– Отвези меня обратно, – сказала она.
– Обратно? Это куда? – Он холодно улыбнулся. – Ах да, к твоему дорогому, любимому братцу.
– Ты же говорил… – она замолкла, стараясь взять себя в руки, – ты говорил, что с восходом солнца доставишь меня домой. Ты сказал. Макс бросил свою салфетку.
– Обстоятельства изменились, – сказал он, невозмутимо глядя ей в глаза. – Послушай, ты только себе хуже сделаешь, если…
– Ты и не собирался отвозить меня обратно, ведь так? – дрогнувшим голосом спросила она. – Ты с самого начала замыслил это. – Она некоторое время расширенными глазами глядела на него, затем вскочила со стула. – Ну, это тебе так просто не пройдет! Ты ответишь за похищение! И пусть твой экипаж безучастно взирал вчера на то, как ты затеял на борту этот ужин, который, может быть, они сами и не одобряли, все равно.
– Мой экипаж, – глядя на нее, тихо произнес он, – в точности исполняет то, что я приказываю, – он сжал губы. – Поскольку они все с Корсики.
– С Корсики? – Голос Франчески зазвенел, она почувствовала, что с ней вот-вот начнется истерика, и судорожно сглотнула. – Ты это говоришь так, словно речь идет о другой планете.
Он улыбнулся, обнажив зубы.
– Некоторым может так и показаться. Приезжим особенно трудно бывает понять язык.
– Ах, какая экзотика! Но они говорят по-итальянски. И по-французски. Чем ты меня убедишь, что твой хваленый повар и капитан Дюсаж – корсиканцы?
– И не подумаю, какая, к черту, разница, как они говорят, на каком языке? Мои люди мне верны, это главное, – он хищно улыбнулся, – и весьма романтичны. Они понимают, что такое похищать женщину во имя страсти. Когда моя команда поняла, что я затеваю, она сразу же бросилась мне помогать.
У Франчески сжались кулаки.
– Ты! Ты ублюдок! Тебе недостаточно того, что ты выставил нас с Чарлзом на всеобщее посмешище? Нет, тебе надо что-то еще, чтобы потешить свое больное самолюбие. Ты…
Макс отбросил свой стул и стремительно подошел к девушке, она отпрянула, но отступать было некуда.
– Ты хорошо помнишь прошлую ночь, cara? – Он крепко ухватил ее за плечи и чуть-чуть приподнял. – Ты помнишь, как мы вышли на палубу смотреть на звезды?
– Ты повел меня туда, чтобы напоить вином, – презрительно заявила она.
Он усмехнулся:
– Что-то я не помню, чтобы сильно уговаривал тебя. Ты хлестала шампанское, как воду.
– Если… если и так, то только для храбрости.
– Ага. – Он негромко засмеялся. – Понятно. Ты боялась меня, да? И надеялась, что вино придаст тебе мужества.
Она подняла голову.
– Да, что-то в этом роде.
Он обнял ее и прижал, сопротивляющуюся, к себе.
– Ты не боялась, когда мы танцевали, cara. – Он нагнулся к ней, она хотела отвернуться, но его горячее дыхание опалило ей виски. – Мне кажется, с помощью вина ты надеялась избежать того, чего сама так хочешь.
У Франчески замерло сердце.
– Это безумие.
Она задохнулась, почувствовав прикосновение его губ к своей шее.
– Прошлой ночью ты хотела, чтобы я любил тебя, и боялась этого.
– Нет! – Она беспомощно барахталась в его объятиях. – Не будь смешным. Я никогда…
Макс сжал ее голову в своих ладонях и посмотрел ей в глаза.
– Прошлой ночью я задал тебе вопрос, Франческа. И ты ответила. Помнишь?
Помнит ли она? С болезненной ясностью в сознании всплыло все: его вопрос и ее ответ. А что, если я просто попросил бы тебя поехать со мной? – спросил он. Ты бы поехала? И она ответила…
– Франческа?
Она глубоко вздохнула.
– Нет. Не помню.
– Тогда придется освежить твою память. – Он улыбнулся, а когда она попробовала освободиться от его тисков, резким движением придержал ее. – Я спросил, что бы ты сделала, если бы я попросил тебя поехать со мной еще до того, как мы с твоим сводным братом затеяли эту дурацкую карточную дуэль.
– Я много выпила, Макс. И не…
– И ты ответила. – Он перешел на шепот, его руки погрузились в волосы девушки. – Ты сказала, что поехала бы.
– Я сказала, может, поехала бы. Я никогда… – она залилась краской. – Все равно, – с отчаянием продолжала она, – это говорило спиртное, а не я.
– Разве? – Он придвинулся ближе. Она ощутила его дыхание на своей щеке. – Ты была словно огонь в моих руках.
– Я же сказала: это из-за вина.
– Точно такая же, как в ту ночь, когда мы встретились, cara. – Он слегка прижал ее к себе, от близости его горячего тела ее бросило в жар. – Разве тогда тоже в тебе говорило спиртное?
Она посмотрела ему прямо в глаза.
– Что ты хочешь от меня? – прошептала она. Макс перевел взгляд на горизонт.
– А что, если я скажу, что везу тебя на Корсику, чтобы завершить то, что у нас началось в саду? Что, если я скажу, что буду любить тебя до тех пор, пока ты не перестанешь убегать от меня?
Какие кошмарные вещи он говорит. Ничего подобного она не хочет: Макс Донелли чужой ей человек. Мало того – он враг Чарлза, и ее враг. Он выставил их обоих на посмешище, ограбил корпорацию, а теперь украл ее.
И все же, все же, когда он дотронулся до нее, когда обнял, весь мир закружился вокруг.
Франческа затаила дыхание. У нее было такое чувство, будто ее заперли в зеркальной галерее, где все ненастоящее и ничему нельзя доверять. И есть ли хоть один способ, чтобы справиться с этой ужасной нереальностью?
– Все это не имеет никакого отношения ко мне, – дрожащим голосом заявила она. – Ты ненавидишь моего брата и жаждешь мести. Все остальное просто блеф, и мы оба знаем это.
Макс крепче прижал ее к себе.
– Ты так думаешь? Возможно, ты и права, cara. Но какое это имеет значение, если в конце концов нам с тобой уготована одна судьба? – Он стал целовать ее и целовал до тех пор, пока ее губы предательски не раскрылись, а сама она не начала дрожать, но тут он отпрянул. – Ты все равно окажешься в моей постели, – тихим прерывистым голосом произнес он. – А на остальное плевать.
Он долго смотрел ей в глаза, казалось, прошла целая вечность, прежде чем он отпустил ее и ушел.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Слова Макса оглоушили ее. Глядя на его удаляющуюся спину, Франческе захотелось закричать, подбежать к нему и поколотить, но она не могла двинуться с места. У нее было такое ощущение, будто ноги ее утонули в зыбучем песке.
– Signorina?
Она обернулась и увидела рядом с собой почтительно улыбающегося Луиджи, который держал в руке кофейник.
– Mi scusi, – вежливо сказал он. – Posso lei dare ancora del саfе?[40]
Она недоуменно уставилась на него. Он предлагал ей свежий кофе, как будто она пассажир, совершающий приятный круиз, а не узница! Эта мысль подтолкнула ее, она подбежала к столику и смела с него все, что там стояло. Кофе и сливки растеклись по белой скатерти, фарфор и серебро покатились по
