валится на паркет, лицом в свои белые трусы! В дверях я вижу толстяка Берюрье. Его рубашка вылезла из штанов, шляпа набекрень, галстук развязан, на щеках пот, в руке дымящийся револьвер... - Кажется, я появился, как солнышко,- говорит он. - Даже лучше,- отвечаю.- Как Господь Бог! Он дует в ствол своего не перестающего дымить шпалера, словно ковбой из 'Нападения на форт Хендерсон'. - Я думал, что потерял тебя,- рассказывает он.- Я все время спрашивал у прохожих. Хорошо еще, что я узнал тебя за рулем 'ланчии'! Еще хорошо, что такая машина не остается незамеченной, особенно если чешет по Парижу на ста тридцати в час! Я приехал сюда и увидел перед дверью тачку Плюме... А кто эти люди?- спрашивает он.- Я хоть правильно сделал, что шлепнул девку? - Ты сделал правильно! Очень правильно... Я предпочитаю/чтобы на тот свет отправилась она, а не я. Вполне естественное желание, а? - Точно!- соглашается он, подтягивая привычным жестом штаны. - А потом, девицам в этой истории со мной не везет,- добавляю я. - Похоже на то... Он указывает на Дмитрия, лежащего по-прежнему без сознания. - А с этим что случилось? Поскользнулся на апельсиновой корке или испугался волка-оборотня? - Хук левой плюс примочка парижским ботинком,- отвечаю.- Он скоро очухается. - А кто этот малый? Я пожимаю плечами: - Жертва любви! - И чё мне с ним делать? - Набери в кувшин воды и вылей ему на морду! Дмитрий приходит в себя... Берюрье выплескивает на него новую порцию воды, от чего он фыркает. - Ну что, лучше?- спрашиваю я. Он утвердительно кивает. - Веди себя спокойно, Дмитрий, а то с тобой произойдет то же, что с твоей телкой. Посмотри, на что она похожа... Он смотрит... Происходящая в нем перемена поражает меня. Его лицо искажается, краснеет, потом зеленеет; глаз закатываются, и, наконец, он разражается бесконечным громким взрывом безумного хохота. - Чокнулся!- замечает Берюрье, с которым такое никогда не случится. Я смотрю на парня и соглашаюсь с ним. - Пожалуй. Я в нерешительности. - Дмитрий,- зову я, тряся его за руку. Он не реагирует. Точно свихнулся. Одиночное заключение, любовный вихрь, удар ботинком по чайнику и вид мертвой возлюбленной подействовали на его рассудок. - Слушай, парень,- говорю я,- я сделаю тебе подарок... в память одной девушки, которую мы оба знали. Ее звали Рашель. Я оставлю тебя здесь, из первого же бистро позвоню патрону и скажу, где ты. Это займет минут двадцать. Если захочешь-смоешься. Нет-пеняй на себя, вернешься туда, откуда вышел. Уходим,- говорю я Берюрье. Он стоит, уставившись на меня. - Ты это серьезно? - Серьезней некуда... Тебе не понять... Минут пять мы ищем тошниловку, наконец находим ее на главной улице. Патрон поднимает полотняный навес рычажком... Погода хорошая, жизнь прекрасна... - Два рома, хозяин! Он послушно повторяет: - Два рома. - У вас есть телефон? - В глубине зала, справа... Полчаса спустя, когда мы садимся в тачку Берюрье, мимо проезжает черная машина, в которой сидят четверо мужчин. Красный свет заставляет ее остановиться рядом с нами. На заднем сиденье я узнаю два знакомых лица: Дмитрий и Анастасьев. Дмитрий по-прежнему мрачен и потерян. Анастасьев замечает меня и машет рукой...
Заключение Эта история, полная недоразумений, неверных шагов, неизвестности и трупов, вконец расшатала мои нервы. Меня так все достало, что я попросил у Старика отпуск, а у него не хватило смелости отказать мне. Я решил отдохнуть на природе. У Фелиси как раз есть родня, живущая в департаменте Йонны. Йонна - река, полная рыбы, а я не знаю лучшего лекарства от нервов, чем рыбалка... И вот неделю спустя я сижу на складном стульчике, в соломенной шляпе на кумполе, с удочкой в руке, и смотрю на ярко- красный поплавок. Время от времени поплавок вздрагивает, словно не решаясь нырнуть, потом замирает... Если червяка обхаживает не карп, то я - архиепископ Кентерберийский. Я этого гада не упущу... Все мое внимание сосредоточено на красном поплавке, который в моих глазах сухопутного млекопитающего представляет волнение глубин. - Это карп,- шепчет голос за моей спиной. Я бросаю быстрый взгляд через плечо. Позади меня стоит рыбак в брезентовой куртке, с ведерком в руке и удочкой в другой. - Точно!- соглашаюсь я. И высоко подскакиваю, потому что узнал этого типа. Я вмиг забываю про своего карпа. - Не может быть, месье Бразин! Разве советские дипломаты ловят рыбу? Он смеется. - Месье Сан-Антонио, а разве комиссары Секретной службы ловят рыбу? Он садится рядом со мной. - Я прихожу в себя после волнений, милейший месье Бразин... Вы с вашими комбинациями вымотали мне все нервы. Он пожимает плечами. - Не говорите так, мой дорогой друг. Мы оба занимаемся работой, при которой надо подчиняться, не пытаясь понять. Вы, французы, слишком много думаете... Это плохо. - Ну знаете!- взрываюсь я.- Вы что, не могли свести свои счеты с Бунксами напрямую? И вообще, как такой капиталист, как Бункс, стал сотрудничать с коммунистической страной? Из-за денег? - Да, и из-за любви... - Ну рассказывайте, разве не видно, что я подыхаю от любопытства. Он улыбается. - Красивые девушки - идеальные шпионки. Они умеют оказывать влияние на мужчин, даже на самых богатых. Я все понял. - Кристия не была дочерью Бункса, да? - Если бы вы провели в Германии более тщательное расследование, то узнали бы, что Бункс совсем недавно купил имение во Фрейденштадте. Еще вы узнали бы, что у него никогда не было дочери... Но он человек с принципами... стыдливый человек... Он выдавал Кристию за свою дочь, чтобы сохранить внешние приличия. - А сын? - Ах, сын... Его было необходимо... нейтрализовать, потому что он осуждал связь отца и его отношения с нами! - А что с ним стало? Бразин улыбается. - Он покоится в фамильном склепе. - Не понял. - Все очень просто: вы вернули его семье... они его похоронили, что обычно делают с мертвыми... - Все равно не понимаю,- говорю я. - Тогда зачем вы столько думаете? Послушайте, комиссар, это нашими стараниями вы узнали, что в Орлеане есть труп, подходящий под ваши требования. Это был труп Карла Бункса. От изумления я чуть не начинаю пускать пузыри, как новорожденный. Так, значит, я притащил к старику Бунксу его сына, которого мы так старались сделать похожим на Дмитрия! - Ну вы сильны!- говорю.- А я - идиот, юродивый... - Не надо самокритики... Вы действовали хорошо, комиссар. Доказательство тому то, что вы единственный, кто понял, что происходит. - Зачем столько сложностей, если Кристия играла на вашей стороне? - Она начала свою игру. Она была слишком честолюбивой. - Если бы я знал... - Мы тоже, комиссар, если бы мы знали- Если бы мы знали, что Кристия и Дмитрий любовники; что Дмитрий ведет двойную игру, выдавая себя за Бункса в немецком посольстве... Если бы мы знали, что он у вас... что... Но мы всего этого не знали. И вы, и я - люди, ищущие правду... Частичку правды. Он берет меня за руку. - Где ваш поплавок? Я смотрю на гладкую поверхность Йонны... Тяну удочку. Она Не поддается. - Должно быть, отличный экземпляр,- шепчет Бразин, у которого горят глаза. Я вытягиваю леску. На крючке висит грязный сапог. Мы разражаемся хохотом. - Вот видите, Бразин, если день несчастливый, то как ни старайся, а все равно ничего не получится.
