всегда гордилась собственным самоконтролем. Никогда она не поступала опрометчиво, подчиняясь импульсу, в особенности там, где дело касалось мужчин. И все же она пошла на этот аукцион, купила незнакомца и позволила ему, позволила… Просто немыслимо.
Подруги постоянно издевались над ее пуританским поведением, когда пытались с кем-то познакомить Алекс.
«Ради бога, Алекс, – говорили они, – это просто ни к чему не обязывающее свидание».
Она улыбалась, говорила «да, знаю…» и потом спрашивала, что он за человек. Какие у него интересы, хобби? Кто его друзья? Где он живет? К тому времени, когда она усаживалась с кем-то за стол, он уже был для нее практически хорошим знакомым.
Мужчина, лежавший сейчас рядом с ней, в постели со смятыми простынями, пахнущими сексом, не был старым другом. Он был загадкой. Она понятия не имела, кто его друзья или какие у него любимые развлечения. Он мог быть кем угодно – продавцом подержанных автомобилей или врачом. Может, он и вправду ковбой. Этот акцент, появляющийся и исчезающий по его прихоти. И поза, явно говорящая: «Меня лучше не трогать». Единственное, что можно сказать определенно, – он хорош собой. Но разве это оправдание?
Кого она старается одурачить? Она не «позволила» ему поступать так, как он поступал. Она хотела, чтобы он все это сделал. И сама… Делала, чувствовала…
По крайней мере, она не фригидна. Это уж точно.
Скорее можно говорить о распущенности. Она сама себя не узнает. Женщина без всякой морали. А ведь ею постоянно руководили приличия. Она никогда не лгала, не жульничала, не воровала, даже своему бухгалтеру не позволяла мухлевать с налогами. Нет же, она – вполне нормальная, приличная женщина. Все, что она сделала, – просто купила себе мужика, чтобы с ним переспать. Да. Но то, что она делала с Тревисом, было так восхи…
– Принцесса? – Голос у него был мягкий и низкий, он чуть растягивал слова.
Она не будет открывать глаза и смотреть на него. Может, он исчезнет. Просто встанет, оденется и уйдет. И она сумеет притвориться, что это был сон.
Но не тут-то было. Он провел рукой по ее волосам, повернул ее лицом к себе, поцеловал. Она никак не откликнулась. Он снова провел губами по ее рту, потом рукой вдоль ее тела, как будто уже имел на это какое-то право.
– Принцесса, ты в порядке?
Ничего не поделаешь. Ей придется открыть глаза и поглядеть на Тревиса – на незнакомца в ее постели. Придется притворяться, что ей ни капельки не стыдно, что она женщина, для которой все это в порядке вещей.
– Алекс?
Она набралась духу и подняла ресницы. Тревис оперся на локоть, глядя на нее, воспоминание о только что произошедшем все еще горело в его зеленых глазах.
– Привет, – мягко сказал он и улыбнулся. – Привет тебе, Принцесса.
– Я… мне надо встать, – сказала она, натужно улыбаясь.
– Ага. Через минутку. Дай мне еще на тебя поглядеть.
– Тревис…
– Ты действительно прекрасна. Сумел ли я убедить тебя в этом?
Она не желала придавать значение словам, но в его тоне, во взгляде было нечто, что чуть поколебало ее решимость, пусть всего на мгновение. Потом она подумала, как часто такие мужчины говорят женщинам подобные слова. По сто раз в месяц, наверное, сотне разных женщин. Мгновенная вспышка угасла, став еще одним основанием для неприязни к нему. – Благодарю, – воспитанно ответила она.
– «Благодарю»? – он усмехнулся. Раньше, чем она могла вздохнуть, он перекатился на нее, зажав ее как в тисках. – Какая чопорность, Принцесса!
– Тревис, мне бы хотелось…
– Встать. Знаю, – он откинул волосы с ее лица. – Я рад, что сообразил раздвинуть шторы, Принцесса. В противном случае я никогда бы не увидел, какие синие на самом деле у тебя глаза, – он немного помолчал, словно для того, чтобы внимательно рассмотреть ее. – Ты красавица, Александра.
Его голос был хриплым, глаза блестели. Она уже достаточно часто видела этот взгляд, чтобы не догадаться, о чем он думает. Но это невозможно.
Он двинулся. У нее перехватило дыхание. Это возможно. Он снова хочет ее. И она, Боже мой, она тоже хочет его. Он поцеловал ее шею, накрыл губами грудь. Затем нежно потрогал зубами сосок. Она чувствовала, как тает, не в состоянии ни о чем думать.
– Тревис…
– Что?
Он снова передвинулся, и она больше не могла терпеть. Со слабым стоном подняла руки, обнимая его.
– Тревис, – снова повторила она еле слышно.
– Да, дорогая, я слышу тебя. Скажи мне, чего ты хочешь, Принцесса. Просто скажи.
Глаза Алекс распахнулись. Опять у него на губах эта самоуверенная ухмылка. Он точно знал, какое оказывает на нее действие, и хотел убедиться, что и она это понимает. Ее тело напряглось.
– Встать, – сказала она.
В ее голосе зазвенел металл. Он тоже услышал, потому что улыбка немедленно пропала. – Дорогая, в
