сказал:
— Тут сказано только, что он сотрудник отдела номер 451. Это, наверное, здесь, на этой планете. Никакой он не курьер.
— Заставьте его говорить, — приказал Живодер. Солдаты сильнее потянули Милашку за голову и ноги.
— Лучше тебе не молчать! Знаешь ведь, куда они убрались. Хватит врать. Говори!
Милашка, когда его позвоночник хрустнул, завизжал как резаный и едва смог выговорить:
— У меня есть депеша. У меня депеша. Депеша! Я должен ее доставить!
— К чертям твои депеши, — озлился Живодер. Милашка лишился чувств.
Полковник Живодер дал сигнал, и солдаты схватили Больца. Один из них оттянул его голову за волосы назад, а другой врезал по корпусу кулаком. Удар был так силен, что Больц захрипел.
— Куда они исчезли? — требовал объяснений Живодер.
— Они нам не сказали! — выкрикнул Больц. Полковник щелкнул пальцами, и офицер подал ему фонарик. Живодер подошел к Больцу вплотную и посветил фонариком ему в глаза.
— Ты нам лжешь?
Больц извивался, пытаясь уклониться от луча. Мозг сверлила только одна мысль: полковник может догадаться, что он намеревался попользоваться базой.
— Реакция зрачков, — констатировал Живодер, — свидетельствует о том, что он лжет! Врежь ему!
Звук удара эхом прокатился по ангару.
— Еще разок, — не унимался Живодер. — Сейчас я разговариваю с тобой вежливо, а не скажешь — мы возьмемся за тебя всерьез. Куда исчез персонал базы?
— Не знаю! — взревел Больц.
— Врежь ему! — приказал полковник.
Но этот приказ оказался последним в его жизни.
Удар пришелся по кнопочному механизму дистанционного управления, что мирно ждал своей очереди в одном из карманов Больца.
Ангар осветила жгучая вспышка!
Батальон Смерти, их военный корабль и «Бликсо», и его экипаж, и его капитан, и Милашка — все засветилось, и в этом свечении вдруг проступили их контуры. Цвет их менялся от красного к желтому и фиолетовому, пока наконец фигуры не стали черными. Все вокруг превратилось в кварц, еще на мгновение сохраняя форму, потом обратилось в расплавленное стекло.
На базе не осталось в живых ни одного человека.
Стенные коробки, удерживавшие балки на месте, превратились в песок, который под воздействием мощного жара стал жидкостью и потек.
И вот с потрясающим грохотом стены ангара стали корежиться и поддаваться напору.
Оползание скальной породы длилось довольно долго.
Немыслимая жара расплавила каменную утробу горы.
А потом уж и вовсе ничего не осталось от базы, выстроенной Аппаратом на планете Земля.
Погребенный под кучкой стекла, некогда бывшего Милашкой, и под тоннами кипящего кварца над ним из-за нелепей задержки и своекорыстия Больца, лежал теперь прах депеши, которой предназначалось отвести от планеты беду и не допустить вторжения.
Не суждено ей было попасть к своему адресату.
Часть СЕМЬДЕСЯТ ДЕВЯТАЯ
Глава 1
О, теперь Мэдисон почти не сомневался, что сможет завершить свою работу, связанную с Хеллером. Недалеко то будущее, когда на хвосте у Хеллера-Уистера с его подачи окажутся не только Аппарат, но и Армия и Флот.
О, какие на этой почве расцветут заголовки!
Мэдисон стоял у окна верхнего этажа королевского особняка на Острове Передышки и ожидал Крошку, которая почему-то задерживалась. Он специально приземлился позади дворца, чтобы его никто не заметил. Сегодня он явился сюда с добрыми вестями, а также хотел представить Крошке некоторые доказательства.
В окно дохнул один из самых нежных и ароматных ветерков с моря, которые Мэдисон когда-либо ощущал ноздрями и кожей. Великолепный вид на долину внизу приятно успокаивал нервы. А один миленький кусочек земли, размером в десять акров, что принадлежал фермерскому хозяйству, утешил бы также и кое- кого еще: там качалась на ветру цветущая марихуана — 'панамская красная', если он правильно запомнил название, когда Крошка, командуя группой работников, набранных из пятитысячного населения острова, рассказывала ему, чем она занимается.
Но умиротворяющий вид, открывающийся с террасы, сегодня не нарушался картиной каких-либо работ. Вдоль балюстрады неспешно шагала жена редактора, женщина средних лет, в маске, свободной одежде и праздном настроении. Время от времени она забывала об окружающем пейзаже и с надеждой скользила взглядом по фронтону дворца.
Ага, вот и появился тот, кого она так ждала. К ней медленным шагом приблизился бравый молодой офицер в блестящей серебряной форме. Он остановился, в восхищении всплеснул руками и поклонился. Женщина остановилась и оперлась на балюстраду. Молодой офицер подошел поближе. Он что-то тихо сказал, и та кокетливо рассмеялась. Он взял ее под руку, и они продолжили прогулку вдвоем.
Мэдисон был восхищен тем, как Крошка вышколила свой полк. Он понимал, что ее уроки не ограничивались только манерами.
Вот сзади плавной походкой вышел музыкант с 'аккордным аккомпаниатором'. Но исполняемая им мелодия и интонации были заимствованы из коллекции записей Крошки: там четко звучала романтическая цыганская скрипка.
Придворный офицер с дамой неторопливо спустились по широкой дворцовой лестнице и пошли по садовой дорожке, сопровождаемые пением скрипки. В саду было множество укромных уголков, и в каждом, насколько знал Мэдисон, имелась скамья с мягкой обивкой. Сквозь деревья в цвету он как раз увидел краешек одной из них.
Парочка скрылась в одном из таких уголков, и до слуха его донеслось неразборчивое бормотание, в котором слышалась страстная просьба.
Наконец, как Мэдисон и ожидал, он увидел, как на кончик скамьи аккуратно складывают женское платье.
Музыкант стоял за деревом спиной к любовному гнездышку, но скрипичная музыка не прекращалась.
Наверху закачалась цветущая ветка, музыкант с настороженным, внимательным взглядом заиграл быстрее, цветки вдруг все разом взорвались, и наземь посыпался град лепестков.
Музыка стала помягче, помедленней.
Слуга в серебристой ливрее и с серебристым подносом в руках быстро прошел по террасе и ступил в любовное гнездышко.
Немного погодя оттуда потянулся пепельно-голубоватый дымок марихуаны.
Скрипичная мелодия продолжала звучать.
Мэдисон взглянул на террасу. На ней появилась супруга еще одного издателя. Она была в маске, но Мэдисон знал, что ее муж издавал 'Дейли Консерватив'.
Из дворца вышел еще один офицер. Он остановился, поклонился, подошел, пошептал что-то женщине на ухо и она подала ему цветок.
