сможете кого-либо вылечить? — прорычал я. — Ваше испытание только что началось! Вот когда госпиталь начнет делать деньги, настоящие деньги, тогда еще возможно, что вам будут платить. — Он сильнее ткнул мне в нос зондом. — У-у-уй!
Мой свитер был заляпан грязью, поэтому Прахд надел на меня белый халат, который принес с собой.
— Я хочу показать вам госпиталь, — сказал он. — Есть проблемы.
Я встрепенулся: какие еще проблемы? Я сам проектировал этот госпиталь, угрохал на него столько времени! Я вышел за ним из операционной. В зале ожидания очередь продвигалась и царила мирная атмосфера. Мы прошли по коридору. Операционная — еще не до конца установлено оборудование. Приемные кабинеты — еще не все завершено. Затем множество дверей — палаты, много палат. Я захотел войти в одну из них, но Прахд остановил меня:
— Нет, она полна.
— Что, уже так много больных?
— Нет-нет. Все эти больничные палаты и личные кабинеты врачей забиты оборудованием и медикаментами. Я с персоналом базы работал всю ночь. Мы только успели сменить ярлыки и забросить все сюда. Здесь товару на несколько клиник и на много лет работы. Вот это я и хотел вам показать. Для пациентов у нас нет ни одной комнаты. Все занято под склады. Мне потребуется еще одно здание — только для хранения вещей! И большая комната с холодильником — когда я начну выращивать культуры и создавать банки клеток.
Он не знал о моем секрете. Я нажал на панель, и перед нами появилась лестница. Мы спустились в подвальное помещение. Это был целый больничный комплекс. В нем находилось огромное количество жилых комнат. Прахд был поражен.
— Что это? Потайная больница под стенами другой?
— Угадали. — Я рассказал ему о главном плане изменения личностных характеристик людей, разыскиваемых полицией, и гангстеров.
— Похоже на тюремные камеры, — заметил он.
— Это чтобы они чувствовали себя как дома, — пояснил я. — Вы можете это сделать?
— О, никаких проблем. Только верхняя больница тоже должна работать.
— Она служит для прикрытия, — признался я.
— Этим все же не решается проблема площади для хранения, офицер Грис. Проблема холодильника тоже. Тем более что возрастет число культур, которые придется выращивать при замене отпечатков пальцев, голосовых связок и так далее.
Я заметил, что доктор ведет себя как упрямый осел. Мы вернулись наверх, в его кабинет, где он уже обосновался. И очень недурственно. Телефон уже стоял на столе и был подключен. Я позвонил в строительную компанию «Мадлик» и вскоре уже разговаривал с подрядчиком.
— Кажется, наша смета еще не исчерпана, — сказал я.
— Было превышение стоимости, — ответил он.
— Мне потребуется большая складская пристройка и холодильное помещение.
— Если еще полмиллиона американских баксов, то нет превышения стоимости.
Боги, ну и дорогим же оказался этот госпиталь!
— Условия те же, — сказал я подрядчику.
— Условия те же, — ответил он.
— Составляйте планы с главным инженером, — велел я, — и приступайте к работе.
— Вы богаты, — сказал он с завистью.
— А вам лучше не становиться слишком богатым. Здесь вокруг грязи по уши. — Я повесил трубку. Да, что ни говори, а у этих благотворительных клиник есть свои плюсы: теперь мой куш составит полмиллиона баксов.
Я собрался уходить. Нос у меня еще побаливал. На прощание я сказал Прахду:
— Когда придут строители от «Мадлика», просто скажите им, что вам от них нужно, и пусть начинают. А у меня другие дела.
Прахд поднялся.
— Разве вы не хотите узнать новости с Волтара? Я знаю, что вам в глубине души небезразлично благополучие вашей страны.
Людям свойственно быть общительными и болтливыми. Я снова сел.
— На Волтаре все прекрасно, — начал Прахд. — Погода была хорошей. Все цветущие кусты покрылись красивыми цветами. — Я понял, что он рассказывает о жилище вдовы Тейл, и насторожился. — Вам, наверное, известно, что у меня была кое-какая работа, связанная с вдовой Тейл, — продолжал он. — Уверен, вы будете счастливы узнать, что все закончилось благополучно до отлета «Бликсо».
— А что это была за работа? — спросил я, подстегнутый скорее подозрением, чем интересом.
— Я знаю: вы интересуетесь ею и, очевидно, беспокоитесь о ней. Поэтому я сделал как раз то, что вам было бы желательно, офицер Грис. Проблема заключалась в нимфомании — одержимости сексом.
О боги, он вечно прав.
— Итак, я расширил трубы ее яичников — это в первую очередь. Теперь она может иметь в три раза больше оргазмов, нежели раньше, и гораздо более интенсивных.
Дьяволы! Мужикам на Холмах Роскоши не поздоровится! Благодарение небесам, что я не там, а на Земле. Но, кажется, он сказал «в первую очередь».
— Вы и еще что-то делали?
— Ну разумеется. Вы же член славной семьи Джайрента Слахба — не хотелось мне, будучи у вас на службе, быть нерадивым в своих профессиональных делах.
Я ждал, что он скажет дальше, подозрительно прищурившись: подозрительность у нас, работников Аппарата, в крови.
— Нимфомания, — стал он объяснять тоном ученого, — зачастую вызывается у женщины бесплодием. Поэтому я провел обследование и точно: блокада овуляции — яйцеклетка не могла пройти по трубам и оплодотвориться. Я удалил блокаду.
Ага, возможно, он выправил ситуацию. Если вдова Тейл начнет рожать детей, может, это умерит ее пыл. Прахд довольно улыбался — настоящий профессионал.
— Ну-ка, — продолжал он, — вспомните первый день, когда я имел честь познакомиться с вами. У вас с нею в доме было половое сношение. Так вот, я взял часть вашей спермы…
— Постойте! — прервал я его, внезапно встревожившись. — Вы же трахались с ней целых полтора дня! Откуда вы знаете, что это не ваша сперма?
— Полноте, — отмахнулся он, — профессиональная этика не позволяет мне пользоваться моей собственной. — Он улыбнулся мне сочувственной улыбкой профессионала. — Какой целлолог не знает конфигурацию своей собственной спермы? Легко различить. В общем, она была готова к овуляции даже при блокаде, поэтому я поместил одну из ее яйцеклеток в пробирку вместе с вашим семенем. И могу вас обрадовать: они благополучно соединились. А прежде чем покинуть планету, я внедрил завязавшийся эмбрион ей в матку, убедившись, что там ничего нет.
Меня охватил ужас. Вдова Тейл! С меркнущей надеждой я спросил:
— А знает ли она, чей это эмбрион?
— Да, конечно! Она сказала: если уж нельзя от Хеллера, то пусть будет от вас. Она была очень рада, в самом деле. Сейчас она уже на седьмой неделе. Будет мальчик.
Мой ужас сменился бешенством, а Прахд распространялся дальше:
— Я был так благодарен за все, что вы для меня сделали, что мне не составило труда сделать все это для вас. И представьте себе! Это пойдет по линии родословной вашего великого дяди Джайрента Слахба! Ребенок унаследует кровь самого знаменитого целлолога на Волтаре! Вам есть чем гордиться, не так ли?