— Лорд Терн, — обратилась к нему леди Артрит, — кажется, вы не отдаете себе отчета в том, что общественное мнение нагнетается. Когда же все-таки вы намерены отдать этого заключенного под суд?
— Леди Артрит, — ответил лорд Терн, — прошу вас не совать нос в дела королевской тюрьмы. — И повесил трубку.
Разговор был записан, и газета 'Дейли Спикер' разразилась эксклюзивным заголовком:
'СУДЬЯ ГОВОРИТ ОБЩЕСТВУ: 'РУКИ ПРОЧЬ ОТ ГРИСА!'
Тут же, разумеется, зашевелились другие газеты — ведь их обошли — и, пытаясь получить дополнительную информацию, принялись названивать лорду Терну. Тот пришел в ярость. И был так зол, что наотрез отказался кому-либо что-либо объяснять. Заголовки становились все злее и хлестче.
А тут, к несчастью для Солтена Гриса, оказалось, что, когда он шантажировал Отдел Провокаций Аппарата, начальник отдела вел радиозаписи разговоров у себя в офисе на реке Уайл. И теперь в видео и аудиозаписи в Отделе Провокаций существовали улики против Гриса во всех совершенных им тогда преступлениях. Не зная об этом и полагая, что с делом покончено, Грис отправил шефа отдела на тот свет. И Мэдисон стал понемногу подкармливать прессу уже этими преступлениями.
'ОФИЦЕР АППАРАТА ГРИС УБИЛ ГИПНОТИЗЕРА'.
И далее:
'ОФИЦЕР АППАРАТА ГРИС УБИЛ ПОЛКОВНИКА-ИНДЕНДАНТА'.
И еще:
'ОФИЦЕР АППАРАТА ГРИС ЗАРЕЗАЛ СВЕТИЛО ЭЛЕКТРОНИКИ СПУРКА'.
'ДАБЫ СКРЫТЬ СЛЕДЫ ЖЕСТОКОГО
ПРЕСТУПЛЕНИЯ, УБИЙЦА СЖЕГ ТРЕТЬ
РАЙОНА ЭЛЕКТРОННЫХ ФИРМ
ИНДУСТРИАЛЬНОГО ГОРОДА'.
Последнее газетное сообщение из этой серии сопровождалось фотографиями тела, падающего с высоты в десять тысяч футов. Заголовок звучал так:
'В ОТЧАЯННОЙ ПОПЫТКЕ СКРЫТЬ
СВОИ ЧУДОВИЩНЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ
ОФИЦЕР УБИЛ СОБРАТЬЕВ ПО АППАРАТУ'.
Видеоматериал показали даже по хоумвидению, которое тоже стало проявлять ко всему этому интерес.
Люди на улицах вслух задавались тревожным вопросом: 'Если сотворивший все эти преступления офицер находится в руках правительства, почему же оно не желает предать негодяя суду?'
Но основное блюдо Мэдисон приберегал напоследок.
Когда Ботч крикливо хвастался, что, дескать, 'Грис у него теперь в руках', упомянув о какой-то подделке, он вовсе не имел в виду подделку подписи императора. В то время он об этом даже не знал.
Грис безрассудно оставил старое пальто Прахда в своем кабинете у стола. Он-то хотел, чтобы нашли его на берегу реки Уайл. И в пальто он завернул очень скверную подделку — предсмертную записку. К тому же, на свою беду, он написал ее на клочке бумаги, лежавшем под документом, который он проштамповал своим удостоверением по просьбе Ботча. Так что на фальшивой записке от имени Прахда смутно различались очертания оттиска удостоверения Солтена Гриса!
Запись, сделанная ныне покойным офицером Отдела Провокаций, запечатлела встречу Солтена Гриса с Прахдом Бителсфендером.
Все улики для возбуждения уголовного дела были налицо. И Мэдисон с помощью одного из своих репортеров сделал так, чтобы преступлением заинтересовалась внутренняя полиция.
В сопровождении целой орды репортеров внутренняя полиция провела расследование и, обнаружив, что доктора Прахда нигде нет, выдала ордер на арест Солтена Гриса.
Исчезновение молодого доктора Прахда, самого многообещающего целлолога своего времени, его учителя считали настоящей утратой для их профессии. То, что это юное деревце срубили так рано, в пору его цветения, можно было расценивать как тяжкое преступление против всего человечества, столь остро нуждающегося в его услугах. Как дело рук сумасшедшего!
Заголовки на первых полосах!
Затем внутренняя полиция обратилась к лорду Терну с просьбой о выдаче ей под стражу заключенного Гриса, с тем чтобы его могли предать суду и казни. И, разумеется, в этом ей было отказано.
Заголовки на первых полосах!
У широких масс населения возникали недоуменные вопросы. Почему правительство защищает этого взбесившегося маньяка, которого еще называют офицером Аппарата? Почему ему не разрешается предстать перед правосудием?
Мэдисон стал распространять в народе слова и мелодию баллады, написанной бывшим репортером Королевской Академии искусств. Напечатанная всего на одном листке, она выдавалась за творение анонимного автора. Вскоре ее напечатали в прессе и запели повсюду.
Вот ее текст:
Убивал он жертвы от лица властей.
Много душ невинных погубил злодей.
Шавку офицером сделал Аппарат!
Отчего же власти дорог этот гад?
На крови невинных пухнет эта мразь,
Их потом, ликуя, втаптывает в грязь.
И его не схватит за руку закон,
Он за добродетель к небу вознесен.
Крови мы вреднейшей требуем из крыс.
Жизнью поплатиться должен Солтен Грис!
Толпам нравилось таскаться по улицам и распевать эту песню во всю глотку.
Прошло какое-то время, и у Мэдисона появилась полная уверенность, что скоро лорд Терн уступит и скажет местной полиции: 'Вот он, берите и судите его, черт с ним'.
'Если бы удалось посадить его на скамью подсудимых и заставить обвинять Хеллера, тогда у меня все выгорело бы', — думал Мэдисон.
Но, увы, он оказался в тупике. Клокотавшее на улицах возмущение не впечатляло лорда Терна, гордо восседающего в своем высоком замке.
Требовались другие, более действенные меры.
Глава 7
Мэдисон заработался далеко за полночь, намечая свои планы. Он должен был позаботиться о нескольких вещах и в первую очередь поддержать в Ломбаре Хиссте надежду на успех.
Однажды утром Мэдисон застал Хисста за его рабочим столом у закрытых дверей в императорскую спальню. Тот заново просматривал детали проекта вторжения на Землю.
— Как скоро, — поинтересовался он, поприветствовав Мэдисона, — можем мы, по твоему мнению, рассчитывать на сотрудничество Армии и Флота? Если мы сможем восполнить силы Аппарата, задействованные сейчас на Калабаре, то вторгнемся на Блито-ПЗ и подчиним себе эту планету.
— Я день и ночь работаю над этим проектом, — ответствовал Мэдисон. — В сущности, для этого я к вам и шел — но существует гораздо более важный вопрос: как сделать вас императором. Видите ли, все это очень тонко взаимосвязано.
— Каким образом? — удивился Хисст.
— Весь вопрос в том, каким видит вас общество. Если образ ваш ему импонирует, вы можете делать что угодно. Но мне нужно точно знать, какой именно образ вас устраивает. Как бы вам хотелось, чтобы
