Хеллер только смеялся в ответ. Вообще он сейчас очень много веселился. Но я прекрасно понимал, что он смеется отнюдь не над тем же самым, что кажется таким смешным Римбомбо. И тут мне стало близко и понятно чувство Изи Эпштейна, когда тот вдруг осознал, что катастрофа, которой он ждал и боялся всю
жизнь, наступила. Конечно, все эти земные технические приемы шпионажа были весьма примитивными. Но это техника шпионажа. Что могло весьма осложнить мою работу. И я срочно написал еще один запрос в нью-йоркское отделение, повторив прежнее требование безотлагательно разыскать Рата и Терба, пригрозив для убедительности пытками и поголовным уничтожением всего персонала даже за простое проявление нерадивости. Хеллера нужно остановить во что бы то ни стало!
От всех предыдущих дней пятница отличалась только тем, что для «командного пункта» они выбрали другое место и притащили туда безалкогольные напитки в ведерке со льдом. Отличный способ получения высшего образования, ничего не скажешь! Лежат себе на лужайке да разглядывают прогуливающихся мимо девушек. Ну, честно говоря, рассматривал-то больше Римбомбо. Хеллер в основном был занят освоением учебных программ. Но Бац-Бац налюбовался за двоих. Идиллическая картина! Пастораль! Блевать хочется! В субботу, однако, все изменилось. После краткого совещания, проведенного вполголоса и посвященного строевой подготовке, Бац-Бац исчез, а Хеллер отправился в какую-то аудиторию на консультацию, чтобы выяснить, какие предметы или разделы предметов ему следует еще подучить.
Я здорово проспал и потом, когда прогонял пленку с отснятым материалом, просто не обращал внимания на молниеносные движения пера Хеллера, пишущего экзаменационные работы. Он всегда пользуется любым случаем, чтобы покрасоваться. Я прогнал пленку до того места, когда он разговаривал о чем-то с помощником декана.
— Агнес! — крикнул помощник через плечо. — Ты уверена, что наша оценочная машина в полном порядке?
— Да, мистер Бош, — донесся ответ. — Ее только что починили и наладили. До этого она сбоила все утро.
Мистер Бош, молодой человек с проницательными глазами, недоверчиво перелистал целую пачку оттисков с экзаменационными работами и уставился на Хеллера:
— Должно быть, здесь какая-то ошибка. Судя по ведомостям, у вас средняя отметка «Д», а тут все работы оценены на «А». — Взгляд его сделался суровым. — Что-то вам придется, по-видимому, объяснить, Уистер.
— Необъяснимо здесь только одно: как это студенты до сих пор не отучились от дрянной привычки назначать свидание дочери совсем не того человека? — ответил Хеллер.
Мистер Бош откинулся на спинку стула и рассмеялся:
— Да, совершенно правильно, бывают еще такие необъяснимые вещи. И как только я сразу не подумал об этом. Да, такое пока случается, и весьма часто!
Посмеиваясь, он сложил стопкой экзаменационные работы Хеллера и, связав их, сделал на пачке пометку «Сделать микрофильмы в качестве пособия для студентов».
— Ну, Уистер, все, что я могу вам сказать, — у вас все в порядке.
Я не обнаружил никаких изъянов в вашей подготовке и не вижу оснований для продолжения занятий по каким-либо курсам. Следовательно, мы просто пометим у себя, что предварительные экзамены вами сданы полностью. Хорошо?
— Огромное вам спасибо, — сказал Хеллер.
Мистер Бош наклонился к Хеллеру и спросил, понизив голос:
— Скажи мне, между нами, — с дочкой-то все-таки получилось?
Хеллер тоже наклонился и прошептал:
— Ну, как видите, на последний курс мне удалось все-таки перейти, не так ли?
Мистер Бош удовлетворенно расхохотался:
— Я так и знал! Ну и молодец! — И он уже по-дружески пожал руку Хеллеру. Этим все и кончилось.
И все-таки было в поведении Боша нечто такое, что не могло не вызвать у меня раздражения. Скорее всего это то, как он смотрел на Хеллера. Ведь по существу в том, что Хеллер сдал экзамены, не было ничего выдающегося: у него было несколько дней и длинных вечеров в вестибюле «Ласковых пальм», где можно было спокойно заниматься повторением пройденного материала. Для него это был этнологический способ изучения того, как определенные научные предметы воспринимаются в примитивных обществах. И я не видел ничего необычного в том, что дипломированный инженер волтарианского Флота сдал несколько паршивых экзаменов типа квантовой механики. Меня это просто приводило в бешенство, а кроме того, окончательно подрывало мою веру в землян — правда, не могусказать, чтобы я когда-нибудь особо на них полагался. Обычные подонки!
Некоторое время я раздраженно расхаживал по двору. Двое мальчишек собирали фрукты, и я обвинил их в том, что они съедают больше, чем собирают. Доведя их до слез, я вдобавок надавал им пинков и почувствовал себя лучше. Потом я вызвал водителя и потребовал сказать мне точно, когда же он наконец доставит сюда Ютанк. Он заверил меня, что операция проходит точно по графику. Это тоже приободрило меня. Дело в том, что, наблюдая каждую ночь, как к этому (…) Хеллеру пробираются роскошные женщины, я раздражался больше чем мне бы того хотелось. А тот факт, что я ни разу не видел, что он с ними проделывает, еще более ухудшало мое общее состояние. Богатое воображение подсказывало мне такие картины, что это становилось просто невыносимым. И только надежда на скорое прибытие Ютанк давала мне силы терпеливо наблюдать за тем, что творится вокруг Хеллера. Однако в данный момент там не творилось ничего особенного: он всего лишь бегал по дорожкам в тренировочном костюме и время при этом показывал весьма скромное. Вот он остановился понаблюдать за тренировкой футбольной команды, но вскоре, очевидно, утратил интерес и возобновил свой бег трусцой. И как только у человека хватает терпения бегать совершенно без толку целыми часами? Что, интересно, бегуны думают в это время?
Я снова вышел наружу и после целой серии звонков отыскал наконец подрядчика по строительству госпиталя, который сообщил мне, что земляные работы почти завершены, водопровод, электро-сеть и канализационные коммуникации проложены и что завтра они приступают к возведению фундамента. Собственно, мне и выругать его было не за что, если не считать того, что он был, по его словам, занят делом на строительной площадке, в то время как я пытался поймать его по телефону.
В Турции уже вечерело. Я испытывал соблазн вернуться к процессу слежения за Хеллером. Я лелеял мечту о том, что настанет час и я увижу его, свернувшегося комком, желательно в предсмертных муках, но я прекрасно понимал, что, пока я не раздобыл его трафаретов, он по-прежнему держит в своих грубых и безжалостных лапах не только мою судьбу, но и саму жизнь. Поэтому я снова прильнул к экрану и быстро прогнал пленку, на которой было записано все, что происходило вплоть до настоящего момента. А в настоящий момент Хеллер спускался на лифте. Одет он был в обычный темного цвета костюм, однако в поведении его как раз не было ничего обычного. Он пулей вылетел из лифта и помчался прямо в кабинет Вантаджио.
— Он уже здесь! Пригнали! Пригнали сюда автомобиль, который я заказывал!
Вантаджио был в смокинге, по-видимому, готовый к субботнему вечеру, когда обычно ожидается большой наплыв посетителей, которых, правда, пока еще не было.
— Ну что ж, давно пора. Малышка вспоминает об этом каждый день, а с тех пор как ты вывалял Графферти в макаронах, она еще и постоянно твердит, что это должна быть лучшая из всех машин. Так где же она? Перед въездом или в гараже?
— В гараже, — сказал Хеллер. — Пойдемте посмотрим!
Вантаджио не пришлось уговаривать. Он торопливо вышел из кабинета и, сопровождаемый Хеллером, сел в лифт и спустился в гараж.
— Надеюсь, что это что-то вполне приличное, — сказал Вантаджио. — Мне хотелось бы поскорее развязаться с этим делом и наконец спокойно вздохнуть. Ведь прошло уже более недели с тех пор,
как Малышка приказала купить тебе шикарную машину. Прямо у выхода из лифта они наткнулись на Морти Массакуровича. Хеллер тут же представил его Вантаджио.
